– Ничего серьезного, не бойся. Цзиньси ска-зала, что ты неплохо справляешься с работой, и хвалила за аккуратность. Я была рада это услышать и решила, что надо тебя наградить. Так другие слуги узнают, что я справедливо раздаю награды и наказания, и будут работать еще усерднее.
Хуа Суй посмотрела на меня счастливым взглядом.
– Госпожа, большое спасибо за награду. Но это мой долг как служанки, я обязана хорошо трудиться.
– Ты правда очень хорошо справляешься со своей работой. Можно даже сказать, что ты лучшая среди новых служанок. – Я специально выдержала паузу, когда увидела, как светятся счастьем ее глаза. – Даже не знаю, как тебя отпустила твоя старая хозяйка.
После этих слов улыбка сошла с ее лица. Хуа Суй опустила голову, чтобы скрыть эмоции.
– Раньше я была настолько неумела, что не могла достойно позаботиться о своей госпоже. То, что я попала в услужение ваньи Вань, для меня большая удача и счастье.
Я подошла к служанке и поднесла к ее щеке надетый на мизинец острый золотой наперсток, украшенный цветной эмалью. Когда холодное металлическое острие коснулось ее кожи, служанка невольно вздрогнула от боли. Я легонько провела наперстком по ее щеке, но даже этого усилия хватило, чтобы оставить краснеющую царапину.
– Когда наложницу Юй понизили, служить ей стало невыгодно. Но, видимо, она тебе очень сильно помогла когда-то, иначе ты бы не осмелилась на такое страшное преступление, ты бы не решилась убить меня в моем же собственном дворце!
Хуа Суй упала ничком на пол. Когда она заговорила, ее голос дрожал:
– Я и правда раньше служила гэнъи Юй, но я не понимаю, о чем вы говорите, госпожа.
– Ты правда не понимаешь, о чем я? – по комнате разнесся мой грозный голос. – Может, ты тогда сама расскажешь, что случилось с крышкой от того горшка, в котором готовят мое лекарство?
Стоило только Хуа Суй услышать про крышку, как с ее лица схлынули все краски. Она боялась даже шевельнуться. Наконец, тихо всхлипнув, она сказала:
– Я правда не знаю. Моя верность вам не знает границ! Я очень надеюсь, что вы выясните правду!
Я не ожидала, что она будет такой упертой.
– Значит ты говоришь, что я зря тебя обвиняю. Ладно, раз уж ты уверяешь меня в своей преданности, я дам тебе шанс доказать это. – Я посмотрела на Лючжу. – Принеси уголь.
Лючжу щипцами переложила несколько раскаленных углей в таз и поставила его на пол.
– Ты была служанкой наложницы Юй, поэтому мне надо быть осторожной. Ты говоришь, что предана мне. Чтобы я поверила в твою искренность и преданность, возьми в руки этот уголь. Если сможешь, заслужишь мое хорошее отношение.
Служанка побелела еще больше. Ее тело словно бы сковало льдом. Лючжу посмотрела на нее с отвращением и скомандовала:
– Шевелись давай!
В тазу алели и дымились раскаленные угли. Вдруг с громким треском из таза вырвался сноп искр. Хуа Суй затряслась от страха. Теплый солнечный свет проникал сквозь оконные занавеси и падал на ее бледное лицо, делая его похожим на безжизненную маску.
Я улыбалась, следя за тем, как Хуа Суй, несмотря на сотрясающую ее дрожь, ползет к тазу с углями. Никто ничего не говорил, все молча наблюдали.
Я знала, что натворила Хуа Суй, но понимала, что она всего лишь выполняла приказы. Своими действиями я добивалась того, чтобы она рассказала, кто за ней стоял.
– Боишься? – я усмехнулась. – Видимо, ты притворялась, когда говорила о своей верности.
Хуа Суй испуганно посмотрела на меня, потом на окружавших ее людей, но никто даже не думал вступаться за нее. Она всхлипнула и потянулась к углям своей белой ручкой. Она вытянула большой и указательный пальцы, собираясь взять самый маленький уголек. Но, когда она почти решилась, на угли упала ее слеза. Раздалось громкое шипение и вверх поднялось облачко пара. Служанка закашлялась и отдернула руку. Теперь она рыдала навзрыд. Спустя пару мгновений Хуа Суй опять вытянула руку и, зажмурив глаза, схватила горячий уголь. Стоило ее коже соприкоснуться с обжигающей черной поверхностью, служанка громко взвизгнула и отшвырнула уголь в сторону. Уголь покатился по полу, искрясь и оставляя после себя пепел.
Пальцы служанки истекали кровью и от них исходил запах горелой плоти. Рыдая, она подползла ко мне и обхватила за ноги.
– Госпожа, пощадите!
Даже вместе Лючжу и Хуаньби не смогли ее от меня оттащить.
– А я думала, что ты храбрая девушка, – я недовольно нахмурилась. – Ты ведь осмелилась подмешать яд в мое лекарство. Почему же ты так боишься взять в руки самый обычный уголь?
– Госпожа, пощадите! Я не могу это сделать!
– В обмен я жду от тебя откровенность. Если ты мне соврешь, я прикажу тебя казнить, и никто меня не остановит.
– Перед тем, как прийти в Танли, я и правда служила гэнъи Юй. После того как ее понизили, часть служанок отозвали, в том числе и меня. Но за день до моего перевода в ваш дворец, наложница Юй неожиданно вызвала меня к себе. Она предложила много золота в обмен на мою помощь. В тот момент мой разум будто помутился. Простите меня, младшая хозяйка! Пощадите! – Хуа Суй рыдала и билась головой об пол.
