Но результат… результат, по мнению танаргского правительства, того стоил — элитные войска этого тоталитарного государства становились практически неуязвимыми. Не ощущающие боли, не ведающие сомнений… В наших инструкциях значилось «стрелять по глазам и не дышать» — это, в принципе, был единственный способ выживания при столкновении с гаракхай. И то не факт, что поможет — некоторые из данных особей обладали способностями ощущать тепло тела врага, в этом случае вариант «не дышать» не срабатывал.
В общем и целом я почувствовала себя абсолютно незащищенной. Да, я видела, как двигается герхарнагерц, и все же после тренировок Гэса у меня был шанс уйти от удара при желании, но выжить при столкновении с пятью гаракхай — невозможно. И единственное, чего я не могла понять, — как энирейцы, запретившие нам любое оружие, пустили сюда тех, кто даже не скрывался — гаракхай были в танаргской черной форме, и каждый из них сам по себе являлся натуральным оружием. Разрушительным и крайне опасным.
Подавила желание вопросительно посмотреть на правителя Рейтана и остановилась, едва остановился он.
— Каэ, гастахг Гаэра, — представил меня герхарнагерц, обозначив просто как представителя Гаэры.
На лице танаргского толстяка промелькнула крайне похабная усмешка, а его мизинец едва заметно приподнялся.
Это был приказ на убийство. Прямой приказ на убийство, отданный гаракхай! На мне уже прямо сейчас можно было ставить крест — эти убьют, не задумываясь, причем убьют так, что все будет выглядеть исключительно случайностью.
— Амиэтти, гахр такэрт? — внезапно обратился ко мне правитель.
Находясь на пределе нервного напряжения, не сразу перевела слово «Амиэтти»… Я его, в принципе, не знала, но память услужливо подкинула одну из детских песенок, и словосочетание «Амиэт Ка-ю» — дорогой священный гриб. «Амиэтти» — это дорогая?! В таком случае фразу можно было перевести как «Дорогая, что-то не так?».
Дорогая?!
— Храэг таа Гаэра иммгар, — ответила я, с трудом сдержавшись.
«Приятно знать, что Гаэра вам так дорога», — был мой ответ.
Тяжелый взгляд правителя Рейтана я ощутила, даже не глядя, но это был его просчет — не стоило переводить официальный диалог в область флирта.
В этот момент распахнулись двери и в зал вошла моя остальная команда. Гилбен был бледен и держался предельно близко к Сейли, которая вовсю изображала растерянность, Гэс мгновенно оценил обстановку и в нарушение этикета направился прямо ко мне, ассы вели себя соответственно легенде — профи, они и есть профи, и в них никто не заподозрил собственно ассов — они выглядели, двигались, вели себя как стандартные канцелярские крысы. Идеальные ребята. Жаль, гаракхай на одного больше, чем их, впрочем, у меня еще был Гэс.
— Босс, — он остановился, не доходя двух шагов, — дипломатическая нота.
План «Б» вступал в силу. Долбаный сканер! Было условлено, что, если все в норме, мы действуем по плану «А» — я веду себя сообразно ситуации, в случае возникновения проблем переходим к плану «Б» — вручаем ноту от нашего Министерства инопланетных дел, что априори переводит нас на позицию третьих лиц, и покидаем Рейтан. Проблема в том, что подобное решение должна была принять я, а не Гэс. Именно я, но что-то настолько не понравилось разведчику, что решение он принял за меня.
— Благодарю, Гассан, — ровным тоном произнесла я, протянув руку за свитком.
В плане дипломатии все было максимально классическим — к примеру, бумага вместо одноразового сейра.
Но я не взяла свиток.
Не успела.
— Благодарю, — с явной издевкой и на гаэрском произнес сахир, неуловимым жестом отобрав бумагу у Гэса, — ознакомлюсь на досуге, если вы не против. А в принципе, даже если вы и против.
Что?!
Я не убрала протянутую руку, пристально глядя на сахира. Не в глаза, нет, такого я себе позволить не могла, но взгляд, фиксированный на уровне подбородка, позволял увидеть выражение его лица. Холодное, неприязненное, высокомерное выражение. И странное дело, внезапно очень отчетливо накатило ощущение пойманности, загнанности в сети, ощущение удавки, стянувшей запястья.
— Я… — начал было Гэс и был остановлен моим предупреждающим взглядом.
Какой бы ни была ситуация, провоцировать противника сейчас было бы… убийственно. Добро пожаловать в джунгли, называется — здесь выживает не каждый.
— Сахир превышает свои полномочия? — развернув руку и внимательно разглядывая собственные, условно говоря, «ногти», равнодушно спросила я.
— Проявляет… любопытство, — издевательски ответили мне.
И, противореча собственным словам, извлек зажигалку из кармана. Вспышка, пламя… пепел непрочитанного дипломатического заявления, опавший на пол…
Никак не отреагировавший на случившееся герхарнагерц указал на стол и радушно произнес:
— Эс, — что означало «прошу садиться».
Бросила еще один предупреждающий взгляд на Гэса и, последовав требованию правителя Рейтана, села на указанное место. Место по левую руку от самого герхарнагерца. С другой стороны от меня место занял сахир, взявший салфетку и принявшийся лениво-демонстративно вытирать ладонь от пепла, а я, вынужденная проследить за тем, как Гэса усаживают рядом с моей командой на удаленной части стола, нервно подумала… что у меня явно не подходящая специализация для работы в подобных условиях.
