Я сделала вид, что мне очень грустно, и прошептала:
– Наложница Хуа уже много лет служит вам. Прошу, не забывайте, что она в первую очередь заботится именно о вас…
Сюаньлин перебил меня, не дав договорить:
– Я строго наказал наложницу Ли и предупредил наложницу Хуа. Мне бы очень не хотелось, чтобы в моем гареме процветали склоки и козни. – Он взглянул на меня любящими глазами и уже более нежным тоном сказал: – Хуаньхуань, ты слишком сильно печешься о других.
– Я просто надеюсь, что мои сестры-наложницы станут лучше понимать друг друга и между нами исчезнут зависть и ненависть. Тогда вы сможете заниматься государственными делами, не беспокоясь о том, что происходит в гареме. – Я выдержала паузу и осторожно заговорила о другом: – Я слышала, что гуйпинь Ли заболела из-за того, что к ней явилась душа безвинно погибшей Юй. Из-за этих слухов наложницы не могут спать спокойно.
– Не думаю, что виновата «безвинно погибшая» Юй. – Сюаньлину неприятно было говорить о разжалованной наложнице. Всем своим видом, он показывал, насколько она ему отвратительна. – У гуйпинь Ли случилось душевное расстройство, потому что у нее нечиста совесть. А слухи про призраков – это полнейшая чушь. – Император задумался ненадолго. – Но чтобы успокоить наложниц, я велю наставнику из дворца Тунмин провести несколько молений о душах умерших.
– Я тоже хотела попросить провести моления, но только не о душах умерших, а о счастье и мире для всех. Мне кажется, что если вы велите молиться об умерших, все подумают, что вы верите в призраков, и результат будет совершенно не тот, на который вы рассчитываете.
– Завтра я сделаю все так, как ты сказала. – Сюаньлин улыбнулся мне, и я чуть не утонула в его глазах, наполненных нежностью. – Ты такая чуткая и заботливая, что рядом с тобой я отдыхаю душой.
Я осторожно обняла его и прошептала:
– Сылан…
В комнате витал аромат гардении, по стенам плясали красные блики от свечей и чуть заметно колыхался красный вышитый полог, за которым мы наслаждались нашей весной.
Глава 22Принц Цинхэ
После того как наложница Хуа лишилась власти, в гареме стало намного спокойнее. Она еще какое-то время пыталась добиться аудиенции у императора и устраивала скандалы, но он отказался с ней встречаться. В итоге Хуа практически перестала выходить из дворца, исключением были только обязательные утренние и вечерние аудиенции у государыни, на которых ей приходилось терпеть перешептывания за спиной и язвительные насмешки. Мы с Мэйчжуан выдохнули с облегчением, когда наш могущественный враг пропал из виду.
В конце пятого месяца в столице установилась удушающая жара. Из-за жаркой летней погоды императоры прошлых династий каждый год отправлялись со своим двором в западную столицу во дворец Тайпин и не возвращались до начала осени [117]. Сюаньлин хорошо переносил жару, но не хотел нарушать устои предков, да и многие члены императорской семьи не любили жаркую погоду, поэтому император велел Министерству двора готовиться к переезду. Когда все было готово, Сюаньлин вместе с императрицей, наложницами, родней и чиновниками выехал из столицы.
Тайпин располагался на том месте, где раньше был сад Хаошань, разбитый императором Цзинцзуном [118]. Дворец был расположен в благоприятном месте, окруженном с одной стороны горами, а с другой – рекой. Вокруг простирались прекрасные пейзажи. В начале правления нынешней династии Чжоу наступила эра процветания и в саду Хаошань стали строить яркие павильоны и башни. Прошло сто лет, и красивый сад превратился в самую роскошную императорскую резиденцию.
В свите императора, помимо императрицы, оказалось всего семь наложниц. Выбирались те, кого он в последнее время одаривал своей милостью. Среди избранных оказалась и жунхуа Цао. На ее положение не повлиял тот факт, что она близко общалась с наложницей Хуа. Скорее всего, причиной был ее скромный и тихий характер. Вдобавок на фоне своевольной и склочной гуйпинь Ли наложница Цао всегда выглядела очаровательной и невинной. И не стоило забывать, что у императора было мало детей, если не считать тех, кто умер в раннем возрасте. У него были только сын и две дочери. Наложница Цао была матерью его второй дочери, принцессы Вэньи, которой не было еще и года. Несмотря на то что девочка была окружена заботой многочисленных кормилиц и служанок, она не могла обойтись без внимания родной матери.
Наложница Хуа тоже оказалась в свите императора, хотя он все еще не простил ее, а все потому, что она оставалась самой влиятельной из трех наложниц второго ранга. Поэтому императрица велела ей следовать за ней. Хуа до самого прибытия в западную столицу ни разу не вышла из повозки. Видимо, ей было стыдно встречаться с другими наложницами.
В отдельной повозке ехала наложница Дуань, которая из-за болезни очень плохо переносила жару. Во время переезда ей было очень тяжело, но она все равно поехала вместе с нами. Она тоже не выходила из повозки, поэтому мы ее ни разу не увидели.