Ее мучения и слезы совсем меня не трогали. Я была равнодушна к этому жалкому зрелищу.
– Ты должна рассказать мне все, что знаешь. Я даю тебе шанс искупить свою вину. Но если ты меня обманешь, я тебя не пощажу!
– Наложница Юй сказала, что мне не надо ни о чем беспокоиться. Мое дело просто добавлять яд в снадобье, которое вы пьете. В первый же день во дворце Танли я по приказу наложницы Юй сделала под стеной небольшую выемку. Как она сказала, если у нее будут новые распоряжения или если надо будет что-либо передать, она пошлет человека, который положит записку или сверток в эту выемку. Мне надо будет только лишь прийти и забрать его.
– Именно так тебе передавали яд? Это наложница Юй научила тебя наносить его на крышку? – угрюмо спросила Цзиньси.
Хуа Суй кивнула, вытирая слезы.
Я подняла голову и посмотрела на своих слуг.
– Вы только послушайте, какой план они придумали, чтобы убить меня! – Я усмехнулась одновременно с восхищением и злостью. – Если бы мы не заметили подвоха, то я бы умерла, даже не зная из-за чего. Мы слишком расслабились!
Слуги опустились на колени и склонили головы. Они были напуганы и не смели произнести ни слова.
– Встаньте, – приказала я им. – И учитесь на своих ошибках. Некоторые из вас давно живут в этом дворце, но их все равно обвели вокруг пальца. Видимо, мы слишком честные, чтобы распознавать ложь.
Я повернулась к Хуа Суй и строго спросила:
– У тебя есть пособники в моем дворце?
– Нет, нет! Никого! – Хуа Суй несколько раз ударилась лбом об пол.
– Когда именно наложница Юй передает тебе свертки с ядом?
Служанка не решалась ответить, и тогда Лючжу закричала:
– Сяо Лянь, открой ей рот и высыпь туда весь уголь!
Евнух кивнул и подошел к Хуа Суй с таким видом, будто бы и правда собирался сделать то, что ему велела Лючжу. Служанка онемела, она даже плакать перестала.
– Я скажу! Я скажу! – закричала она и начала кататься по полу, чтобы не попасться в руки Сяо Ляня.
Я велела евнуху отойти и посмотрела на Хуа Суй.
– Мне нужны подробности.
– Наложница Юй посылает человека каждые три дня. Мне надо всего лишь прийти и забрать сверток.
– Каждые три дня? Выходит, это сегодня вечером? У вас есть какой-то условный сигнал, когда тебе передают отраву?
– Во время первой ночной стражи [107] за оградой кукуют два раза. Я должна в ответ тоже прокуковать дважды.
– Ты видела того, кто приносит яд?
– Между нами стена, поэтому я его не видела. Знаю лишь, что это мужчина и у него на правой ладони есть шрам.
Я строго посмотрела на Хуа Суй, пытаясь понять, врет она или нет, а потом повернулась к Сяо Ляню:
– Свяжи ее и брось в амбар. И не забудь заткнуть ей рот. Остальным скажи, что я ее наказала за то, что она украла нефритовый браслет. Найди двух крепких младших евнухов и прикажи им охранять ее. Нельзя, чтобы она покончила с собой. Если она сбежит или умрет, охранники поплатятся за это головой!
В глазах служанки появился ужас. Я мельком взглянула на нее и сказала:
– Не волнуйся. Мне не нужна твоя смерть.
Сяо Лянь подхватил Хуа Суй под руки и потащил прочь. Когда они ушли, я велела Хуаньби закрыть двери и обратилась к Цзиньси:
– Сегодня ты пойдешь за ядом вместо Хуа Суй, возьми с собой несколько крепких евнухов. Ночью мы обязательно подстережем этого зайца.
Раздав указания, я отпустила слуг. Со мной остались лишь Лючжу и Хуаньби. Лючжу наклонилась ко мне и прошептала:
– Что вы будете делать теперь, когда узнали, что это дело рук наложницы Юй?
Я подошла к окну и выглянула на улицу. Солнце уже спускалось за горизонт. Лучи заходящего светила окрашивали красные цветы гибискуса в еще более алый цвет, от которого начинали слезиться глаза. Ветви и листья громко шуршали, покачиваемые сильным ветром. В воздухе витал легкий аромат цветов. Природа уже готовилась к наступлению лета. Но по моему телу медленно разливался неприятный холод. Я ухватилась за оконную раму и вздохнула:
– Даже если я пощажу ее, другие меня не пощадят.
Хуаньби до крови прикусила губу. Ее глаза пылали праведным огнем.
– Госпожа, неужели вы стерпите подобное?!
Тук-тук-тук. Я постукивала золотым наперстком по оконной раме, украшенной замысловатым орнаментом из пионов и цветов груши. Я не спешила с ответом. Вечерний ветерок трепал мою челку, за окном постепенно темнело, а на небе стали появляться первые звезды. Наконец я приняла решение. Я сжала кулаки до боли и сказала:
– Кто-то уже подставил нож к моей шее. У меня только два выбора. Я могу или покорно дать себя убить, или ответить ударом на удар. Думаешь, я буду это терпеть?
– Госпожа, – Лючжу взяла меня за руку, – если вы так решили, мы с Хуаньби будем защищать вас ценой своей жизни.