Цзиньси проводила меня туда. Спальня была разделена на две комнаты с помощью стеклянных перегородок в деревянной оправе, на которой были вырезаны пожелания счастья и долгих лет жизни.
– Служанка Цуй, откуда ты родом? Давно ли ты служишь во дворце? – спросила я с добродушной улыбкой.
Цзиньси побледнела и упала на колени.
– Госпожа, я недостойна, чтобы вы называли меня по имени, – испуганно запричитала она.
Я взяла ее за плечо, чтобы помочь подняться.
– Чего ты так испугалась? – Я улыбнулась, чтобы Цзиньси поняла, что я не желаю ей зла. – Я не считаю, что должна поступать только так, как того требуют обычаи. Пускай мы с тобой хозяйка и служанка, но я вижу, что ты старше меня и что ты пережила намного больше, поэтому я тебя уважаю. Встань и поговори со мной.
– Госпожа, для меня это большая честь. – Цзиньси была благодарна за вежливое отношение. Поднявшись, она спокойно ответила на мои вопросы: – Я родилась в Юнчжоу, а во дворце служу с детства. Раньше я прислуживала тайфэй[31] Циньжэнь, но из-за моей неуклюжести меня перевели служить в этот дворец.
– Если ты служила самой тайфэй, это значит, что ты была надежной и умелой служанкой, – сказала я, улыбнувшись еще шире. – И теперь я могу быть спокойна, потому что обо мне будет заботиться такая опытная женщина, как ты. Я буду очень благодарна, если ты и евнух Кан будете следить за порядком во дворце Танли.
Цзиньси покраснела и, не сдержав эмоций, выпалила:
– Для меня огромное счастье служить вам, хозяйка! Я буду стараться изо всех сил.
Я повернулась к Хуаньби и велела принести пару золотых браслетов.
– Надо наградить служанку Цуй за добрые намерения.
Также я приказала принести золотой слиток, чтобы пожаловать его евнуху Кану.
Кан Лухай был польщен неожиданной милостью. Они с Цзиньси поблагодарили меня и помогли подготовиться к отдыху, после чего откланялись и отправились заниматься своими обычными делами.
Глава 4Наложница Шилань
После дневного сна меня настолько разморило, что не хотелось ничего делать. Но тут пришла Цзиньси и привела с собой четырех младших служанок: Пинь, Пэй, Цзинцин и Цзюйцин, чтобы они помогли мне подняться и переодеться.
Судя по их лицам, служанки были совсем молодыми. Пинь и Пэй было лет четырнадцать, а Цзинцин и Цзюйцин по восемнадцать. Они послушно выполняли все указания старшей служанки и были весьма проворными.
После того как мне помогли одеться и привести себя в порядок, евнух, дежуривший у дверей, оповестил о том, что ко мне с визитом пришли наложницы Ши и Чунь.
Мэйжэнь Ши оказалась высокой стройной девушкой с очаровательными чертами лица. Особенно красивым у нее был нос. Но вела себя она очень тихо и скромно. Несмотря на то что я прибыла во дворец только что, госпожа Ши была со мной чрезмерно вежлива, мне даже показалось, что она пыталась подольститься ко мне. Чанцзай Чунь была совсем еще девочкой, лет тринадцати, очень щупленькой, с простым и наивным лицом. Завершив церемонию приветствия, мы сели пить чай.
Хотя госпожа Ши была ниже меня по положению, я все равно вела себя с ней вежливо, потому что она жила во дворце намного дольше меня, да и по возрасту была старше. Я обращалась к ней «старшая сестрица Ши» и то и дело предлагала ей отведать лакомства, стоящие перед нами на столе. А для чанцзай Чунь, которая была младше меня и вела себя очень неуверенно, я велела принести чай со свежим молоком, а также различные сладости: булочки с сахаром, сахарное печенье, хрустящий хворост, пряники и лепешки с гибискусом. Ей очень понравились угощения, и совсем скоро она повеселела и, уже не стесняясь, громко звала меня «старшей сестрицей Вань».
Я сразу прониклась симпатией к наложнице Чунь, потому что она напоминала мне младших сестер. Я была не прочь с ней подружиться. Когда мои гостьи собрались уходить, я велела служанкам положить сладости в корзинку и отнести их в покои чанцзай Чунь.
Когда гостьи ушли, у меня непроизвольно вырвалось:
– Госпожа Ши такая красивая!
Цзиньси, которая это услышала, испуганно замерла на мгновение, а потом огляделась по сторонам. Увидев, что никого рядом нет, она подошла ко мне и шепотом сказала:
– Самая красивая и талантливая из всех наложниц – это фэй Хуа, поэтому она и стала фавориткой императора.
Если бы ее услышал кто-то чужой, то он мог бы подумать, что Цзиньси сказала это не к месту, но я мысленно поблагодарила ее за осторожность. Таким способом служанка давала мне понять, что мэйжэнь Ши благосклонностью повелителя больше не пользуется.
Теперь я поняла, почему она так странно на меня смотрела: со смесью зависти и надежды. Видимо, она считала, что если я стану фавориткой императора, то буду ей всячески помогать, поскольку мы живем в одном дворце. Мне даже стало жаль госпожу Ши, но долго думать о ней я не собиралась.
