У меня на душе кошки скребли, ведь, судя по ее реакции, она по-настоящему любила моего брата. Но если бы я этого не сделала, то Линжун продолжала бы жить напрасными надеждами, которые не принесли бы ей ничего хорошего. Как говорится, если змея укусила, отрубай руку [176]. Это было необходимо.
Прошло несколько мгновений, и Линжун опять выглядела как обычно. Печаль с ее лица исчезла так же быстро, как ветер уносит опавшие лепестки груши.
– Это радостное событие. – Линжун улыбнулась, глядя мне в глаза. – Я уверена, что господин Чжэнь женится на образованной девушке из знатной семьи. Я обязана тебя поздравить, сестрица.
Летние дни тянулись неторопливо. Когда солнце достигало самой высокой точки на небосклоне, создавалось ощущение, что золотисто-желтая черепица крыш объята огнем. Я очень радовалась тому, что павильон Ифу находился в тени высоких деревьев. Благодаря этому около северных окон всегда было прохладно, и там можно было спастись от палящего зноя.
Прошлой ночью Сюаньлин остался у меня, поэтому наутро я была очень уставшей. Но, несмотря на сонливость и усталость, я обязана была пойти на поклон к императрице. Во дворце императрицы мы с другими наложницами долго разговаривали и читали друг другу стихи. Я чувствовала себя полностью разбитой, когда вернулась в Ифу. Я попросила Цзиньси сменить лед в комнате, а сама прилегла на кушетку, да там и уснула, прямо в одежде.
Спала я очень крепко и даже не знаю, сколько прошло времени, когда сквозь сон до меня донеслись чьи-то всхлипывания.
После дневного сна у меня была тяжелая голова, и я с трудом открыла глаза. Оказалось, что в комнате я не одна. Рядом со мной сидела Линжун и тихонько плакала. Глаза у нее уже успели опухнуть и теперь напоминали спелые персики, а носовой платок в ее руках был насквозь мокрым. Раньше я ее такой никогда не видела.
Я еле-еле поднялась и спросила:
– Что случилось?
Мое сердце пропустило удар из-за страха, что что-то случилось с Мэйчжуан.
Но Линжун не могла мне ответить. Из-за рыданий у нее изо рта вырывались только нечленораздельные звуки.
Мне стало еще страшнее, и я посмотрела на Цзиньси.
– Отца госпожи Линжун бросили в тюрьму.
Я с удивлением посмотрела на подругу:
– С ним же было все в порядке? Как так вышло?
Когда Линжун немного успокоилась, она наконец-то смогла объяснить мне, что случилось. Оказалось, из-за того, что на юго-западе накалялась военная ситуация, Сюаньлин велел главе уезда Сунъян, Гэн Вэньцину, перевести собранные налоги в безопасное место. Неожиданно на обоз напали вражеские разведчики и разграбили его, забрав и деньги, и провиант для армии. Гэн Вэньцин успел сбежать с места боя, захватив с собой часть серебра. Император, узнав об этом, разгневался и велел поймать и обезглавить Гэн Вэньцина, а его помощника и счетовода уезда – бросить в тюрьму. Теперь их жизнь висела на волоске и зависела от настроения Сюаньлина.
– Гэн Вэньцин заслужил смерть, сбежав с поля боя, но в чем провинился мой отец? – Линжун говорила с трудом, всхлипывая и вытирая слезы. – Я очень боюсь, что император в порыве гнева не только заберет все имущество нашей семьи, но и казнит отца. Знаешь, мой отец всегда был осторожным человеком. Он не стал бы рисковать жизнью и замышлять подлость вместе с Гэн Вэньцином.
– Не надо так рыдать, еще ничего не решено, – попыталась я успокоить Линжун. – Давай лучше подумаем, что можно сделать.
– Император очень серьезно относится ко всему, что касается армии. Если посчитают, что отец как-то связан с побегом господина Гэна, то это ничем хорошим не закончится. – Линжун нахмурилась и печально вздохнула. – Я простая наложница, от чьего слова ничего не зависит. Что я могу сделать?
Я поняла, что подруга хочет, чтобы я пошла к Сюаньлину и попросила пощадить ее отца.
– Я знаю, что ты хочешь сказать, но наложницам запрещено вмешиваться в государственные дела. Ты и сама это знаешь.
Услышав мои слова, Линжун снова зарыдала от отчаяния. Я немного подумала и сказала Цзиньси, чтобы подготовили паланкин. Затем я позвала Лючжу и Хуаньби, чтобы они помогли мне переодеться и привести себя в порядок.
– Линжун. – Я крепко сжала руку подруги. – Сейчас мы можем сделать лишь одно: просить помощи у императрицы.
Линжун перестала плакать и кивнула. Теперь в ее глазах появилась надежда.
После полудня опять стояла жара. Несмотря на то что слуги несли паланкин в тени стены, я все равно сильно вспотела. Наложницам запрещалось осквернять взор повелительницы неопрятным видом, поэтому перед тем, как зайти во дворец, я оправила рубашку и юбку, пригладила волосы на висках и вытерла пот с лица. Только приведя себя в порядок, я велела служанке доложить о нашем приходе. Вскоре к нам вышла Цзяньцю. Она вежливо поклонилась мне и Линжун, после чего сказала:
– Прошу прощения, госпожи младшие хозяйки, но Ее Величества нет.
