— Я… в некотором роде так и сделал, сударь. В силу обстоятельств. У меня был домик на Костяном побережье, и я… эм-м… писал работы по морской орнитологии.
— Вы держали птиц в клетках и жили в хижине у моря, магос, — сказал Эйзенхорн. — Ваша отставка была вынужденной и произошла лишь благодаря вашему попустительству. Если бы вы могли покинуть Гершом в любой момент за эти тридцать лет, вы, конечно, так бы и поступили.
— Да.
— Потому что где-то есть работа, которую нужно выполнить, вещи, которые нужно узнать, секреты, которые нужно раскрыть?
— Да.
— Таким образом, можно сказать, что вы бы не ушли в отставку, будь у вас выбор, потому что еще столько всего нужно сделать?
— Полагаю, что так. — кивнул Драшер.
— Работа, которую вы действительно хотите выполнить и которую предпочли бы не доверять другим?
— Да, — снова сказал Драшер.
Дождь колотил по стенам.
— Думаю, мы начинаем находить общий язык, магос, — произнес Эйзенхорн. — Вы позволили своему огню угаснуть. Мне жаль это видеть. Я смог сохранить свой. На Гершоме еще есть незавершенное дело, которое я не хочу доверять кому-то еще. Вы можете мне в этом помочь, так как оно пересекается с вашей специализацией. И, не исключено, в процессе вы обнаружите что для вас все еще есть в этой вселенной работа, которой можно посвятить свою жизнь. Как, я полагаю, вы всегда и хотели.
— Покажите мне тела, сударь, — сказал Драшер.
— У вас есть копия вашей работы?
— Есть.
— Прошу, покажите ее моему саванту, Одле Джафф, Ей она нужна всего на полчаса.
Он продолжил спуск. Драшер стоял и смотрел, как инквизитор болезненно ковыляет вниз по ступеням. Постепенно его мысли прочищались.
— Эй! Сударь! — крикнул он вслед уходящему Эйзенхорну. — Как вы узнали, что я думал об отставке?
Инквизитор не стал ни отвечать, ни оборачиваться.
Драшер поспешил за ним вниз по ступеням:
— Откуда вы узнали? И как вы догадались, что я хотел назвать вас идиотом?
Люди, собравшиеся в промозглом главном зале крепости Хелтер, подняли головы, вслушиваясь в голоса наверху.
Первым появился Эйзенхорн, тут же направившийся к двери в подвал.
— Сударь… — начал было Вориет.
Инквизитор, не замедляя шага, резко поднял руку.
— Я иду в холодильник, — объявил, он. — Гарлон, Одла, маршал Макс, прошу за мной.
На лестнице показался Драшер, запыхавшийся и раздраженный, с красным лицом. Он метнулся следом за инквизитором.
— Что, уже познакомились? — ухмыляясь, окликнула его Макс.
— Заткнись, Жермена, — ответил магос.
Глава шестаяХолодильник
Нейл вытащил засовы из пазов и открыл холодильник. Это был глубокий погреб, который, как подумал Драшер, когда-то, когда здесь еще было кого кормить, служил хозяевам кладовкой на зиму.
Стены были вымазаны побелкой, и вдоль них стояли восемнадцать стальных каталок с зелеными пластековыми мешками, в которых хранились тела. В одном из углов в сложенном виде стояли еще несколько каталок, будто ожидающих новых гостей.
Контрольное оборудование между каталками мерцало индикаторами, а дисплеи озаряли все вокруг неярким синим светом.
— Тут недостаточно холодно, — сразу же отметил Драшер. — Слишком высокая температура и влажность. Тут нельзя хранить органические останки.
— Верно, — согласился Эйзенхорн. — И поэтому, тут есть стазисные генераторы.
— А если они отключатся? — спросил Драшер.
— Тогда крепость постепенно начнет тонуть, — ответил Нейл.
— А вы потеряете свои доказательства, — сказал Драшер.
— Прошу заключение, магос, — произнес Эйзенхорн. — Я понимаю, что оно будет предварительным.
— Предварительное. Хорошо, — кивнул Драшер.
Он снял очки, протер их и нацепил на нос, но не сдвинулся с места.
— Тогда давайте углубимся в детали. Что, по-вашему, их убило?
— Что-то другое, — сказал Драшер. — Если после осмотра подтвердятся следы поедания тел медведями, то, скорее всего, мы обнаружим, что оставлены эти следы не разъяренными животными. В таком случае можно будет предположить, что местные медведи находили и глодали трупы, но не убивали этих людей.
— Ну хорошо, — произнесла Макс. — Может, другие медведи нашли и съели тела убитых бешеным зверем? Ты сказал, что он не сумел бы съесть их все сам.
— Возможно, но опять же маловероятно, — возразил Драшер. — Вопрос в территории. Minora всегда придерживаются обычных мест обитания. Но давайте посмотрим.
Он подошел к ближайшей каталке.
— У тебя нет…
— Оссцильного масла? — спросила Макс, выуживая из кармана маленький пузырек.
— Я собирался попросить «Верное сердце», — ответил он.
— Не умничай, — отрезала она, но улыбнулась. — Оссцил или ничего.
Магос взял пузырек, размазал небольшое количество содержимого у себя под носом и расстегнул мешок.
И замер.
— Тебя сейчас стошнит? — поинтересовалась Макс.
— Нет, — покачал головой Драшер. Он снял очки и начал с ними возиться. — Просто хочу все нормально видеть.
Одла Джафф легким движением забрала очки у магоса и три раза резко крутанула их, после чего аккуратно повесила обратно на нос Драшеру. Они сели идеально.
— Магос заморгал.
— Боже мой… — сказал он.
