Ткань, которую я легонько поглаживала, помогла мне придумать, с чего начать разговор.
– Мне из Министерства двора прислали несколько отрезов парчи без узоров. Мне показалось, что она слишком безвкусна, чтобы шить из нее одежду. Я подумала, что могла бы подарить ее тебе, чтобы ты на ней вышивала.
– Говорят, что парча без узоров дорого ценится. Как я могу на ней вышивать? Ты, наверное, шутишь. Это же расточительство.
– Какое же это расточительство? Всего лишь несколько отрезов ткани. У меня во дворце на складе много атласа и парчи. Расточительство – это то, что они лежат без дела. Если я подарю тебе парчу, а ты создашь на ней очередные шедевры, будем считать, что ее ткали не зря. – Я тихонько рассмеялась. – Не забывай, что сейчас я в совсем другом положении, чем в те дни, когда я безвылазно сидела в Танли и болела. В то время Министерство двора скупилось на ткань для моей новой одежды. – Договорив, я поманила Лючжу, которая держала в руках упомянутую мной гладкую парчу.
Такую ткань называли гладкой, потому что на ней не было никаких узоров, которые создавали бы ощутимую руками текстуру. С виду она была неприметной, но по ощущениям сильно отличалась от других тканей. Когда носишь одежду, сшитую из гладкой парчи, она не ощущается на теле как что-то постороннее, она больше напоминает вторую кожу, такую же нежную, как у младенца. В местах, где гладкая парча касалась тела, возникало ощущение, словно по коже проводят пушистыми перышками. Линжун, будучи знатоком тканей и мастером вышивки, увидев принесенную ткань, замерла в восхищении. Она не могла глаз оторвать от блестящего отреза. Осторожно протянув руку, она, чуть касаясь, провела пальцами по парче, будто боялась, что от грубого прикосновения ткань может испортиться.
– Что скажешь? – спросила я у нее. Линжун всегда была искренне благодарна мне и Мэйчжуан за подарки, но такое выражение лица у нее я видела впервые.
Линжун с трудом отвела взгляд от парчи и посмотрела на меня, все еще не веря, что я правда отдаю ей эту ткань.
– Ты правда хочешь мне ее подарить?
Ее недоверие рассмешило меня. Я широко улыбнулась и уверенно сказала:
– Правда.
Линжун была так счастлива, что казалось, вот-вот и она начнет прыгать от радости.
– Если тебе так нравится эта ткань, я могу подарить еще несколько отрезов. От меня не убудет.
Подруга, не зная, как выразить свою радость, начала кланяться и благодарить меня за подарки.
Когда повторная проверка Ань Бихуая закончилась, его признали невиновным и вернули на прежнюю должность. Линжун наконец-то обрела душевное спокойствие.
Я частенько ее навещала и каждый раз радовалась при виде ее счастливого лица. Наши разговоры чаще всего сводились к трем темам: как замечательно подходит подаренная мной парча для вышивки; что можно посадить в саду, чтобы сделать его еще красивее; и как Линжун мне благодарна за то, что я помогла спасти ее отца.
Наступил момент, когда я уже не могла выносить ее чрезмерную благодарность, ведь на самом деле я не сделала ничего особенного. К тому же я считала, мы с ней как сестры, поэтому она не обязана была меня так благодарить.
– Ты ведь должна была уже все понять, – сказала я Линжун. – Случай с твоим отцом был на самом деле пустячным, и император вряд ли стал бы проводить повторное расследование, потому что посчитал бы его излишним. Для государя твой отец всего лишь один из множества точно таких же мелких чиновников. И пускай его вовлек в неприятности Гэн Вэньцин, но он все-таки был его подчиненным, а значит, доля вины на нем есть. И если бы его наказали, никто бы не сказал, что это было несправедливо.
Я нарочно замолчала, подняла со стола фарфоровый чайничек, раскрашенный пятью разными цветами, и налила чай в пиалу. Согнав плавающие наверху чаинки, я сделала осторожный глоток. Я хотела дать Линжун время, чтобы она обдумала то, что сказала.
В тот момент, когда Линжун склонила голову и нахмурилась, я поняла, что пора продолжать:
– Ты ведь прекрасно понимаешь, почему в тот день император отказал просившей за твоего отца императрице, но согласился пересмотреть дело, когда с ним поговорила я. Все дело в его отношении, которое не зависит от статуса и положения в обществе. Благосклонность императора проявляется в том, что ты становишься для него настолько важной, что он ради тебя готов потерпеть лишние хлопоты. Ты ведь помнишь, что в тот день передо мной к императору приходила наложница Хуа, и знаешь, чего она добивалась. Добиться правды – это, конечно, важно, но еще важнее знать, чей образ император хранит в своем сердце.
Линжун посмотрела на меня и неуверенно прошептала:
– Я уже много раз поблагодарила тебя.
Я приподняла ее руку так, чтобы рукав скатился вниз и обнажил белоснежное запястье, которое украшал один-единственный серебряный браслет. Это была гладкая полоска серебра без какого-либо рисунка. Линжун так давно его носила, что металл уже успел местами потемнеть.
