» Конечно, присказкой делу не поможешь, да и попала я сюда не по бобовому стеблю, но у меня вошло в привычку бормотать ее каждый раз, когда я ощущаю себя растерянной и беспомощной. Итак, чтобы понять, жива я или нет, я провела ряд опытов. В основном я проверяла свою реакцию на боль. Вывод один: раз я ее чувствую, значит, я все-таки жива. Жива и предположительно нахожусь в здравом уме, если мои расстроенные чувства и спутанные мысли можно так описать.
Все, что во мне есть рассудительного и рационального, порывается проснуться, начать яростно трясти первого, кто подвернется под руку, и кричать ему в ухо: корабли не могут летать! Нельзя управлять вещами с помощью песни!
Правда, любой магонец в два счета докажет вам, что это не так.
Я стараюсь сохранять спокойствие и делаю все, чтобы приспособиться к своей новой жизни. По-моему, у меня не так уж и плохо получается. После стольких лет борьбы с неизлечимой болезнью я уверена: привыкнуть можно к чему угодно.
Этим утром я вишу в страховочной привязи и, пытаясь не смотреть вниз, осторожно мою вырезанную из дерева расписную птицу, которая украшает нос корабля. Одно крыло у нее как у вороны, а другое – как у дрозда, одна половина головы совиная, а вторая – попугаичья. Лапки у нее как у цапли и фламинго, а хвост как у райской птицы. Выходит, талисман «Амины Пеннарум» неуклюже слеплен из частей разных птиц. Я сочувствую этому странному существу, потому что ощущаю с ним родство.
– Я тут слышал, у нас новая миссия, – говорит Дай. Как обычно, вид у него оживленный и взбудораженный. – Особая миссия.
Я молча смотрю на него в ожидании дальнейших объяснений. Дай обожает звук собственного голоса – только поэтому я вообще хоть что-то знаю о происходящем.
– До того как мы тебя нашли, мы летали над полями и посылали туда ростр с сетями собирать урожай. Скука смертная. Мы добывали пропитание и отправляли его в столицу. Но теперь у нас новая миссия, та самая, к которой Заль так долго нас готовила.
Я подаюсь вперед, но он замолкает: в этот момент на бортик приземляется ростра-беркут и с пронзительным криком превращается в ослепительную женщину с длинными, достающими до пояса волосами и желтыми глазами.
Вместе с ней прилетает еще одна ростра – девочка-сойка с ярко-синим ирокезом и белыми линиями под глазами. Она внимательно меня разглядывает. У нее черные глаза и по желтой полоске на каждой щеке, а вместо носа клюв. Как это ни парадоксально, я в жизни не видела никого красивее.
Мы с ней примерно одного возраста, думаю я.
– Отлично скребешь, – говорит сойка с усмешкой. Она некоторое время глядит на меня, и мне даже начинает казаться, что она вполне миролюбиво настроена.
К своему удивлению, я расплываюсь в улыбке. Многие члены экипажа проявляли ко мне интерес, но дружелюбием они не отличались.
Хотелось бы мне с кем-нибудь здесь подружиться? Всю жизнь у меня был только один друг – Джейсон.
Я оглядываюсь в поисках Дая, но он куда-то отошел. Это неудивительно: он ни за что не станет брататься с теми, кто ниже его по званию.
– Меня зовут Аза, – говорю я.
– Спасибо, что сообщила, тебя же тут никто не знает, – говорит она, склонив голову набок.
Она надо мной смеется?
– Я просто подумала… я хотела спросить… может быть, у тебя есть ответы на мои вопросы?
Она изящно пожимает плечами, от чего у нее немного взлохмачиваются перья. На форме у нее имеются цветные вставки, такие же яркие, как ее окрас.
– Может быть, – отвечает она. – Но не знаю, смогу ли я тебе помочь. Я ведь не офицер, а всего лишь обычный моряк.
– А я всего лишь младший матрос, – говорю я. Она смеется.
– Младший матрос, который имеет больше власти, чем все офицеры этого корабля, вместе взятые, – говорит она, указывая на мою нашивку. – Ты дочь капитана. Спасительница Магонии.
Спасительница?
Она явно надо мной издевается.
– Зови меня просто Азой, – настаиваю я. Она кивает.
– Я Джик. Я родилась на борту этого корабля и всю жизнь – сколько себя помню – участвовала в твоих поисках.
– Наверное, я должна сказать «спасибо»? – нерешительно говорю я, вызывая у нее улыбку.
– С виду ты вполне заурядная, Аза Рэй Куэл. Трудно поверить, что в тебе кроется такая сила.
– Как это понимать? – спрашиваю я, но Джик отворачивается и принимается за свои дела. Хотя фигура у нее человеческая, из-под униформы выглядывает шикарный длинный хвост, покрытый голубыми перьями. Он выглядит очень элегантно, как фалды фрака.
Некоторое время я завороженно его разглядываю.
Джик присоединяется к парочке других ростр. Они не делают мне замечаний и не исправляют моих ошибок – похоже, им некогда на меня пялиться.
Через некоторое время они устраивают перерыв на обед.
– Птичий корм, – говорит один из них, без энтузиазма разглядывая галету, которая лежит у него на ладони.
– Лучше поедим на земле, там-то уж точно найдется что-нибудь съедобное, – говорит Джик, но на нее тут же шикает член экипажа постарше, в котором по красной груди я узнаю малиновку.
