— Почему сразу… отходы жизнедеятельности? — тяжело дыша, возмутилась я, открыв глаза и глядя на него едва ли вменяемым взглядом. — Может, просто капсула дала сбой и ее нужно заменить… Или у меня пищевое расстройство, и элементы из протеинового пайка еще не достигли кровеносной системы.
— Да ладно, — издевательски произнес он, вглядываясь в мои глаза, — я тут пока летал над домом, десять штук проглотил, толком не прожевав.
Я посмотрела на сахира с ожиданием. Он в ответ — с явной злостью. Я — с ожиданием, я железобетонно верила в гаэрские технологии. Он — уже с откровенной издевкой. Я — с ожиданием. Он усмехнулся, чуть сместился и медленно, не отрывая от меня взгляда, склонился к моей груди…
— Н-не советую, — прошептала я.
Арнар, наплевав на советы, нагло и с вызовом лизнул то, что вообще-то должно было удивить нас обоих.
Не удивило.
Я так и замерла, в ужасе глядя на энирейца, он с предвкушением наклонился снова и сжал вершину груди уже губами…
Грудь нагло отказалась удивлять нас обоих, напряглась от его прикосновения и заставила меня помянуть недобрым словом все гаэрские блокираторы.
— Судя по твоим широко распахнутым глазам, ты в шоке, — констатировал вернувшийся к облизыванию, теперь уже по кругу, сахир.
— Д-да… есть немного, — прошептала, с ужасом осознавая, как все это выглядит. — Может, попробуешь рукой?
— Провокация на провокации, — поддел Арнар.
Но попробовал. Резко сместив собственный вес на одну руку и тем самым выпустив мои запястья, он, все так же не отрывая взгляда от моих глаз, осторожно прикоснулся кончиком указательного пальца к сжавшемуся напряженному соску…
К моему стыду, ничего не произошло!
Ну разве что на губах сахира заиграла такая улыбка, что даже Исинхаю с его арсеналом улыбок до энирейца, кажется, было очень далеко.
— Ка-а-ак интересно, — протянул Тень, касаясь груди уже двумя пальцами и перекатывая, даже не буду говорить что, между этими пальцами так, что мне стало жарко. — Продолжим?
И мужская ладонь властно легла на всю грудь — дальнейшее было бы предсказуемо, произойди оно парой прикосновений раньше. А так — я удивила действительно нас обоих. Потому что мгновенно воспроизвела блок Хармана, после удар в челюсть по касательной, что могло бы челюсть разнести, но Арнар вовремя увернулся, удар ногой в корпус, и Тень снесло с постели! Мой рывок к поверженному противнику, и… и кто бы объяснил мне, почему все закончилось поцелуем?
Причем сверху была уже я, которая, по идее, должна была бы добить дезориентированного противника ударом в кадык, но вместо этого оказалась сидящей на стонущем Арнаре, а вот прижал меня к своим губам уже он, наглядно доказывая, что будет главным, даже если я сверху.
И кто бы мне еще объяснил, почему я ни разу не была против?
Нас остановила трель, донесшаяся от сейра, причем моего, и это был код 33-2-99-2 — вызов, не подлежащий игнорированию. Резко отстранившись от сахира, я в ужасе оглянулась на все еще лежащий на ковре сейр, потом метнула перепуганный взгляд на Тень.
— Нужно ответить? — хрипло, срывающимся от тяжелого дыхания голосом спросил он.
— Да, — ответила, ощущая, как пекут и болят явно распухшие от поцелуев губы.
— Срочно? — уточнил сахир в попытке отыскать свою рубашку.
Ее рукав все еще был на нем! Правый… Левый валялся с частью изорванной ткани примерно там же, где и мое полотенце, мундир вообще умудрился оказаться на люстре и висел там скорбной траурной тряпкой… потому что тоже был эпично порван.
— Вызов из сопредельного ведомства, и ответ — да, срочный, — простонала я.
В следующее мгновение меня подхватили на руки, заставляя четко осознать, что одежды на мне не осталось вообще никакой… даже ошметка от полотенца. Еще через секунду я стояла под ледяным душем, подставляя раскрасневшееся лицо ледяным струям. Две секунды, и, сидя на кресле у окна, замотанная в банный халат и даже с капюшоном на голове, я отвечала на вызов, а Арнар ушел в душ.
Вызов шел от Багора.
Нервно нажав на прием сигнала, я заправила прядь, с которой капало, за ухо и максимально невозмутимо посмотрела на бывшего главу разведуправления. Но от столь квалифицированного профи, боюсь, ничего не укрылось.
Багор этого и не скрывал — пристальный взгляд на мои губы, на шею, которую я неловко прикрыла пушистым воротом, на мокрые волосы, отдельно — на глаза.
— У меня выходной, — зачем-то сообщила я.
— И как он в постели? — вдруг самым похабным тоном спросил Багор.
— Кто? — не поняла я.
— Ваш «выходной», — саркастично уточнил бывший глава спецслужбы.
— Еще не знаю, — раздраженно ответила я, — на данный момент я до нее еще не добралась.
Да за каким дерсенгом вообще?!
Несмотря на мою попытку казаться сдержанной, Багор вспышку гнева все же углядел, мрачно посмотрел, и… началось:
— Капитан Картнер, по моим данным, основную часть необходимой работы для сканера вы уже выполнили. В рекордные даже для специалиста S-класса сроки, о чем так радостно поведала полковник Барбара Тейн.