– Я видела, как ты носила этот браслет еще тогда, когда ты впервые оказалась у меня дома. Столько времени прошло, а ты его так и не сменила. – Я пристально посмотрела ей в глаза, а потом снова опустила взгляд на запястье. – Твоему отцу пришлось потрудиться, чтобы отправить тебя на отбор. Неужели он отдал все, что у него было, ради того, чтобы ты нищенствовала, живя в императорском гареме, и никогда не познала любви государя? Ты не задумывалась о том, как положение нелюбимой наложницы может повлиять на твоего отца и твою семью?
Линжун вздрогнула, услышав последнюю фразу. Из-за резкого движения заколка, удерживающая ее волосы, блеснула, отражая солнечный свет. Я поняла, что смогла пробить ее броню. А может, сомнения в сердце Линжун появились еще до этого разговора и мои слова лишь помогли ей принять окончательное решение.
– Ты думаешь, что наложницы соперничают за благосклонность императора, чтобы почувствовать его любовь? Ты ошибаешься. Помнишь присказку династии Хань: «Не радуйся, если родился мальчик, не печалься, если родилась девочка, все равно миром управляет Вэй Цзыфу»? [182] Это суждение справедливо не только для времен императора У. Наш император мудр, он против вседозволенности для наложниц. Но если он одарит тебя своей милостью, то уже никто не осмелится смотреть с презрением на твоего отца и твою семью.
Я держала прохладную руку Линжун и чувствовала, как она постепенно теплеет. Сняв со своего запястья блестящий нефритовый браслет, я надела его на руку подруги. На ее бледной коже он казался зеленоватым весенним ручейком. Рядом с ним старый серебряный браслет совсем потерял свой блеск.
На маленьком столике у окна стояло несколько горшков с гардениями. Судя по еще нераспустившимся светло-зеленым бутонам, их принесли из оранжереи совсем недавно. Молодые листья и бутоны в ярком солнечном свете блестели, как маленькие кусочки жадеита.
Линжун сидела у окна, и на нее сквозь оконную сетку падала тень от платана, что рос во дворе. Из-за игры света и теней она казалась еще более худой и хрупкой.
Я вынула из корзинки вышивку с галками и сказала:
– Ты неплохо подбираешь цвета и стежки у тебя ровные. Я вижу, что ты вложила в рисунок свои мысли и чувства. Мне очень нравится эта вышивка.
Линжун, не ожидавшая, что я найду вышивку с галками, побледнела, подскочила с места, вырвала ее из моих рук и скомкала. На виду остался лишь кусочек черного крыла.
– «Ее бледное, словно нефрит, лицо не так ярко, как перья галки, которая летает в тени Чжаояна», – процитировала я стихотворение, поглаживая свисающие на висках украшения. – Надежды и заветные мечты у наложниц всегда разные, а вот страдания одинаковы во все времена. Мы с тобой уже прочувствовали холод одиноких ночей, от которого страдала наложница Бань. Неужели ты хочешь, как и она, до старости жить в одиночестве?
Я замолчала, потому что говорить что-то еще смысла не было. Прислушается она к моим словам или нет, это выбор Линжун. Я сделала все, что могла.
Глоссарий
Семья Чжэнь
Чжэнь Хуань – главная героиня, новая наложница императора.
Чжэнь Юаньдао – отец Чжэнь Хуань, помощник министра чинов.
Чжэнь Хэн – старший брат Чжэнь Хуань.
Чжэнь Юйяо – младшая сестра Чжэнь Хуань.
Чжэнь Юйжао – младшая сестра Чжэнь Хуань.
Лючжу и Хуаньби – личные служанки Чжэнь Хуань.
Император и принцы
Сюаньлин – император, четвертый сын покойного императора.
Сюаньсюнь – старший сын покойного императора, принц Цишаня.
Сюаньцзи – третий сын покойного императора, принц Жунаня.
Сюаньцин – шестой сын покойного императора, принц Цинхэ.
Сюаньфэнь – девятый сын покойного императора, принц Пинъяна.
Императрица и наложницы императора
Чжу Исю – императрица.
Шэнь Мэйчжуан – дочь главного военачальника Цзичжоу, лучшая подруга Чжэнь Хуань, наложница пятого ранга Хуэй.
Ань Линжун – дочь помощника главы уезда Сунъян, подруга Чжэнь Хуань.
Ся Юэцзин – дочь помощника военачальника Синьфу.
Мужун Шилань – наложница второго ранга Хуа, фаворитка императора в начале романа.
Ци Юэбинь – наложница второго ранга Дуань.
Цао Циньмо – наложница четвертого ранга Цао, мать принцессы Вэньи.
Наложница Цюэ – наложница второго основного ранга, мать старшего сына нынешнего императора.
Наложница Ли – наложница третьего основного ранга.
Наложница Синь – наложница третьего основного ранга, мать принцессы Шухэ.
Наложница Лян – наложница шестого ранга.
Наложница Ши – соседка Чжэнь Хуань во дворце Танли в начале романа, наложница шестого ранга.
Наложница Чунь – соседка Чжэнь Хуань во дворце Танли в начале романа, наложница седьмого ранга.
Евнухи
Кан Лухай – главный евнух дворца Танли в начале романа.
Цзян Фухай – главный евнух дворца Фэнъи, прислуживает императрице.
Чжоу Нинхай – главный евнух Мужун Шилань.
Сяо Лянь и