Служанке понадобилось время, чтобы переварить все, что она от меня услышала.
– Император тоже мужчина, и он тоже может ревновать. Тем более к такому человеку, как принц Цинхэ, – сказала Хуаньби. – Его Величество задал этот вопрос, потому что вы ему небезразличны.
– Может быть.
Я остановилась у магнолии и сорвала цветок. Стоило мне покрутить его между пальцами, как лепестки тут же осыпались. У меня на руке осталась только ароматная липкая влага.
Вечером, когда я умывалась перед сном, я рассказала Цзиньси обо всем, что произошло во дворце императора. Она уже давно служила при дворе и повидала многое, поэтому осталась совершенно спокойной.
Выслушав меня, Цзиньси задумалась, а потом охнула и спросила:
– Госпожа, вы подозреваете, что кто-то рассказал жунхуа Цао о вашей первой встрече с императором?
– Да, я так думаю, но у меня нет никаких доказательств.
– Об этом знали только самые близкие люди. Даже я узнала об этом только сегодня. Единственной, кто видел все своими глазами, была Лючжу. Но она ваша личная служанка, которую вы привезли из дома…
– Она служит мне уже много лет, и я ей доверяю. Я не думаю, что она стала бы выслуживаться перед наложницей Цао и предавать меня.
– Я тоже так думаю. – Цзиньси задумчиво нахмурилась. – С другой стороны, Лючжу девушка прямолинейная и врать не умеет. Вдруг она случайно проболталась, и в итоге слухи дошли до наложницы Цао. В гареме люди разные, могли и донести.
Я решила, что это единственное правдоподобное объяснение. Но что случилось, то случилось, и уже ничего нельзя было поделать.
– К счастью, император мне поверил. Но злые языки чуть не оказались тем самым острым мечом, который мог меня погубить.
– Главное, что государь верит вам, а остальное не так важно.
Глава 23Радостная весть
Я никак не могла успокоиться, хотя и понимала, что опасность уже позади. Мне бы радоваться, что после нашего разговора Сюаньлин стал относиться ко мне еще теплее, чем прежде, но… Он и до этого меня любил, причем любил так трепетно, как никого другого, но я не думала, что его любовь окажется столь хрупкой. Доверие между нами треснуло всего из-за пары чужих слов. Как тут не разочароваться?
Из-за неугасающего беспокойства я так и не смогла уснуть после обеда, поэтому отправилась навестить Мэйчжуан. Когда я вошла в зал Юйжунь и увидела подругу, я сразу поняла, что она только что проснулась. Ее волосы были уложены в простой пучок и украшены шпилькой с цветами жасмина и несколькими цветами сливы. Одета подруга была только в шелковую рубашку цыплячьего цвета с цветочным узором и тонкие зеленые штаны, украшенные вышитыми хризантемами. Сквозь тонкую ткань просвечивала ее светлая кожа. В последнее время Мэйчжуан немного набрала в весе, но это делало ее еще красивее и привлекательнее.
Еще сонная Мэйчжуан полулежала на кровати и пила отвар из чернослива из чашки, которую держала Цайюэ. Заметив меня, подруга помахала мне рукой.
– Мне приготовили отвар из чернослива. Попробуй. Здесь его готовят лучше, чем на императорской кухне.
Я покачала головой, отказываясь от ее предложения.
– Сестрица, ты забыла, что я не люблю кислую пищу?
– Ох, точно! Что-то с моей памятью стало! – Мэйчжуан рассмеялась, а потом посмотрела на служанку Байлин: – У нас еще остался этот отвар? Принеси еще одну чашку.
Байлин удивленно воззрилась на свою хозяйку:
– Госпожа, вы сегодня уже очень много выпили. Ничего не осталось.
Мэйчжуан поднялась с кровати, надела обувь и уселась перед зеркалом, приказав Байлин сделать ей красивую прическу.
Я сидела в стороне и молчала. Для меня это было необычное поведение, поэтому Мэйчжуан вскоре повернулся ко мне и спросила:
– Что случилось? Обычно ты щебечешь, как птичка, а тут словно воды в рот набрала.
Я ничего не ответила, лишь грустно вздохнула и многозначительно посмотрела на подругу. Мэйчжуан не была дурочкой, поэтому быстро сообразила, что я от нее хочу.
– Байлин, я сама себя расчешу. Лучше пойдите с Цайюэ и приготовьте мне еще сливового отвара.
Как только служанки вышли из комнаты, Мэйчжуан села рядом со мной и спросила:
– Так что случилось?
Я рассказала ей про вчерашний разговор с жунхуа Цао и про подозрения императора. Утаила я только то, что мы с Сюаньлином сказали друг другу наедине.
– Хорошо, что мне удалось быстро подобрать правильные слова и оправдаться, иначе не знаю, где бы я сейчас была.
Мэйчжуан внимательно меня выслушала и задумалась.
– Судя по твоему рассказу, наложница Цао оказалась не самой приветливой дамой. Раньше она встречалась с императором два-три раза в месяц, и поэтому хорошо знает его слабые места. Своими словами она била по одному из них. Вот только я не могу понять, зачем она это сделала. Мне кажется, что она сказала это не нарочно, просто император оказался слишком подозрительным. – Мэйчжуан покачала головой. – Наложница Хуа и так лишилась власти. Не думаю, что в ее нынешнем положении она стала бы подстрекать Цао. Если бы что-то пошло не так, то ей бы это вышло боком. Она ведь не дурочка, сама знаешь.
