Двенадцатиструнная гитара Сережи Рыженко в тот вечер была одна на всех, и музыканты бережно передавали ее друг другу. Выступали без пауз, в порядке живой очереди, исполняя по три-четыре композиции. Игрались преимущественно хиты, большая часть которых посвящалась прекрасной Анжеле. Ее любили многие рок-звезды, считавшие за честь посещать литературный салон Каменцевых.
На этот раз компания артистов подобралась на удивление харизматичная. Костя Кинчев пел «Мое поколение», Башлачёв — «Время колокольчиков», Сергей «Силя» Селюнин — «Брата Исайю», Сергей Рыженко — «Грузинский рок-н-ролл» и «Инвалидов рока», а Майк — «Дрянь» и «Пригородный блюз». Эту феерическую акцию снимал дизайнер «Урлайта» Александр С. Волков, а несколько человек записывали концерт на магнитофоны. Но, к сожалению, ни негативов, ни кассетных записей так и не сохранилось. Все многолетние попытки героического Жени Гапеева найти «следы янтарной комнаты» в Москве и в далеком Сан-Франциско, куда переехала семья Каменцевых, успехом не увенчались.
Не все знают, что за год до этого Анжела уже проводила похожий сабантуй с участием Цоя, Майка и Рыженко в небольшом банкетном зале в районе метро «Каховская», но все фото- и аудиоархивы с этого мероприятия также пропали бесследно.
...Ночью, после концерта Майк с Рыженко долго бродили по зимним улицам Москвы. Они получили королевский гонорар, поэтому были возбуждены и громко болтали о разном. Например, признавались друг другу в любви к культовому фильму «О, счастливчик!» с участием Алана Прайса, в котором советские зрители могли увидеть воочию жизнь настоящей английской рок-группы. Друзья с восторгом обсуждали сцену записи в профессиональной студии, поездки на микроавтобусе в небольшие туры и коллективное распитие виски — как непременный атрибут местной рок-н-ролльной жизни.
«В одном из фрагментов фильма один из героев похлопывает другого по плечу и говорит: «Смотри, не сдохни, как собака под забором», — вспоминал Рыженко. — И эта фраза настолько въелась в сердце мне и Майку, что потом мы с ним часто прощались именно этими словами. И для Миши Науменко они в какой-то степени оказались пророческими».
Часть IV. Как звезда рок-н-ролла (1986–1991)
Электричество: танцы на грани весны
После киевского инцидента пауза в выступлениях «Зоопарка» затянулась на целый год. Незадолго до этого Науменко отыграл небольшой концерт с басистом Славой Задерием и барабанщиком Мишей Нефедовым из «Алисы». Но этот альянс оказался одноразовым, и группа-мутант сразу исчезла с горизонта. Лишь осенью 1985 года на сцену ленинградского рок-клуба вышел кардинально модернизированный «Зоопарк». Теперь на бас-гитаре играл Сергей Тессюль, а за барабанами появился Валерий Кирилов, ранее игравший в «Джунглях», ансамблях «Ленконцерта» и записавший несколько треков с группой «Кино».
Новый состав был собран Майком в последний момент — весной 1986 года, за несколько дней до совместного выступления с «Аквариумом» и «Кино». Решение о новой ритм-секции принималось лидером «Зоопарка» вместе с гитаристом Сашей Храбуновым, на котором лежала ответственность за шлифовку материала.
«Майк решил взять Сергея Тессюля, на точке у которого я сидел тогда со своей командой под странным названием «Дукштас», — вспоминает Валера Кирилов. — Репетировали мы на Боровой — в пустой комнате, где шел ремонт. Барабанов там не было, и я отбивал темп линейкой по подоконнику, записывая в тетрадку формы песен, обозначая стоп-таймы и брейки. Вся программа была сделана нами за четыре с половиной часа, причем последние песни отрабатывались уже утром, прямо в день концерта».
Вечером, после выступления в рок-клубе, лидер «Зоопарка» вышел на улицу Рубинштейна абсолютно счастливым человеком. Несмотря на несыгранность, условные аранжировки и сырой звук, у Майка вновь появилась собственная рок-группа. Теперь он мог исполнять свои песни в электрических версиях, и это было крайне важно. Пребывая в приподнятом настроении, он даже похвастался Гоше Шапошникову: «Не помню, писал ли я тебе о том, что у нас новая ритм-секция, которая — ничего себе».
Для Науменко это было время иллюзий, безудержного оптимизма и надежд. После андроповско-черненковского прессинга он наконец-то увидел свет в конце тоннеля. Майку казалось, что сейчас он запишет несколько новых альбомов, и тут же начнутся регулярные концерты — по крайней мере, в Ленинграде и Москве.
Обстановка внутри его команды этому способствовала. Никаких правил и «табелей о рангах» у «Зоопарка» не существовало. Тогда это была скорее не рок-группа, а целая банда, в которую, кроме музыкантов, также входили Панкер, Саша Старцев, Боря Мазин, Иша Петровский и еще несколько приятелей Майка.
«Первый человек, который занимался нашими концертами, был Панкер, — рассказывал мне Сергей Тессюль. — О нем как о директоре у меня остались самые добрые воспоминания. Осенью 1985 года в Ленинград приехала из Америки Валерина кузина по имени Шелли, и мы отмечали Новый год дома у Кирилова. Это было что-то очень семейное и замечательное — музыканты «Зоопарка», Панкер и Шелли».