– Разве в это время матушка-императрица не наслаждается дневным сном? – недоверчиво спросила я.
Служанка недовольно поджала губы, но тут же опомнилась и вежливо улыбнулась.
– Ее Величество ушла в Шуйлюнаньсюнь, чтобы увидеться с императором. Вы ведь тоже пришли сюда, чтобы увидеться с государыней, поэтому в этом нет ничего удивительного. Я не знаю, когда она вернется, но вы можете пройти в боковой зал и подождать. Чай уже подан.
– У нашей государыни есть дар предвидения. Что ж, большое спасибо, барышня Цзяньцю.
Мы вместе с Линжун прошли вслед за Цзяньцю в боковой зал. По пути я размышляла о том, как быстро императрица узнает новости. А еще она предугадала, что мы с Линжун придем к ней просить о помощи, поэтому сразу же отправилась к Сюаньлину, чтобы ходатайствовать за отца Линжун. Императрица оказалась понимающей и отзывчивой. Я посмотрела на нее другими глазами.
В этот момент меня озарило. Я поняла, почему императрица смогла удержать трон и Печать феникса, несмотря на то что император не испытывает к ней большой любви. Это произошло не потому, что она племянница вдовствующей императрицы, и не потому, что первая императрица была ее сестрой. Если сравнивать скромную императрицу и ее главную соперницу, высокомерную наложницу Хуа, разница была огромной. Но императрица, в отличие от Хуа, ни разу не попадала в опалу и непоколебимо занимала трон с фениксом. А все потому, что она всегда обдумывала свои слова и поступки, она всегда была на шаг впереди других и знала, кому и в какой момент надо помочь. На самом деле устранение гуйпинь Ли и наказание фэй Хуа не входило в планы государыни, но она быстро разобралась в ситуации и поняла, что если поможет нам, это будет выгодно обеим сторонам. Так между нами возникло взаимопонимание без слов. Я до сих пор вспоминаю тот день, когда обычно робкая императрица выступила вперед и помогла нам. Я была очень тронута и испытала благоговейный трепет к нашей повелительнице.
Нам пришлось ждать около четырех часов. Когда императрица вернулась, мы с Линжун встали на колени и поприветствовали ее по всем правилам. Она велела нам подняться и указала на стулья, приглашая сесть. Мы терпеливо ждали, пока императрица немного отдохнет и выпьет чаю.
– Я очень старалась, но все без толку, – сказала она, опустив чашку на стол. – Судя по голосу, император очень зол из-за произошедшего. Я не стала уговаривать его, лишь обратила внимание на важные детали, но государь ответил, что это государственные дела и он не может их обсуждать со мной.
Мы с Линжун расстроенно переглянулись. Если уж у императрицы ничего не вышло, то мне тем более бессмысленно обращаться к Сюаньлину.
Я видела, что подруге хочется плакать, но она сдерживается, вытирая влагу в уголках глаз носовым платочком.
Императрица устало вздохнула и потерла лоб.
– Государственных дел у императора нынче очень много. Он так занят, что у него нет времени ни на что другое. А тут еще проблемы внутри гарема. Это еще сильнее его раздражает. Вот и получается, что все теперь зависит от удачи твоего отца, Ань. Нам же остается только ждать возможности, когда мы все-таки сможем как-то повлиять на решение государя.
Линжун даже дослушать не смогла. Из ее глаз покатились крупные, как жемчуг, горькие слезы. Но она не могла по-детски разрыдаться прямо перед императрицей. Линжун изо всех сил пыталась сохранить достойную осанку и старалась держать себя в руках. Она опустилась на колени и сказала:
– Ваше Величество, я очень благодарна вам за то, что вошли в мое положение. Я никогда не забуду вашу доброту.
Государыня подошла к Линжун и помогла ей встать.
– Беды случаются с каждым. Такова жизнь, – грустно сказала она. – И пускай я хозяйка гарема, но я еще и твоя старшая сестра, поэтому если чем-то могу помочь, я никогда не откажу. Как говорится, надо быть добрее к людям, и тогда сам станешь счастливее.
Императрица, не задумываясь о своей репутации, о том, получится у нее или нет, отправилась просить пощады для отца обычной наложницы, на которую император даже не смотрит. Мы были благодарны даже за тщетную попытку. Поступок и добрые слова императрицы, которая никогда не кичилась своим положением, тронули меня до глубины души. На сердце становилось теплее, когда я думала о том, что в гареме, наполненном холодом одиночества и смертельными опасностями, есть тот, кто готов прийти на помощь и защитить тебя.
Линжун была растрогана до слез и не могла даже толком поблагодарить нашу благодетельницу.
Императрица повернулась ко мне и одарила теплым взглядом.
– Цзеюй Чжэнь, ты ведь разумная девушка и все понимаешь. Помоги мне, позаботься о сюаньши. Хорошо?
– Слушаюсь, – почтительно ответила я и низко поклонилась. – Государыня, вы уже помогли нам, когда вступились за чанцзай Шэнь и спасли ее от возможной казни. Простите меня, что не сразу поблагодарила вас как следует. А сегодня вы вновь проявили великодушие. Я очень благодарна за то, что вы стараетесь помочь госпоже Ань. Даже не знаю, сможем ли мы как-то отплатить за вашу доброту.