– И долго ты будешь тут стоять? – Сюаньлин подал голос первым.
Я не стала оборачиваться, но прислушалась к его шагам. Он ступал по опавшим цветам и подходил все ближе. Я не сдержалась и улыбнулась. Он наконец-то пришел! Но через мгновение улыбка сошла с моего лица. Я повернулась к государю и сделала вид, что заметила его только сейчас.
– Ваше Величество?
Сюаньлин остановился и раскинул руки в стороны, приглашая меня в свои объятия. Я не стала отказываться и тут же прильнула к его груди. Краем глаза я заметила, что на золотом обруче, украшавшем его лоб, выступили капельки влаги. Они поблескивали, отражая лунный свет.
Император нежно поглаживал меня по плечу, спрятав лицо в моих волосах.
– Как же мне забыть про тебя, если я так сильно тебя люблю?
Словно только что вспомнив об этом, я высвободилась из объятий Сюаньлина и робко спросила:
– Ваше Величество, вы разве не собирались к наложнице Цюэ? Как вы оказались в Танли?
– Я был у нее, но, увидев на небе столь прекрасную луну, я вспомнил о тебе. Мне захотелось прийти сюда и узнать, что ты делаешь. – Он нежно прикоснулся губами к моему лбу. – Если бы я не пришел, то не услышал бы твоего чудесного исполнения «Гора высока». К счастью, я успел вовремя.
Я отвернулась, чтобы скрыть довольную улыбку. Щеки у меня горели так, словно бы я недавно пила вино.
– Ваше Величество, когда вы говорите подобное, я очень сильно смущаюсь. – Я провела пальцем по его щеке. – Вот уж не думала, что наш строгий и уважаемый государь будет подслушивать.
Я, конечно же, шутила, и он решил пошутить в ответ. Схватив меня за палец, он грозно сверкнул черными глазами и сказал:
– А ты все смелее и смелее! Придется тебя наказать. Сыграй для меня еще раз, чтобы загладить свою вину.
Мы взялись за руки и вошли в Инсиньтан. К этому времени Цзиньси и другие служанки успели заварить свежий чай и поставить на стол фрукты. Евнух, который пришел вместе с императором, помог ему переодеться.
Когда слуги вышли за двери, оставив нас наедине, я слегка нахмурилась и спросила:
– Государь, а наложница Цюэ не расстроится из-за того, что вы пришли сюда?
Сюаньлин указательным пальцем приподнял мой подбородок, чтобы встретиться со мной взглядом. Не знаю, что он увидел в моих глазах, но он улыбнулся и спросил:
– А ты точно не будешь жалеть, если выпроводишь меня в чужие объятия?
Я легонько оттолкнула Сюаньлина и отступила на пару шагов. Я постаралась выглядеть строго и серьезно.
– Я ведь уже сказала, что наш император – мудрый правитель.
Император подошел ко мне, наклонился и прошептал на ухо:
– У глупого государя есть свои преимущества. Пожалуй, сегодня я побуду глупым, а завтра снова стану мудрым.
По залу разнесся мой звонкий смех.
– Тогда я тоже завтра вспомню о добродетели и навещу наложницу Цюэ и извинюсь перед ней. – Я задумчиво наклонила голову и спросила: – Сылан [96], что вы хотите, чтобы я сыграла?
Сюаньлин замер, удивленно распахнув глаза. Видимо, ему показалось, что он неправильно меня расслышал, потому что он переспросил:
– Как ты только что меня назвала?
Только после его вопроса я осознала, что сказала что-то не то. Я оцепенела и не могла ничего придумать в свое оправдание, словно мой мозг превратился в кусок льда. Я опустилась на колени, собираясь вымаливать прощение:
– Ваше Величество, простите меня за недостойное поведение…
Сюаньлин поднял меня с колен и крепко обнял. Я заметила, как непривычно ярко сияют его глаза.
– Мне понравилось, когда ты меня так назвала. Очень понравилось! – Он обнял меня еще крепче. Его голос был теплым и нежным, как солнце в апреле. – Тебя ведь зовут Чжэнь Хуань. А как тебя называли в детстве?
– У меня не было в детстве особого имени. Меня все называли Хуань-эр [97].
– Хм, тогда я буду звать тебя Хуаньхуань [98]. Можно?
Я слегка повернула голову и увидела на недавно покрытой глиной и перцем стене наши обнимающиеся тени. Я покраснела, как цветы на яблоне, и чуть слышно произнесла «да».
В объятиях императора я совсем разомлела, да и его голос звучал так, словно он был пьян. Он поцеловал меня в шею, слегка касаясь губами, и томно произнес:
– Хуаньхуань, я долго за тобой наблюдал. Ты сейчас стояла под яблонями и была так похожа на небожительницу, изгнанную в мир людей. Ты не могла бы сыграть для меня песню «Бессмертная красавица»?
Я уселась за цитру и попробовала сыграть мелодию. После нескольких нот я посмотрела на императора и кокетливо сказала:
– Честно признаюсь, что ваша Хуаньхуань не большой мастер игры на цитре. Сестрица Мэйчжуан играет гораздо лучше меня, и мне все еще нужны ее уроки.
– Ты про пинь Хуэй? Когда будет возможность, я обязательно послушаю, как она играет.
Звуки цитры наполняли комнату, подобно журчащей воде. Темноту разгоняли огоньки свечей и яркий лунный свет. Как же прекрасно было то, что я видела!
