Уже вечером во двор нашей усадьбы занесли небольшой паланкин, в котором сидели Ань Линжун и ее тетя. Матушка заранее приказала слугам прибраться в одном из пустующих флигелей, принести туда одежду и украшения, а также выделить несколько младших служанок, чтобы они обслуживали наших гостий.
После ужина ко мне во флигель с самым счастливым видом зашел старший брат и привел Линжун и ее тетю. Как только Линжун меня увидела, из ее глаз потекли слезы. Заметив, что она вот-вот упадет на колени, я тут же поднялась и взяла ее под руку.
– У нас с тобой одинаковый статус, – напомнила я. – Поэтому не надо лишних церемоний.
Лючжу, которая всегда быстро соображала в подобных ситуациях, не растерялась и сейчас.
– Госпожа Ань и вы, тетушка, присаживайтесь, пожалуйста, – вежливо сказала она и проводила гостий к столу.
Усевшись, Линжун покосилась на моего брата и аккуратно вытерла слезы.
– Сестрица Чжэнь, я так благодарна тебе за то, что ты пожалела меня и приютила у себя дома. Теперь я больше не боюсь, что обитатели дворца будут смотреть на меня с презрением. Я никогда не смогу в полной мере отблагодарить тебя за такую милость. Моя тетя Сяо тоже безмерно тебе благодарна.
Тут голос подал брат, который все это время стоял чуть в стороне:
– Когда я пришел на постоялый двор и сказал, что забираю госпожу Ань, хозяин двора не хотел ее выпускать. – Брат злорадно усмехнулся. – Видимо, подумал, что если задержит ее подольше, то получит какую-нибудь выгоду. Пришлось преподать ему урок кулаками и пинками.
– Как ты смеешь говорить о таких жестоких вещах, как побои, прямо перед младшей наложницей Ань?! – возмутилась я, притворившись, что разозлилась на брата за грубость. – Ты ее пугаешь!
– Все хорошо, – подала голос моя гостья. На ее лице слезы сменились чуть заметной застенчивой улыбкой. – Я рада, что нам на помощь пришел молодой герой Чжэнь.
– Молодой герой? – я не сдержала улыбки. – Я бы сказала, что он больше походит на молодого разбойника.
Всем собравшимся понравилась моя шутка, поэтому мы вместе от души посмеялись.
После наступления темноты я решила проводить Линжун до ее покоев. Мы шли по веранде, соединяющей флигели, и любовались лунным светом, который, подобно потоку воды, заполнял пространство перед нами.
– Линжун, пока ты у нас дома, считай, что это и твой дом тоже, – я постаралась вложить в эти слова всю свою искренность. – Даже не думай стесняться. Если тебе что-то понадобится, скажи мне. Если служанки вздумают тебя не слушаться, тоже обязательно говори. Не надо терпеть обиды и позволять им делать все, что вздумается.
Услышав это, Линжун не смогла сдержать эмоций и схватила меня за руку:
– Я даже не знаю, чем я могла заслужить такое благословение. Твоя забота – самая большая удача в моей жизни. Теперь я смогу войти во дворец со спокойной душой. Лишь одним я могу тебя отблагодарить: я буду всю жизнь поддерживать и защищать тебя во дворце.
У меня на душе сразу стало теплее. Я накрыла ее руку своей и сказала:
– Хорошо, сестренка.
Через пару дней к нам в усадьбу прибыл евнух из дворца. Он приехал, чтобы объявить указ императора. В главном зале собралась вся моя семья: отец и мать, старший брат и младшие сестры, ну и конечно же, я сама.
И вот евнух возвестил:
– Двадцать второго дня восьмого лунного месяца двенадцатого года Цяньюань придворной канцелярией была сделана выписка из приказа Министерства двора [16]. Согласно высочайшему указу, дочери помощника министра чинов Чжэнь Юаньдао пятнадцатилетней Чжэнь Хуань присвоено звание шестого ранга гуйжэнь [17] и даровано новое имя Вань [18]. Дама Вань должна прибыть ко двору пятнадцатого числа девятого лунного месяца. Быть посему.
В этот момент я и сама не могла сказать, жалею ли о случившемся или радуюсь. Я спокойно выслушала приказ и поблагодарила за императорскую милость.
Евнух поманил пришедшую вместе с ним пожилую женщину в наряде придворной служанки. Ее осанка была полна достоинства, а глаза светились добротой. Я сразу же поняла, что это наставница, которая должна научить меня дворцовому этикету.
– Приветствую тебя, тетушка-наставница, – сказала я, слегка присев, чтобы выказать свое уважение.
Женщина остолбенела. Она и подумать не могла, что я буду так вежливо с ней обходиться, и, придя в себя, она тут же упала на колени и поклонилась мне в пол.
– Ваша ничтожная слуга Фан Жо приветствует благородную даму Вань.
Согласно правилам императорского двора, у теток-наставниц было особое положение. Во время обучения придворному этикету они не обязаны были кланяться в пол младшим наложницам. Им разрешалось просто встать на колени. Поэтому она удивила меня так же, как и я ее.
Отец заранее подготовил свадебные дары, которые сразу же отдал евнуху, чтобы тот отвез их во дворец. Также вместе с ним отправились и дары от имени семьи Линжун. Матушка, зная, что у нашей гостьи проблемы с деньгами, решила позаботиться и о ней.
