Я в ужасе смотрела в его глаза, в которых больше не осталось ничего синего — пульсирующий алый зрачок, затопивший всю радужку.
— Это шутка? — мой голос дрогнул. — Или очередная твоя попытка казаться хуже, чем ты есть? Или…
— Мы оба знаем, что это, — ледяным тоном перебил меня он. И зло добавил: — Это полное поражение, Лея. Мое. Потому что между планетой и женщиной я выбрал женщину. Дурацкий выбор, да. Возможно, когда-нибудь я жестоко пожалею о нем. Но сейчас не в силах поступить иначе, я устал сдерживаться, и я хочу тебя настолько, что меня едва ли пугает тот военный конфликт, которым Багор фактически угрожал мне. Мне, Лея, а не тебе.
Я замерла, отказываясь вообще понимать, что происходит.
А вот Арнар начал действовать.
И первым действием оказалось запирание меня в ванной. Он просто схватил меня вместе с покрывалом и подушкой, внес в ванную комнату, уложил в ванну и выскользнул прежде, чем я успела выпутаться из ткани и подняться.
— Саттард, что ты делаешь? — вырвалось испуганное, едва в двери сработал замок.
Ответом было прозвучавшее из моего сейра:
«Сахти-сахтират».
Я замерла, прижавшись к двери и боясь сделать вдох. Но ни рычания, ни звуков погрома, лишь повторно прозвучавшее:
«Сахти-сахтират»…
Задыхаясь от ужаса, я медленно сползла по двери вниз, осев на пол и продолжая вслушиваться… но ничего. Совершенно ничего.
— Это механическая модуляция голоса, Лея, — громко, так, чтобы я услышала, произнес Тень. — Но, есть предположение, что произнесенная женским голосом фраза определенно имеет воздействие на мозг сахира.
Я выслушала его молча, едва дыша.
— И да, — вдруг как-то совершенно иначе, холодно и зло, сказал Тень, — прости.
Сигнал тревоги моего сейра, и комбинация цифр, которую наизусть знал каждый кадет: 7777-1-97.
Число смерти.
Активация протокола стирания моей личности из базы данных всех спецслужб Гаэры! Я замерла, прижав ладонь к губам, чтобы не сорваться на крик, а Тень уничтожал все, до чего мог добраться, используя личный сейр специалиста. Он уничтожал меня сейчас, безжалостно и неотвратимо. Он просто уничтожал меня.
Последним, что прозвучало, был звук взрыва. Мой профессиональный сейр самоуничтожился, как и полагалось интеллектуальному оружию павшего сотрудника спецслужб.
Когда Арнар распахнул дверь, он медленно опустился на корточки, глядя на продолжающую сидеть на полу меня. В его глазах если и было сожаление, то это была лишь тень, а в остальном…
— Давай откровенно — к этому все шло с момента нашей встречи, — произнес он.
Я молчала, все так же прижимая ладонь к губам.
— Они подняли твой статус, соответственно, корабль за тобой прислали бы с ближайшей базы Галактического союза — это два часа пути, Лея, — продолжил Тень.
Я понимала.
Я не могла понять другого:
— Ты инициировал код смерти. Ты инициировал код моей осознанной смерти. Я похожа на самоубийцу, Арнар?!
Он промолчал, спокойно встретив мой взгляд.
И лишь затем ответил:
— Прежде чем объявить войну Рейтану, им придется доказать, что код ввела не ты. Сколько времени это займет, Лея?
Месяцы…
— И за это время на место Полиглота начнут готовить кого-то другого, не так ли, капитан Картнер? — жестко спросил третий правитель Рейтана.
То есть это я лежала и страдала, а он думал и просчитывал. Просчитал!
— Так нельзя… — прошептала я.
— Нельзя?! — зло переспросил Тень. — Я тебе скажу, чего делать нельзя, Лея! Нельзя уничтожать девушку только потому, что у нее превосходные данные к изучению языков! Нельзя ломать судьбы во имя благой цели процветания Гаэры! И, — его голос вдруг охрип, — нельзя выбирать кольцо лишь по тому единственному параметру, что оно будет напоминать тебе цвет моих глаз.
Саттард поднялся.
Постоял надо мной и очень тихо добавил:
— Может быть, хотя сильно сомневаюсь, когда-нибудь я пожалею о том, что разорвал отношения с перспективным союзником из-за любви к женщине. Может быть, пожалею… Но вот о чем я никогда не буду жалеть, так это о том, что не дал гаэрцам сделать из тебя бездушную машину.
Едва ли способная говорить после всего этого, я все же ответила:
— Полиглот не был бездушной машиной…
Устало вздохнув, Тень сказал:
— Полиглот не был… поэтому и прослужил вашей Гаэре меньше требуемого срока. Сомневаюсь, что они не учли ошибок предыдущего опыта, Лея.
В доме прозвучал сигнал тревоги.
Жуткий, пробирающий до костей, пугающий звук.
Я догадывалась, что он означал. Арнар просто знал.
Наклон, быстрое движение, и он сорвал с моего уха поисковый маяк… Подтверждение моей смерти благополучно пришло куда-то в глубь бункера внутренней службы управления спецслужбами.
— Вот теперь можешь меня ненавидеть, — произнес Тень, разворачиваясь и оставляя меня одну.
