«О чем он говорит, Джорди?» – спросил Майкл, повернувшись к подростку.
Тот посмотрел в глаза Майклу и слегка кивнул головой, как будто пытаясь передать секретное сообщение. Джексон взглянул на него с недоумением.
Затем Эван потянулся в карман жилета, достал оттуда конверт и предъявил. Он объяснил, что там находится психиатрическое заключение. Мужчина прочитал последний абзац: «Несовершеннолетний находится в опасности, независимо от того, продолжаются отношения или завершены. Необходимо также учитывать влияние, которое будет оказано на других членов семьи несовершеннолетнего. Эти обстоятельства делают возможной халатность в отношении ребенка, вплоть до проституции».
«Что именно значат зачитанные слова?» – хотел знать Майкл.
«Значит, врачи считают, что вы занимались сексом с моим ребенком», – сказал Эван со все возрастающим гневом. Майкл оставался спокойным, что, казалось, еще больше разозлило Чандлера. «Вы с Джорди занимаетесь сексом, не так ли? – кричал он. – Просто, черт возьми, признайся, Майкл. Будь мужчиной. Признайся». У Эвана на глаза навернулись слезы. «Как ты мог сделать это, Майкл? Боже мой. Как ты мог это сделать? Как ты мог так поступить с Джорди?!»
«Я уже сказал тебе, что ничего не делал, – ответил Майкл, сохраняя спокойствие. – Это абсурд. Такого никогда не было. Я даже не знаю доктора, написавшего заключение». Он повернулся к Энтони. «Мы знаем этого доктора?»
Энтони повернулся к Эвану и очень тихо произнес: «Нет, мы не знаем этого доктора. Встреча окончена. Убирайся отсюда. Сейчас же».
«Подождите, – возразил тот и прочитал другой документ, написанный тем же психиатром. – Тот факт, что тридцатичетырехлетний мужчина постоянно спит с тринадцатилетним мальчиком в одной кровати, когда другие кровати свободны, представляет собой извращенное и развратное поведение. „Извращенное и развратное поведение”, Майкл. Ты слышишь, что я говорю?»
Джексон выглядел ошеломленным. Он посмотрел на Джорди в поисках помощи, но подросток не смотрел ему в глаза.
«Я все сказал, – настаивал Энтони, добавив любимую фразу: – Теперь это война. Кем ты себя возомнил, приходя сюда и обвиняя Майкла Джексона в преступлении? Ты рехнулся? Убирайся!»
«Послушайте, – продолжил Эван, – если он пройдет тест на детекторе лжи, и окажется, что он ничего не делал, хорошо, я исчезну из ваших жизней навсегда. Он может взять Джорди с собой в турне, и я ни слова не скажу против».
«Абсурд, – ответил детектив, – Майкл не станет проходить тест на детекторе лжи. И кроме того, я был в армейской разведке. Думаешь, я не смогу научить его проходить тест на детекторе лжи?»
Такое заявление прозвучало подозрительно во время такого важного обсуждения. Мгновение Эван не знал, как реагировать. «Отлично, – наконец произнес он, – может, ты и Джорди сможешь научить врать».
Энтони встал. «Слушай меня, и слушай внимательно, – сказал он, агрессивно указывая на Чандлера, – Майкл Джексон не занимался сексом с твоим сыном, и он не будет проходить тест на детекторе лжи».
«Да, я вас слышу, – парировал Эван, – но не понимаю, почему нет?»
«Потому что это оскорбление, вот почему», – громко ответил Энтони.
Все взгляды устремились к Майклу, смотревшему перед собой, как будто в трансе.
«Тогда больше не о чем говорить, – заключил Эван. – Встреча окончена». Он не упомянул, что Джорди сказал, что у них с Майклом была близость. Возможно, не хотел вскрывать все козыри. «Увидимся в суде, Майкл», – добавил мужчина. Удивительно, но артист никак не отреагировал.
Джорди встал и вышел вслед за отцом из комнаты. Когда он был уже в дверях, по словам Энтони Пелликано, подросток повернулся к Майклу с печальным выражением лица. Тот уставился на Джорди, вероятно, даже не представляя, что это будет последний раз, когда он увидит его.
«И еще кое-что, – сказал Эван, указывая на певца. – Я уничтожу тебя, Майкл. Уничтожу».
Наконец, певец и детектив остались одни. «О господи», – произнес осунувшийся и бледный Джексон через несколько минут, поднялся со стула и посмотрел в окно. «Господи, – повторял он, и слезы теперь текли по его лицу, – господи».
Неудачные переговоры
Письмо («неоспоримое доказательство вины»), написанное психиатром из Беверли-Хиллз доктором Матисом Абрамсом, которое Эван Чандлер предъявил на встрече с Майклом Джексоном, было запрошено Барри Ротманом. Так случилось, что адвокат обратился за заключением эксперта, чтобы установить, что могло произойти между Майклом и сыном его клиента Джорди. Во время телефонного разговора с доктором Абрамсом Ротман описал доказательства, которые, по его мнению, у него были против Майкла, представив сценарий как чисто гипотетическую ситуацию. Хотя психиатр даже не встречался с Эваном, Джорди или Джексоном, его мнение о произошедшем было бы разрушительным. После телефонного разговора доктор Абрамс написал письмо (датированное 15 июля 1993 года), где отметил, что, исходя из слов адвоката, можно сделать вывод, будто между сторонами произошло нечто сексуальное. Он также отметил, что если это действительно так, у него нет другого выбора, кроме как сообщить об инцидентах в Департамент по делам детей округа Лос-Анджелес.