Евнух, забрав дары, отправился в соседний флигель, где жила Линжун. Ей он тоже зачитал официальный указ:
– Двадцать второго дня восьмого лунного месяца двенадцатого года Цяньюань придворной канцелярией была сделана выписка из приказа Министерства двора. Согласно высочайшему указу, дочери помощника главы уезда Сунъян Ань Бихуая пятнадцатилетней Ань Линжун присвоено звание седьмого ранга сюаньши [19] и велено прибыть ко двору пятнадцатого числа девятого лунного месяца. Быть посему.
Дослушав евнуха до конца, Линжун и тетя Сяо заплакали от радости.
Также евнух сообщил, что наставница у нас с Линжун будет одна на двоих, поскольку мы живем в одном доме.
Когда с официальным оглашением указов было покончено, евнуха и наставницу проводили пить чай. Родители велели в это время подготовить комнату и угощения для Фан Жо, которая оставалась жить с нами.
Когда вернулись посланные за последними новостями слуги, они рассказали нам следующее: так как новым наложницам не полагались высокие титулы, никто из них не получил звание выше пятого ранга. Мэйчжуан присвоили звание пятого ранга сяои [20] и велели прибыть во дворец в тот же день, что и мне. Всего было выбрано пятнадцать новых младших наложниц, которых разделили на три группы. Мы с Мэйчжуан и Линжун оказались среди тех, кто позже всех прибудет ко двору.
После этих известий на душе стало немного легче, и не только потому, что мы прибудем во дворец на два дня позже, но и потому, что мы втроем уже знакомы, а значит, сможем позаботиться друг о друге и ни дня не придется провести во дворце в одиночестве среди незнакомых лиц.
После официальной церемонии присвоения званий мы с Линжун были обязаны жить отдельным двором. Это выглядело так. Мы все еще жили в тех же флигелях, но вокруг каждого стояли присланные из дворца охранники, которые пропускали внутрь только евнухов и дворцовых служанок. Посторонним мужчинам вход был запрещен. Также с нами постоянно была тетушка-наставница, которая учила нас придворному этикету. Именно за этим занятием мы и проводили дни в ожидании пятнадцатого числа, когда нам следовало прибыть во дворец.
Из-за строгих правил этикета изменилось и мое общение с семьей и слугами. Из домашней обслуги со мной могли общаться только личные служанки, которых я решила взять с собой во дворец. Что касается отца и брата, то они могли разговаривать со мной только через занавеску, при этом сидя на коленях за дверями. Матушка и сестры могли видеться со мной раз в день, но по правилам при встрече они обязаны были кланяться в пол.
С Линжун мы, наоборот, могли свободно общаться и ходить друг к другу в гости, потому что обе были младшими наложницами.
Я заметила, что Линжун в это время была более расслаблена, чем я. Оно и понятно. Ей не приходилось наблюдать за тем, как ее родные встают на колени при каждой встрече и бьются лбом об пол, соблюдая установленные правила.
При династии Чжоу всегда уделялось особое внимание отношениям между правителем и придворными. Титул «гуйжэнь Вань» уже означал, что я отношусь к приближенным к императору людям, несмотря на то что мне жаловано звание наложницы одного из низших рангов. И это значило, что даже моим родным – отцу с матерью и брату с сестрами – надлежало при встрече со мной вставать на колени и справляться о моем здоровье. Каждый раз, когда я видела, как отец за занавеской встает на колени и произносит дежурную фразу «госпожа гуйжэнь Вань, приветствую вас и желаю всех благ», а потом склоняет голову, чтобы поговорить со мной, у меня сердце кровью обливалось. Я не могла на это смотреть.
Я даже начала избегать с ним встреч. Я просила сестер, Юйяо и Юйжао, чтобы они вместо меня справлялись о здоровье отца и передавали мои пожелания о том, чтобы он не забывал заботиться о себе.
Каждый день мы с Линжун вставали очень рано, потому что с самого утра начинались уроки дворцового этикета тетушки Фан Жо. В первую половину дня мы слушали ее наставления, а во вторую – учились применять новые знания на практике. Мы учились, как правильно стоять, ходить, приветствовать других жителей дворца, как правильно есть и держать осанку. Мы схватывали на лету, потому что у нас с Линжун уже были кое-какие знания и умения. А в минуты отдыха Фан Жо рассказывала нам о жизни при дворе. Как оказалось, раньше она прислуживала самой вдовствующей императрице, и ее очень ценили за скромный характер и честность. Хотя Фан Жо редко рассказывала про императорскую чету, но все равно день изо дня она что-нибудь вскользь упоминала, а я из этих кусочков составляла представление о жизни внутреннего двора.
Я узнала, что император Сюаньлин, которому в этом году исполнилось двадцать пять лет, первый раз женился в двенадцать. Его женой стала двоюродная племянница нынешней вдовствующей императрицы, Чжу Жоцзэ. Несмотря на то что молодая императрица была всего на два года старше императора, она была величава и грациозна. Люди, видевшие ее, говорили, что она «само воплощение женской добродетели и освещает своей красотой покои императрицы»