Линжун, чанцзай Чунь и мэйжэнь Ши остались в столице, потому что первые две так и не удостоились внимания государя, а вторая давно его лишилась. Линжун приняла это спокойно, а Чунь вообще не обратила внимания, потому что была еще юна и глупа. А вот Ши обиделась и даже разозлилась и не пришла провожать нас, когда мы уезжали из дворца.
Живя во дворце, я целые дни проводила среди суетившихся людей, поэтому для меня поездка за пределы красных стен Запретного города оказалась настоящим благословением. Приподнимая занавеску, я могла наблюдать за тем, как вспахивают землю и сеют хлеб, как над полями стелется утренний туман, я вдыхала аромат полевых цветов и травы. Я отдыхала телом и душой, и настроение постепенно становилось все лучше и лучше.
Дворцовый комплекс Тайпин расположился у основания горы Гэлушань. Горы здесь соседствовали с плодовыми садами, озерами, густыми лесами, а дворцовый парк сочетал в себе лучшие пейзажи всех уголков страны. Тайпин разительно отличался от зажатого между стен Запретного города.
Жизнь в Тайпине была свободнее, чем в столице. Хотя правила никто не отменял и гарем оставался гаремом, но уже то, что в западную столицу не поехала вдовствующая императрица, делало жизнь проще. Императрица-мать не любила пустые хлопоты и часто говорила, что в ее возрасте надо чаще поклоняться Будде, а не бегать от жары из дворца в дворец. Она очень редко покидала свои покои. Это случалось только по большим праздникам. Обычно с ней виделись только императорская чета, принц и принцессы. Наложницам не дозволялось приходить к императрице-матери без вызова. Вот и получилось так, что за все время, что я провела в гареме, я еще ни разу ее не видела. Но я часто слышала о ней от отца и брата. Они хвалили ее мудрость и таланты. Поэтому, даже не видя ее, я уже уважала и почитала вдовствующую императрицу. И вот я оказалась вдалеке от нее, и это напомнило мне те времена, когда я уезжала из родного дома, чтобы погостить у дедушки. В его усадьбе я всегда чувствовала себя свободнее и беззаботнее.
По приезду в Тайпин нам надлежало выбрать дворцы и павильоны, в которых мы будем жить. Сюаньлин выбрал прохладный и тихий дворец Шуйлюнаньсюнь. Императрица, согласно правилам, выбрала соседний дворец Гуанфэнцзиюэ. Мэйчжуан понравился павильон Юйжунь, во дворе которого росли ярко-зеленый бамбук и пышные папоротники. А меня Сюаньлин хотел поселить в боковом зале своего дворца, чтобы мы могли видеться и днем и ночью. Настолько сильно он не хотел со мной расставаться. Но я посчитала, что это привлечет лишнее внимание и вызовет ненужные нам проблемы, поэтому вежливо отказалась. Тогда император сказал, что я могу поселиться в павильоне Ифу, который располагался неподалеку от Шайлюнаньсюня. Когда передо мной распахнули ворота, я первым делом заметила озеро, сплошь покрытое цветущими лотосами. В этот момент я поняла, что павильон Ифу идеально мне подходит.
Я не смогла сдержать удивления, когда вошла в главный зал. Повсюду стояли горшки с разными видами жасмина, магнолий и другими белыми цветами. Это было так мило! А еще в каждой комнате было установлено ветряное колесо [119]. Хуан Гуйцюань вежливо поклонился и заискивающе улыбнулся:
– Его Величество знает, что госпожа ваньи любит приятные ароматы, поэтому велел принести свежие цветы и установить ветряные колеса, чтобы вы могли насладиться прохладой и цветочными запахами. Вы ведь знаете, что летом лучше не зажигать благовония, чтобы в помещении не становилось еще жарче.
И правда, колеса вращались, обдували меня ветерком и разносили по всему павильону благоухание цветов.
– Другие младшие хозяйки никогда не удостаивались такого внимания. – Поток лести евнуха не прекращался. – Вы первая во всем гареме!
Меня тронула забота Сюаньлина. Он был очень внимателен по отношению ко мне.
– У нас очень щедрый государь. – Я посмотрела на евнуха Хуана и велела: – Пойди и скажи, что я лично приду, чтобы поблагодарить его за милость.
– Слушаюсь. Но боюсь, что император вскоре отправится на охоту. Госпожа, вы пока отдохните и не спешите с визитом.
– У него столько хлопот, но он все равно не забыл обо мне. – Я улыбнулась, ощущая тепло на сердце.
Тем временем евнух Хуан продолжал рассказывать о жизни в Тайпине:
– Пока что здесь не жарко, но когда наступят три декады жары [120], мы будем вытаскивать лед из ледника и разносить по дворцам. Он помогает пережить самые жаркие дни. Император уже дал указ Министерству двора, чтобы мы приносили вам лед по первому требованию. Мы будем изо всех сил стараться услужить вам.
Я покосилась на него и украдкой усмехнулась.
– Евнух Хуан, ты так тяжело трудишься. Ты ведь мог послать вместо себя любого младшего евнуха, но решил прийти сам. Сходи-ка к служанке Цуй, скажи, что я велела наградить тебя серебром. Считай, что я так угостила тебя чаем.