Ненадолго.
От двери он вернулся, подхватил меня на руки, отнес на кровать, уложил, укрыл и ушел, не оборачиваясь.
Оно и к лучшему, потому что блокираторы дали сбой и я плакала. Молча, но плакала.
До конца дня над домом третьего правителя Рейтана гудели вспарывающие воздух флайты, на первом этаже в экстренном режиме проводились совещания, звучали чужие голоса.
Я догадывалась, что происходит. Барбара инициировала протокол 3-11-0, как полномочный после смерти руководителя представитель языковой службы, она теперь имела право это сделать. Вот только инициировать протокол экстренного спасения в отношении официально «трупа» было как-то странно… но полковник, видимо, все равно инициировала, поступив не как профессионал, а скорее как… друг.
Впрочем, Арнару без труда удалось отклонить запрос прибывшего крейсера Илонесской армады, более того… он подставил сахира Света. Все улики, информацию, записи с камер — Арнар предоставил все как представителям Гаэры, которых дальше орбиты никто не пустил, так и самому герхарнагерцу. Более того, он сумел убедить всех, что фраза «Сахти-сахтират» произносилась не для него — эта фраза должна была активировать процесс разрушения моего самосознания. Ну и, собственно, по легенде — активировала.
Сахир Свет был взят под стражу практически мгновенно после того, как правитель Рейтана получил запись моего разговора с погибшей сахирой Дорван.
Еще через час эта запись была передана Барбаре Тейн.
После, в приватном разговоре, Арнар участливо солгал о том, что ему искренне жаль, что он не осведомлен о месте моего нахождения в данный момент и что его люди старательно меня ищут, и если осталось что найти — они найдут.
Я слышала все. Каждое слово.
Разговор происходил в коридоре, рядом с моей дверью. И, завершив его, Тень уверенно вошел в спальню, подошел к кровати, посмотрел на меня и спросил:
— Что будешь на ужин?
Я отвернулась. Молча.
— Во-первых, я сильнее и могу повернуть обратно, во-вторых, тебе нужно поесть.
Промолчала.
Арнар молча вышел.
Через несколько минут в доме зазвучала музыка, веселая, зажигательная, один из последних платиновых хитов на Гаэре, раз даже я ее узнала, а следом по воздуху поплыл аромат жареного мяса. И да, двери, как и раньше, Тень демонстративно не закрывал.
Не знаю, что стало толчком для начала действия моего сознания — запах еды или эта приевшаяся с Гаэры мелодия, но я села. Села, зло глядя на дверь и напряженно думая.
Подумать было о чем. Итак, Барбара считает, что я в состоянии, близком к самоуничтожению, ношусь по лесам Рейтана… а значит, меня будут искать. Свет в настоящее время не опасен, соответственно, нападения со стороны его служащих мне можно не опасаться. Плохие ночи закончились. Дверь в мои комнаты не заперта…
Я осторожно приподнялась, и вдруг на весь дом раздался голос Арнара:
— Лея, а с чего ты решила, что Полиглот улетел к предкам?
Как сидела, так и осталась сидеть.
— В смысле? — переспросила напряженно.
— Ты сказала «шеф умер», — пояснил Тень и добавил задумчиво: — А мужик жив.
Я чуть ли не кубарем скатилась с кровати, путаясь в халате, промчалась по коридору, сбежала вниз по лестнице и остановилась, не дойдя пары шагов до кухни.
Потому что и отсюда была видна та часть стены, на которой имелся экран, демонстрирующий видеозапись из клиники. И там шел Полиглот, держа миссис Эмвер за руку… свою жену за руку. Мой взгляд мгновенно метнулся к дате и времени…
— Запись была сделана сегодня, — произнес Тень, полностью игнорируя сгорающее на плите мясо и пристально глядя на меня, — два часа назад.
Стиснув горловину халата, я потрясенно смотрела на экран и… просто не могла поверить.
На плите сгоревшее уже мясо вспыхнуло огнем.
— Это странно, не находишь? — сказал Арнар, плавно поднимаясь.
После чего, схватив чугунную сковороду с уже углем, швырнул все в мойку, не глядя практически, и вновь вернулся за стол, на котором единственным съедобным был сделанный, похоже, для меня ужин — тосты с сыром и ягодный мусс. Растерянно посмотрела на сахира.
— Не переживай, съем что-нибудь другое, — отмахнулся он и… своровал один из моих тостов. После чего радушно предложил мне: — Садись.
Войдя на кухню, нервно присела на край скамьи, продолжая вглядываться в камеру и даже не заметив, как мне впихнули и мусс в вазочке, и ложечку.
— Знаешь, чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю — здесь что-то не так, — произнес Арнар, дожевав тост и взявшись перекручивать видеозапись.
Он отмотал ее на начало дня, в смысле, ровно на полночь, и запустил в ускоренном режиме, одновременно с этим потянувшись за следующим тостом и не находя его на ощупь, потому что был занят экраном.
Осторожно пододвинула тарелку к его руке.
— Спасибо, — сказал сахир и, жуя, признался: — Вообще-то это было для тебя. Я попозже что-нибудь другое приготовлю.
— Ничего, не отвлекайся, — набирая первую ложку мусса и отправляя ее в рот, ответила я.