– Ты что, захотела неприятностей? Это наш корабль, и нам очень повезло, что он у нас есть. Не все имеют такие возможности, как ты. У тебя есть уверенность в будущем, а с нами что будет, когда она закончит? Об этом ты подумала?
Малиновка с подозрением поглядывает в мою сторону и уходит, а я продолжаю чистить носовую фигуру.
– Что это с ним? – спрашиваю я у Джик.
Она пожимает плечами.
– Магонцы не могут спускаться на пшеничные поля. Мы нужны им, чтобы тянуть корабли, добывать зерно и делать судовую работу. Я такая же часть «Анны-Пенни», как снасти и паруса. И меня так же легко заменить.
– Не может быть, – возражаю я. – Ты же сама сказала, что родилась на этом корабле.
– Да, и чего я только не делала за эти годы – и сети плела, и волосы заплетала. – Она делает небольшую паузу. – Не знаю, заметила ли ты это, дочь капитана, но ты не внушаешь доверия. Навыков у тебя маловато.
Усмехнувшись, она указывает глазами на грязное пятно, которое мне так и не удалось оттереть.
Я издаю громкий, похожий на лай смешок.
– Да уж, я ничего не умею… кроме как молоть языком. Да я просто неудачница!
– Может, и так, – говорит она, присматриваясь ко мне, – но есть кое-кто и похуже. – Она кивает на Дая, который идет в нашу сторону, а затем подлетает к верхушке паруса, берет в руки трос и тянет его, пока крыло летучей мыши не расправляется.
– А что у нас за новая миссия? – тихонько интересуюсь я, когда Дай подходит поближе.
– Мы охотимся, – небрежно отвечает он.
– На что-то живое?
– Тебе это знать не положено. Такие сведения не сообщают младшим матросам, – самодовольно отвечает он.
Когда же он перестанет выпендриваться? Я бы театрально закатила глаза, вот только боюсь, как бы меня потом не отчитали. Он уже прочел мне миллион лекций о правилах поведения и надлежащем выполнении обязанностей.
Тут он замечает грязное пятно, на которое мне указала Джик. Раздраженно цокнув языком, он забирает у меня из рук щетку и, подобно цирковому акробату, запрыгивает на носовую фигуру. Удерживаясь ногами, он быстро отчищает грязь, снабжая свои движения комментариями, а затем делает сальто назад – и вот он уже стоит на палубе. Его движения такие уверенные и стремительные, что мне стоит больших усилий оторвать от него взгляд.
В попытке отвлечься я принимаюсь усердно работать щеткой. Я скребу все сильнее и сильнее, пока каждый фрагмент фигуры не начинает сиять чистотой. Тем временем мои мысли заняты другим: я вспоминаю свою прежнюю жизнь и сравниваю ее с новой.
Этот парень – Дай, – он мне никто. Он ничем не отличается от ребят и девчонок, которые ходят по коридорам нашей школы. Он ничем не интереснее их.
Вот только это не совсем так. Я заметила, что Магония уже потихоньку завладевает моим сознанием.
Нужно радоваться, думаю я. Со мной все в порядке, я могу нормально дышать. Вопреки всем прогнозам и ожиданиям, я не умерла.
Теперь у меня другая роль. Важная. В чем она заключается? Не знаю.
Здесь все по-другому. Здесь я стала другой. Лучше?
Хватит.
Даже если я проведу здесь всю оставшуюся жизнь, даже если я никогда больше не увижу Джейсона и свою семью, мне страшно от одной мысли, что я могу их забыть, потому что вдруг я забуду и себя саму? В кого я тогда превращусь?
Я скребу до тех пор, пока из пальцев не начинает сочиться синяя кровь, повторяя нараспев:
– Джейсон, Илай, Грета и Генри. Джейсон Илай Грета Генри. Джейсонилайгретагенри. И Аза.
Подняв голову, я вижу, что прямо надо мной стоит Заль, и на лице у нее написано разочарование.
Она становится на колени и протягивает руку, чтобы помочь мне забраться на палубу.
– Начинала я юнгой и дослужилась до капитана быстрее, чем можно себе представить, – говорит она. – В те годы дела шли очень плохо, и урожая, который собирали магонские корабли, не хватало даже на содержание экипажа. Наши шквальные киты начали болеть. Наш народ начал голодать.
Сейчас наши беды страшнее, чем когда-либо. Мир гибнет от ядов, и это дело рук утопленников. Они принесли нам множество страданий. Многие из нас умирают. Мы находимся в их власти.
Ты, Аза, скоро поймешь, что значит управлять будущим своего народа. Кто-то рождается, чтобы исполнять приказы, а кто-то – чтобы их отдавать. Этот корабль стал моим спасением – он спасет и тебя. А ты, в свою очередь, спасешь свой народ.
Заль кладет руку мне на спину. Это на удивление приятно. Интересно, почему? Потому что она моя мать или потому что она обладает большой властью на своем корабле? Может быть, мне просто нравится пользоваться ее расположением, чувствовать себя особенной?
– «Амина Пеннарум» охотится за сокровищами, Аза, – шепчет Заль. – И поднять их из глубин должна будешь именно ты
– За какими сокровищами? – допытываюсь я. – Зачем?
– Научись петь, – говорит она, – и ты все поймешь. Я уверена в этом.