Почему-то после этих его слов я не ощутила ни радости, ни гордости за себя — исключительно накатывающее нехорошее предчувствие грядущих неприятностей.
— В связи с этим, — продолжил Багор, — Малый совет пришел к рациональному решению о возвращении вас, капитан Картнер, на Гаэру. Всю дальнейшую работу смогут провести специалисты, подготовленные вами и вашим заместителем.
Судорожно сглотнув, я затравленно смотрела на Багора. Постановление Малого совета не то, с чем, в принципе, мог спорить специалист моего уровня. Барбара могла бы, я — нет. Все, что я могла, — только спросить, причем Багор мог мне даже не отвечать. Но все же…
— Могу я узнать, по какой причине… столь безапелляционное решение было принято?
Он действительно мог мне не отвечать, но все же ответил:
— Полиглот назвал своим преемником вас, капитан Картнер.
И Багор отключился.
Я осталась сидеть с очень четким пониманием — Полиглот умер.
Это было единственной мыслью… другие просто не доходили до моего сознания. Шефа больше нет…
Нет целой части моей жизни…
Просто нет.
— Лея, — тихо позвал стоящий и уже некоторое время наблюдающий за мной Арнар.
— Шеф умер… — прошептала я, чувствуя, как дрожат руки.
Как все сильнее дрожат руки.
Сахир подошел, мягко отобрал сейр, подхватил меня и унес на постель.
На этот раз блокираторы показали себя достойно — я даже не плакала. Хотелось завыть, отреветься, просто сдохнуть, но я даже не плакала. Лежа на груди Саттарда, безразлично слушала, как бьется его сердце, и не могла, никак не могла отделаться от одной мысли: Полиглот знал, что скоро конец, поэтому и отделался от меня. Убрал подальше, видимо, чтобы не докучала своим нытьем, не знаю… но он поступил так же, как мой отец, — отослал.
— Ты хочешь вернуться на Гаэру? — вдруг тихо спросил Арнар.
— Должна… — эхом отозвалась я. Помолчав, добавила: — Предстоят четыре операции, подключение к псисвязи, блокировка взлома сознания… Как минимум восемь месяцев я проведу в Центре изучения мозга, потом период реабилитации и адаптации. Примерно через год, если показатели будут в норме, вступлю в должность.
— Должен признать, звучит жутко, — произнес третий правитель Рейтана.
Звучало, да, но и в реальности приятным предстоящее сложно было назвать.
— У тебя были предположения, что Полиглот предпочтет своим преемником выбрать тебя? — продолжил задавать странные вопросы Саттард.
Коснувшись пальцами его груди, безразлично ответила:
— Такие решения не принимаются на основании предпочтений.
Неожиданно рвано выдохнув, он спросил:
— А как они принимаются?
Все так же безразлично ответила:
— Исходя из способностей, возможностей к реабилитации, потенциала кандидата…
Говорить было тяжело. Тяжело и осознавать, что Полиглота больше нет. Его просто больше нет.
Тень мягко погладил по спине и вдруг задал вконец сложный вопрос:
— Может быть, ты хочешь с кем-нибудь поговорить? С мамой, к примеру?
Едва ли когда-нибудь еще я ответила бы на этот вопрос, но сейчас была слишком морально подавлена, чтобы промолчать:
— Мать не разговаривает со мной, — с болью, которую не смогла сдержать, тихо ответила я. — Давно. Несколько лет. С тех пор как я не приехала на похороны папы.
И сахир прижал к себе сильнее. Просто молча обнял, заставляя ощутить, что он рядом, он со мной, я не одна. Молчаливая поддержка, от которой тоже хотелось плакать, но блокираторы уже работали, как и полагается.
— Братья, сестры? — последовал следующий вопрос.
— Никто… — прошептала я.
— Подруги? — еще вопрос.
— Последняя вышла замуж за моего жениха, — горько улыбнулась я. И добавила: — Которого ты убил.
Он никак не прокомментировал это и продолжил:
— Домашние животные?
Последний вопрос вызвал тревогу. Даже не знаю почему. Интуиция сработала?!
Приподнявшись на локте, которым, кстати, упиралась в обнаженную грудь Тени, я вопросительно посмотрела на него и, не удовлетворившись лишь мимикой, задала прямой вопрос:
— Почему ты спрашиваешь?
Никак не отреагировав, он повторил:
— Домашние животные есть?
Ощущая жуткое напряжение, переспросила:
— Почему. Ты. Спрашиваешь?!
Глядя на его спокойное, словно даже отстраненное лицо, я могла бы сейчас ответить за него все, что угодно — к примеру, спрашивает, потому что переживает. Или спрашивает, потому что ему меня жалко. Или простое проявление любезности. Или… много еще чего. Но я интуитивно ощущала за всеми этими вопросами что-то другое. Абсолютно другое. Причем едва ли нормальное. Так маньяк может выспрашивать подробности у жертвы, определяясь с периодом времени, в который ее начнут искать. И что-то маниакальное сейчас отражалось в багровых глазах Арнара.
— Значит, нет, — холодно подытожил он, заставляя меня четко осознать, что интуиция в очередной раз оказалась права.