Ужинала я одна, без гостей. Цзиньси привела с собой Лючжу и Хуаньби, и сейчас они стояли чуть в стороне. Остальные служанки и евнухи находились за дверью. При этом с их стороны не было слышно ни звука. Все в соответствии со строгими правилами дворца: слуги должны были быть настолько тихими, чтобы я не слышала даже звука их дыхания.
Как только я закончила с трапезой, ко мне подошла младшая служанка и принесла на черном подносе чашку чая. Как я помнила из наставлений тетушки Фан Жо, во дворце после приема пищи первая чашка чая предназначалась для ополаскивания рта. Я должна была прополоскать рот, чтобы очистить его от остатков пищи и убрать жирное послевкусие. И действительно, мне принесли таз, куда я должна была сплюнуть первый чай. Только после этого служанка предложила мне испить свежезаваренного чая.
Я сделала глоток и обратилась к служанке:
– Еду можно пока не убирать. И не стоит вам всем стоять за дверью. Идите и поешьте. Незачем морить себя голодом только для того, чтобы услужить мне.
Слуги поблагодарили меня за милость и отправились ужинать. Я же ушла в предназначенную для меня боковую комнату, где собиралась сегодня ночевать.
Зайдя в комнату, я обратила внимание на покрывало, украшающее один из стульев. Оно было темно-синего цвета и вышито каким-то странным хаотичным рисунком. Но мне слишком хотелось спать, поэтому я не стала задумываться над смыслом этого узора.
Ночь прошла спокойно.
На следующее утро сразу же после завтрака пришел Кан Лухай и своим пронзительно-высоким голосом объявил из-за двери, что явился евнух Цзян Фухай, чтобы донести до меня высочайшее повеление. Я поспешно поднялась и прошла в главный зал Инсиньтана. Оказалось, что евнух служил императрице и приказ, который он пришел зачитать, был именно ее.
Я опустилась на колени, чтобы проявить почтительность и выслушать повеление государыни.
– Ее Величество приказывает всем новоприбывшим наложницам явиться через три дня сразу после восхода солнца во дворец Фэнъи, в зал Чжаоян, чтобы поприветствовать Ее Величество и других наложниц.
Тетушка Фан Жо рассказывала, что только после официального приема у императрицы наложницы получают право разделить ложе с императором, а задержка в три дня давалась для того, чтобы новенькие в гареме могли привыкнуть к здешнему распорядку.
Я выслушала приказ и велела Цзиньси проводить Цзян Фухая. Но стоило только евнуху императрицы уйти, как мне доложили, что прибыли подарки от наложницы Хуа.
В Инсиньтан зашел главный евнух ее дворца, Чжоу Нинхай. Он вежливо поклонился, а затем, поманив рукой идущих за собой младших евнухов, объявил:
– Матушка Хуа послала своего жалкого раба, чтобы он передал сии драгоценные подарки многоуважаемой младшей хозяйке Вань.
Младшие евнухи поставили передо мной три большие шкатулки и с поклоном отступили назад.
– Большое спасибо матушке Хуа, – сказала я и вежливо улыбнулась. – Передай своей госпоже, что младшая наложница безмерно благодарна ей за доброту. А сейчас не желаешь ли испить чаю и немного отдохнуть, евнух Чжоу?
– Слуга обязательно передаст ваши слова, – ответил евнух. – Но сейчас мне надо навестить и других младших наложниц, поэтому я не смогу воспользоваться вашей добротой, госпожа.
Я кивнула Хуаньби, и та тут же протянула евнуху два серебряных слитка.
– Спасибо за любезность, евнух, – сказала я, продолжая вежливо улыбаться. – Не буду тебя задерживать.
Евнух Чжоу принял мой подарок, быстро спрятал слитки в своем рукаве, а затем попрощался и ушел.
Когда Пинь и Пэй открыли шкатулки с дарами, я увидела, что они доверху наполнены драгоценностями и шелковыми тканями.
– Поздравляю вас, госпожа! – радостно воскликнула Пинь. – Хозяйка Хуа выразила вам свою благосклонность!
Я посмотрела на лица остальных слуг и увидела, что все они были рады такому знаку внимания от любимой наложницы императора. С дарами я поступила, как и было положено: я велела евнуху отнести их в хранилище и внести в список дворцового имущества.
Постепенно слуги разошлись по своим делам, и рядом со мной осталась только Лючжу. Она наклонилась ко мне и негромко сказала:
– Я только что узнала, что такие щедрые подарки получили только вы и госпожа Мэйчжуан. Остальным младшим наложницам преподнесли более скромные дары.
Улыбка тут же сошла с моих губ.
– Я боюсь, что матушка Хуа решила таким образом привязать вас к себе и сделать верными сторонницами, – не постеснялась поделиться своими опасениями Лючжу.
Я посмотрела на окно, закрытое ярко-красной бумагой, и мрачно ответила:
– Думаю, еще слишком рано делать выводы.
Вскоре после того, как принесли подарки от наложницы Хуа, пришли и другие евнухи. Они принесли подарки от гуйпинь Ли и жунхуа Цао. По словам Цзиньси, наложницы Ли и Цао были доверенными людьми наложницы Хуа. Она вся-чески им помогала и продвигала при дворе. А еще они пользовались благосклонностью императора. И хотя их нельзя было сравнить с госпожой Хуа, но их положение было гораздо лучше, чем у большинства других наложниц.