— Продолжайте, магос, — шепнула Джафф, отступая на шаг. — Вы его впечатлили.
Драшер вытащил из тут же стоявшей картонной коробки пару хирургических перчаток, надел и взял длинный металлический щуп из лотка. Затем, согнувшись, принялся исследовать лежащее тело, от которого, по сути, остался лишь скелет, покрытый застарелыми темными пятнами крови и ссохшимися обрывками ткани.
— Есть следы кормежки медведей. Вот тут, на ребрах, следы зубов. Я смогу дать точную информацию, если получится снять слепок. У вас есть электромакроскоп?
— Да, — сказал Эйзенхорн.
— Тогда сравнительный анализ будет готов через пару часов. Отметки зубов и отпечатки укусов. Я думаю, это подтвердит что телом питались несколько разных медведей. И они не были разъярены, как я и предполагал. Они подъедали падаль.
Драшер поднял глаза:
— Там. где нашли тела, были объедки?
— Что? — не поняла Макс.
— Объедки. Медведи не очень аккуратно едят. Отрывают куски. Раскидывают кости, ребра, конечности.
— Некоторые тела принесло с половодьем, — подал голос Эйзенхорн. — Поэтому мы понятия не имеем, где их убили.
— Но другие, которые вы нашли сами? Там, где, как вы считаете, их убили?
— Нет, — ответила Макс, — объедков не было.
— Это странно, — сказал Драшер.
— Поясните, — велел Эйзенхорн.
— Я полагаю, что вы нашли тела не на местах преступлений, выразимся так. Судя по всему, убили и даже съели этих людей в другом месте.
— То есть тела просто сбрасывали в лесу? — уточнила маршал.
— Просто сбрасывали, да, — кивнул Драшер.
— Звучит как криминальная патология, — заметил Эйзенхорн.
— Верно, — согласился Драшер. — Медведи могли обглодать несчастных и уничтожить доказательства. Возможно, это кто-то подстроил. Но людей убили в другом месте, а потом — просто сбросили. Прибавьте к этому крайне маловероятное совпадение: ни одну из жертв нельзя отследить по местным и планетарным базам данных. Даже бешеные медведи-людоеды не выбирают добычу по наличию профиля в базе. А это значит, что вам нужно искать исполнителей-людей, инквизитор. Это их рук дело. Либо тут произошла массовая казнь, либо случилось массовое убийство. — Он посмотрел на Эйзенхорна. — Но вы уже знаете об этом, да?
Тот промолчал.
— Прошу, скажите, если хотите, чтобы я помог вам чем смогу, — продолжил магос. — Что привело сюда Инквизицию?
— Восемнадцать трупов, — бесцветным тоном сказал Нейл.
— Нет, — отмахнулся Драшер, по-прежнему сверля взглядом Эйзенхорна. — Это, конечно, ужасно, но со случаями с такой численностью разбираются местные силовики. Тут что-то еще. Вы знаете, кому принадлежало как минимум одно из этих тел, верно? И знали еще до того, как прибыли на планету.
Глава седьмаяGenius loci
Драшер натянул куртку, перебросил сумку через плечо и отправился погулять. Дождь затих, и небо над долиной окрасилось в дымчато-синий цвет.
Ворота караулила мрачного вида женщина в униформе сотрудника Магистратума. В руках у нее был дробовик, а на значке красовалась фамилия «Эдд».
— Куда вы направляетесь, сударь? — спросила она.
— Мне нужно кое-что проверить, — ответил Драшер.
Ему такой ответ показался более удачным, чем «Мне нужно побыть вдали от этих людей».
— Вам разрешили выходить за периметр? — последовал второй вопрос.
— Ну разумеется! — соврал он.
Никто ему ничего не разрешал. После того как осмотр тел в погребе был завершен и Эйзенхорн велел всем покинуть комнату. Драшер почувствовал, что пересек какую-то черту. Магос не понимал, подсказал ли он что-то, натолкнувшее инквизитора на новые мысли, или раскрыл секреты, которые Эйзенхорн предпочитал держать при себе. Он впечатлил Эйзенхорна настолько, что ему требовалось побыть одному, или же разозлил его? Мысли инквизитора невозможно было угадать. Его мимика, если не считать фирменного взгляда исподлобья, отличалась крайней невыразительностью.
Офицер Эдд несколько секунд молча смотрела на Драшера, а затем вздохнула и открыла калитку.
От ворот вела лесная дорога, петлявшая по долине и время от времени исчезавшая среди деревьев. Пройдя по ней немного, Драшер свернул с проторенного пути и спустился по склону холма в лес.
Он начал расслабляться. Воздух был прозрачным и прохладным, а аромат сосновой смолы придавал ему нотку приятной свежести. Сквозь разлапистые кроны высоких вечнозеленых деревьев пробивались солнечные лучи. Лесная подстилка состояла из сорных трав, темно-зеленой чемерицы, чертополоха, ясменника и целых полян антопий, мягко колыхавшихся под ногами. Ползучие вьюны свисали с нижних ветвей деревьев, будто сетчатые накидки. Магос различал мясистые плодовые грибы-чернотельцы, пробивающиеся через гнилую древесину трухлявых пней, и белые шляпки мухоморов-красавок, проглядывающие сквозь переплетения травинок. Длинные процессии королевских муравьев маршировали вверх и вниз по стволам деревьев, сжимая в челюстях листья и толстых личинок, будто знамена и трофеи. В воздухе пахло прелой землей, камфорой и цветами. Деловито сновали туда-сюда толстые шмели. Какие-то невидимые глазу насекомые щелкали и стрекотали в траве. Магос слушал воркующие трели лесных голубей,