Я сидела между правителем Рейтана и его… Тенью, всем своим тщедушным видом представляя Гаэру, в то время как представительство Танарга в составе шести мужчин, пятеро из которых являлись гаракхай, издевательски сидели напротив, через стол примерно в два метра шириной.
— Так понимаю — переводчица? — на танаргском язвительно поинтересовался глава дипмиссии Танарга.
— Специалист языковой службы, — холодно поправила я.
— S-класс, — понимающе хмыкнул толстяк.
Сахир, сидевший от меня по левую руку, чуть склонившись ко мне же, поинтересовался:
— О чем речь?
Поинтересовался на гаэрском, продолжая «играть» в абсолютное незнание танаргского. А я с мрачным удовлетворением отметила блеск паники в глазах сидящего напротив танаргца — гаэрский он если и знал, то крайне плохо. Он был дипломатом, заточенным исключительно под Рейтан, и вот это вот главный просчет Танарга — в отличие от меня, специалиста языковой службы, этот дипломат был крайне ограничен в возможностях понимания чужой речи.
— Представитель Танарга, имя коего никто не счел нужным мне сообщить, поинтересовался моей специализацией, — вежливо ответила я.
— Ратар Хессе, — мгновенно исправился сахир, сообщив имя и звание дипломата.
Ратар. Забавно. Рядом с ним сидел целый риантан, а это звание в армии Танарга на порядок выше, так, значит, толстяк здесь не главный. О, мне бы сейчас специалиста по диппереговорам или просто переговорщика, спец по психологии тоже не помешал бы, но… все эти спецы прилетят в том случае, если я правильно проведу подготовительную работу, а пока придется выкручиваться с тем, что есть. И не нарываться, хотя бросить насмешливый взгляд на сидящего рядом с ратаром Хессе риантана я себе позволила. Просто забавно — ратар отдает команду на убийство, риантан ее исполняет?! Серьезно? Это как если бы у нас сержант генералу приказывал… Что случилось с субординацией на Танарге? Вроде классическое тоталитарное государство же.
Мой взгляд возымел странные последствия — черный зрачок риантана армии Танарга вдруг сузился, как у кошки, став одной тонкой вертикальной черточкой, а затем мгновенно вернулся в исходное положение. Здорово, у него рентген, встроенный в глазные линзы, и меня только что видели голой… ну и лысой соответственно.
И, судя по последовавшему взгляду, увиденное вызвало интерес, мне даже улыбнулись, холодной безэмоциональной улыбкой. Но на Танарге улыбка мужчины — это практически предложение к определенному времяпрепровождению.
Поджав губы, раздраженно произнесла:
— Не могу ответить тем же, я ведь даже «товар» не видела.
— Исправлю, — мрачно пообещал риантан.
Напрасных обещаний высшие чины танаргской армии, как известно, не дают… Следовало бы как-то помягче сообщить, что у меня нет никакого желания видеть его голым. Но вот насчет лысым…
— Вы же понимаете, что в увиденном должно быть полное соответствие, — глядя на короткие, но густые черные волосы риантана, издевательски протянула я.
Что ж, перспектива узреть гаракхай в голом виде теперь была не столь пугающей, по крайней мере, он будет лысым везде — поулыбаюсь… если обстоятельства позволят.
Наш «диалог» прервало появление слуг с переменой блюд этого явно длительного застолья. Танаргцам и правителю сменили тарелки и приборы, мне и сахиру поставили, следом остывшая еда была заменена новой, ароматной и аппетитной. В мою тарелку поставили блюдце с супом, рядом расположили серебряную ложечку, в которой так ясно отражался мой полный безнадежности взгляд.
Сидящие за столом мужчины с воодушевлением принялись за еду, я продолжала держать руки на коленях, сидя с неестественно прямой спиной.
— Саерта, — произнес с видом радушного хозяина правитель Рейтана, предлагая мне приобщиться к местной кухне.
— Асе атар анхг — «Я чту традиции гостеприимных хозяев», — учтиво ответила, склонив голову.
И через весь стол посмотрела на Сейли — разведчица, как и я, сидела, не прикасаясь к еде, умница.
Герхарнагерц же, полностью перейдя на энирейский, вопросил:
— Разве на Гаэре отказ вкусить еду не является оскорблением?
— Нет, — так же на языке Рейтана ответила я. — Еда имеет последствия: для кого-то состояние здоровья уничтожает возможность попробовать то или иное блюдо, кто-то вынужден придерживаться определенного рациона, некоторые, в силу религиозных причин, вынуждены отказывать себе в определенной еде. Гаэра — многонациональная и многорелигиозная планета, мы с уважением относимся к выбору каждого нашего гражданина.
Правитель внимательно выслушал меня и холодно произнес:
— Традиции Рейтана едины.
— И потому я с уважением чту их, — вновь склонила голову я, отмечая, что танаргский переводчик за нашими переговорами не успевает. Мы с правителем использовали идиомы, такие, как, к примеру, «экейст», что в зависимости от контекста сказанного переводилось и как «оскорбление», и как «знамение», и даже как «смерь».