Весной 1986 года неожиданно активизировался Александр Донских, который ушел из «Землян» и возобновил сотрудничество с Майком. Наслушавшись альбомов Дилана, он предложил лидеру «Зоопарка» смелый эксперимент — ввести в состав группы профессиональных бэк-вокалисток.
«Нам надо было готовиться к IV рок-фестивалю, и я пригласил посотрудничать своих подружек, которые пели в гостинице «Прибалтийская» и в знаменитом кавказском ресторане на Невском, — сообщил мне Александр Донских. — К этому времени у «Зоопарка» уже была готова новая версия песни «Мария», где я делал наложение хоров. Поэтому мне очень хотелось на концертах исполнить «Да святится имя Твое» — тоже с хором, плюс — рок-н-ролльные подпевочки. Эта идея была одобрена Майком, и я стал заниматься с вокальной группой. Отдельно мы репетировали с инструменталистами и только потом провели пару «прогонов» на точке у Сергея Тессюля, на улице Марата. Все было очень зрелищно — девочки оказались яркими, ну и я тоже очень старался».
«Как главный бабник в группе, я просто сгорал от нетерпения, — признавался Валера Кирилов. — Когда на репетицию пришли Галя Скигина с Наташей Шишкиной и запели, я затащился так, что слова сказать не мог. После первой же сыгранной вещи мне так все понравилось, что оставалось только вздыхать и хлопать глазами. Профессионалы: все пели четко, слаженно, чуть подсвинговывая — и ни одной левой ноты. Я был просто в восторге».
Однако не все музыканты «Зоопарка» выглядели в тот момент счастливыми. Спустя много лет Саша Храбунов, воспитанный на «тяжелом роке», поведал мне в порыве откровенности:
«Мое отношение к этим переменам было крайне отрицательным... Такая стилистика, когда поют бэк-вокалистки, оказалась мне не очень близка. Ну и технологии, по которым все это делалось... Нам было сказано, что приходить на репетиции вокальная группа не будет, а все песни они выучат сами. И я был очень удивлен».
Выступление «Зоопарка» на IV ленинградском рок-фестивале состоялось в последний день весны 1986 года. Майк продемонстрировал не только новый состав, но и новую программу, исполненную с ярко выраженной «бродвейской» подачей: «Салоны», «Свет», «Новый пудель», «Ах, любовь», «Иллюзии», «Несоответствия» и «Я продолжаю забывать».
Из старого репертуара исполнялись «Женщина» и боевик «Буги-вуги каждый день», с которого «Зоопарк» и начал свое шоу. Очевидно, Майк решил пойти ва-банк, поскольку перед фанатами «Пригородного блюза» в тот вечер играла практически незнакомая группа. Но из них била такая энергия, что настороженный зал быстро «сломался», устроив шальные танцы прямо в креслах. А на сцене творился мюзик-холл, поскольку вокальное трио Александра Петровича Донских не только вдохновенно пело, но и синхронно танцевало. И такое искрометное зрелище на местных рок-фестивалях происходило впервые...
Несмотря на то, что Науменко иногда путал слова, по итогам мероприятия группа «Зоопарк» получила диплом лауреата, а песня «Иллюзии» вошла в фестивальный «Топ-3» — вместе с композициями «Аквариума» («Любовь — это все, что мы есть») и «Кино» («Перемен»).
«Выступление «Зоопарка» я считаю самым ярким событием ленинградского фестиваля, — писал рок-критик Александр Калужский в машинописном журнале «Свердловское рок-обозрение». — Все было хорошо: и звук, и взаимодействие музыкантов, и стилистическая выдержанность, и, наконец, эмоциональная манера исполнения Майка... Когда Науменко начал программу бодрым буги и ему ответили сочные аккорды бэк-вокала, я с какой-то мальчишеской радостью подумал: «Прекрасно, что существуют на свете такие вещи, как суббота, улыбки и солнечное утро». Как нам не хватает хорошей и умной развлекательной музыки! Слышал, что подобные песни называют коммерческими. Я уверен, что это не так».
Любопытно, что часть рок-клубовских музыкантов отнеслась к этому триумфу (запечатленному впоследствии «Отделением ВЫХОД» на альбоме «Дубль Вэ»), довольно настороженно. «Старая гвардия» предпочитала традиционный ритм-энд-блюзовый подход и подобные «вольности» были приняты ею в штыки. В частности, Слава Задерий из «Алисы» высказался так: «Майк странно выступил, нетипично для себя. Для него это достаточно смелый шаг... вбок». Бывший барабанщик «Зоопарка» Андрей Данилов позднее также заявил, что «прослушал этот концерт не без труда: плосковато там все было немножко...»
Мнения по новой программе «Зоопарка» разошлись, но равнодушных точно не было. И это — исторический факт.
«Майк делился со мной планами относительно вокального трио, — говорил позднее Иша Петровский. — Я не то, чтобы его отговаривал, но очень скептически отнесся к этой затее. На что Майк мне ответил: «Иша, мне кажется, что попробовать стоит. Я думаю, что это будет — экспириенс». И когда «Зоопарк» сыграл эту программу, я понял, что был дико неправ. Однако нашлись люди, которые Майку этого так и не простили».