Когда мы собрались лечь в постель, в дверь постучались и снаружи раздался пронзительный голос евнуха:
– Ваше Величество!
Сюаньлин недовольно спросил:
– Что случилось? Если это подождет до завтра, ступай!
Евнух нерешительно произнес «слушаюсь» и, судя по всему, ушел.
– Государь, – обратилась я к императору. – Может, вам стоит его выслушать? Вдруг случилось что-то серьезное.
Сюаньлин поднялся и набросил на плечи халат.
– А ты не вставай, – велел он мне. Потом он повернулся к двери и громко сказал: – Входи!
Так как в комнате была я, наложница императора, на зов государя вошла Фан Жо. Дворцовые слуги в присутствии повелителя всегда говорили кратко, и моя бывшая наставница не была исключением.
– Разрешите доложить, Ваше Величество. Младшая хозяйка пинь Хуэй чуть не утонула.
Испугавшись за подругу, я забыла о приличиях и отдернула полог, висевший над кроватью.
– Сылан, сестрица Мэйчжуан не умеет плавать!
Глава 16Озерная рыба
Дворец Чанъань находился недалеко от Танли. Мы с Сюаньлином быстро добрались до него на дворцовой повозке. Издали мы увидели, что двор Чанъаня ярко освещен фонарями. Там было светло, как днем. Хозяйку дворца, шуи [99] Фэн, заранее оповестили о приезде государя, поэтому она и ее соседки встречали нас у парадного входа. Когда повозка остановилась у ворот, женщины встали на колени, чтобы поприветствовать императора. Сюаньлин сухо скомандовал всем подняться и спросил:
– Как она?
Наложница Фэн вышла вперед:
– Придворные лекари дежурят около пинь Хуэй, но она еще не пришла в себя. Я уже послала слугу, чтобы они сообщили о случившемся матушке-императрице.
– Хорошо. В это время императрица уже ложится спать. Пошли кого-нибудь, чтобы передали, что ей приходить не нужно.
– Слушаюсь, – наложница Фэн поклонилась и повернулась к младшему евнуху.
Император посмотрел на остальных наложниц.
– Поскольку лекари уже прибыли, здесь больше не нужно столько помощниц. Ступайте и отдохните. Я зайду вместе с шуи и пинь Вань.
Главное здание дворца Чанъань считалось территорией наложницы Фэн, а Мэйчжуан жила во флигеле Цуньцзюйтан, расположенном с западной стороны. Когда император вошел в дом, лекари опустились на колени. Сюаньлин взмахом руки приказал им встать. Я не сдержалась и, опередив государя, с опаской спросила:
– Как себя чувствует сестрица пинь Хуэй?
Отвечать вызвался старший лекарь Цзян:
– Позвольте доложить, Ваше Величество и госпожа Вань. Жизнь госпожи Хуэй вне опасности. Но она наглоталась воды и очень сильно испугалась, поэтому потеряла сознание и все еще не очнулась.
Я выдохнула с облегчением и разжала стиснутые до побелевших костяшек пальцев кулаки.
Дождавшись кивка императора, лекарь Цзян продолжил:
– Я уже выписал рецепт. Лекарство поможет госпоже Хуэй быстро поправиться. Вот только…
Лекарь замолчал, не решаясь закончить фразу.
– Что «только»? – спросил Сюаньлин. – Говори, не мямли.
– Слушаюсь. – Лекарь Цзян поклонился. – Я боюсь, что из-за сильного испуга госпоже Хуэй понадобится много времени, чтобы восстановить душевное здоровье.
– Тогда вы должны ухаживать за ней с особым вниманием.
Лекари поклонились, выражая готовность выполнять приказ повелителя, и отступили в сторону.
Войдя в спальню, я увидела, как около кровати плачут личные служанки Мэйчжуан, Цайюэ и Байлин. Одна из них убирала мокрую одежду, а вторая протирала лоб госпожи теплой водой. Заметив нас, они поклонились до земли.
Мы остановились у кровати. Шуи Фэн и император спокойно стояли у изножья, а я не удержалась и наклонилась к Мэйчжуан, чтобы рассмотреть ее бледное лицо.
Подругу переодели в сухую одежду, но ее волосы все еще были влажными, поэтому на подушке в районе шеи расплылось коричневатое пятно. На лице Мэйчжуан не было ни кровинки. На фоне пурпурной занавески, украшенной бисером, и яркого одеяла оно выглядело мертвенно-бледным. Так как Мэйчжуан была без сознания, ее лицо не выражало никаких эмоций. Оно казалось пустым и размытым, будто прикрытым полупрозрачной вуалью. Капелька воды соскользнула с мокрой челки, скатилась по щеке и повисла на золотой сережке. Капля дрожала, но не падала. Мэйчжуан, лежавшая на своей роскошной кровати, казалась такой же безжизненной, как увядшая листва.
У меня защипало кончик носа, а на глазах выступили слезы. Даже шуи Фэн, которая всегда была спокойной и сдержанной, увидев Мэйчжуан в таком состоянии, расчувствовалась и поднесла платок к глазам, чтобы вытереть слезы. Сюаньлин молчал и лишь строго смотрел на хлопочущих служанок. Стоило им почувствовать на себе ледяной взгляд государя, они съеживались от страха и опускали головы.
– Это так вы заботитесь о своей госпоже?