– Хотелось бы в это верить. А ты знаешь, что у военных есть стратегия под названием «Оглушай и хватай»? Согласно ей, надо поступить неожиданно, чтобы застать врага врасплох. Мне кажется, что Хуа должна знать о такой стратегии. – Я замолкла и задумалась. – А может, это я слишком недоверчива? После каверз со стороны наложницы Хуа я стала всех подозревать.
– Ты учти, что проблемы Хуа никак не повлияли на наложницу Цао. В следующем месяце, девятнадцатого числа, принцессе Вэньи исполнится годик. Император души в ней не чает и уже попросил императрицу вместе с Министерством двора устроить роскошный праздник.
– Что же нам делать? – Меня совсем не радовало доброе отношение императора к наложнице Цао. – У императора мало детей. Единственного сына он не очень любит, остаются дочки: дочь гуйпинь Синь, принцесса Шухэ, и дочь жунхуа Цао, принцесса Вэньи. Вэньи еще совсем малышка. Она такая милая, что Сюаньлин любит ее с каждым днем все сильнее.
Мэйчжуан расстроенно вздохнула. Она отвела взгляд и некоторое время разглядывала окно, затянутое ярко-розовой тканью с узором «летучие мыши в облаках» [125].
– Не важно, как сильно мы нравимся императору, если у нас не будет детей, его любовь в конце концов пройдет, – сказала подруга после раздумий. – Император не любит своего сына и наложницу Цюэ, но все равно навещает их каждый месяц. Не забывает он и про наложниц Цао и Синь. И пускай они родили ему дочерей, он все равно любит принцесс. Вот и получается, что если у тебя будет ребенок от императора, он тебя не бросит. Он бережет матерей своих детей. А вот если Небеса не даруют тебе детей, то любовь императора постепенно сойдет на нет и он потеряет к тебе интерес. Яркий пример тому наложница Ли.
Чем больше Мэйчжуан говорила, тем грустнее она становилась. Мне захотелось кое-что спросить, но было немного неловко. Но кроме меня, никто больше не смог бы задать этот вопрос.
– Мэйчжуан, ты удостоилась благосклонности императора на полгода раньше меня. Получается, что ты уже год делишь с ним постель. Почему же… – Я покосилась на ее плоский живот, просвечивающий сквозь тонкую ткань рубашки. – Почему же все еще нет радостной вести?
Лицо Мэйчжуан в мгновение ока стало кроваво-красным, как рубин. Смущаясь, она ответила:
– Государь лишь три дня ловил рыбу в моем пруду да два дня забрасывал сети [126]. А в первый лунный месяц он уже обратил внимание на тебя. Если посчитать его визиты, то получается, что это ты должна была уже забеременеть.
Теперь была моя очередь краснеть. Я вынула носовой платочек и стала мять его в руках.
– Я еще слишком юна и даже не думала об этом. – Тут только до меня дошло, что сказала Мэйчжуан. – Подожди. Почему он так редко к тебе приходил? Я помню, что когда он обратил на тебя внимание, он осыпал тебя своими милостями. Остальные наложницы только молча тебе завидовали.
Судя по расстроенному виду Мэйчжуан, я разбередила ее старую рану.
– Завидовали? Вот в том-то и дело, что в гареме есть и другие наложницы. Император одарил меня своей любовью, но не мог полностью лишить внимания остальных. После каждой нашей ночи я ловила на себе озлобленные взгляды. Ты и сама это уже прочувствовала в полной мере. Ох, мне кажется, что я просто неудачница.
Я уже пожалела, что завела этот разговор. Мэйчжуан совсем упала духом. Я взяла ее за руку и попробовала утешить:
– Почему сразу неудачница? Ты только посмотри на наложницу Хуа. Она уже несколько лет фаворитка императора, но все еще не стала матерью. А мы с тобой еще молоды, и у нас все впереди. У нас обязательно будут и дети, и внуки, которые будут ценить и уважать нас. Не переживай. – После этой бурной речи я почувствовала, как пылают мои щеки.
Мэйчжуан, заметив, как я смутилась, фыркнула, а потом и вовсе рассмеялась. Прикоснувшись к моей горячей щеке, она сказала:
– А кто только что говорил, что слишком юн для таких мыслей? Оказывается, ты уже продумала даже отдаленное будущее.
– Я перед тобой душу оголяю, а ты смеешься. – Я возмущенно посмотрела на подругу, вскочила со своего места и направилась к дверям.
Мэйчжуан догнала меня и извинилась, попросив остаться, чтобы мы могли поговорить серьезно.
– Я понимаю, что от воли Небес зависит, будет ли у нас ребенок от императора или нет, но каждое дело начинается с усилий. Нам надо подумать, что мы можем предпринять.
– Я думала, что для нас главное – заботиться о своем теле, а остальное зависит от императора. Что мы еще можем сделать?
Мэйчжуан наклонилась ко мне и зашептала:
– Если у наложницы Хуа нет детей, это не значит, что она никогда не была беременна. Я слышала, как шуи Фэн говорила, что Хуа забеременела, но не смогла выносить ребенка и у нее случился выкидыш. Причем это был мальчик. Как же наложница Хуа тогда горевала! – Мэйчжуан огляделась по сторонам, проверяя, чтобы рядом не было лишних глаз, и достала из шкатулки маленький бумажный листок. – Расскажу тебе по секрету, что посулами и угрозами я вынудила лекаря Цзяна выписать мне рецепт снадобья, благодаря которому первенец обязательно будет мальчиком. Я обязательно поделюсь с тобой рецептом.