После разборок отца с Джексоном Джорди был подавлен больше, чем когда-либо прежде. Мысль о том, что ему придется свидетельствовать против Майкла, была выше его сил. Перед тем как лечь спать, он нарисовал картинку, явно связанную с размышлениями о самоубийстве: фигурку из палочек, прыгающую с крыши пятиэтажного дома, а затем приземляющуюся в кровавую лужу. На следующее утро, когда Эван зашел в комнату сына, чтобы попрощаться с ним перед уходом на работу, он обнаружил леденящий душу рисунок на полу. Джорди еще спал. Мужчина написал сверху на бумаге «Не доводи до этого», подчеркивая каждое слово, и положил ее на место. Повернувшись, чтобы уйти, Чандлер вдруг передумал и решил взять изображение с собой. Оно станет доказательством душевного состояния Джорди.
На следующий вечер Эван и Барри Ротман встретились с Энтони Пелликано. «Они выложили карты на стол, – вспоминает детектив. – 20 миллионов. Вот чего они хотели».
На самом деле общая сумма в 20 миллионов долларов должна была быть переведена на счет, приносящий проценты. 5 миллионов будут выплачены Джорди четырьмя частями в течение четырех лет. «Возможно, это научит Майкла Джексона не развращать больше детей, – объяснил Эван. – Деньги уйдут на оплату образования сына, а также психиатрическую экспертизу. Часть мы пожертвуем в фонды по борьбе с насилием над детьми. Я смогу уйти на пенсию, проводить больше времени с ребенком и помочь ему пережить случившееся. Если нет, то хорошо. Мы дойдем до суда и посмотрим, что выйдет».
Хотя Энтони был уверен, что Джексон и не подумает платить Чандлерам, он был обязан передать их предложение клиенту.
Эван уже написал от руки письмо адвокату Барри Ротману (от 5 августа), изложив свои намерения, если Майкл решит не платить двадцать миллионов. В письме он объяснил, что одной из причин, по которой надеется избежать судебного разбирательства, является понимание артиста, насколько губительное воздействие оно окажет на его карьеру. «Я верил, что Майкл был добрым, чувствительным, сострадательным человеком, совершившим ошибку, порожденную искренней любовью к Джорди, – написал он. – Теперь я знаю, что ошибался».
Затем Эван изложил собственную версию событий, произошедших на встрече с Джорди, Майклом и Энтони Пелликано. Он написал, что подросток признался, и у него [Эвана] есть доказательства того, что Джексон совершил над мальчиком сексуальное насилие. (Пелликано, однако, утверждает, что Джорди ничего не говорил на той встрече о приставаниях.) «Майкл ответил холодной насмешливой улыбкой, ее часто можно увидеть на лице преступников, которые заявляют о своей невиновности даже перед лицом неопровержимых доказательств их вины, – пишет Эван. – Леденящее душу зрелище. Он не демонстрировал никаких признаков раскаяния и был совершенно равнодушен к страданиям Джорди».
Чандлер высказал мнение, что если бы Майкл обратился к психиатру, то наверняка было бы установлено, что он педофил. Поэтому он не испытывает никакого сочувствия к Джексону и не заинтересован в том, чтобы защитить его от судебного преследования. На самом деле теперь он считает, что Майкла следует посадить в тюрьму, чтобы предотвратить сексуальное насилие над другими несовершеннолетними. Мужчина добавил, что уверен: заключение артиста в тюрьму будет неизбежным результатом любого расследования окружного прокурора, и, если Джорди вызовут в качестве свидетеля, он с готовностью даст показания против певца. Сыну придется говорить только правду, писал Эван, возможно, не принимая во внимание то, насколько изматывающим может стать для подростка выступление в суде.
«Я бы хотел, чтобы вы продолжили переговоры с мистером Пелликано, – заключил Эван, – но если они не увенчаются успехом, то как ваш клиент поручаю подать жалобу против Майкла Джексона за сексуальные домогательства к моему сыну». В постскриптуме он написал о рисунке, найденном в спальне Джорди. «Я подумал, что вы должны это увидеть. Я очень напуган. Так или иначе, пожалуйста, покончите со всем как можно быстрее». К письму он приложил копию рисунка мальчика.
Когда Энтони озвучил предложение Эвана Майклу, тот быстро ответил: «Никогда. У нас чистая и невинная любовь. Я не собираюсь разрушать ее, платя этому человеку деньги. Ни за что на свете».
13 августа детектив сделал Эвану встречное предложение (с одобрения Джексона): три сценария фильмов в течение трех лет, каждый стоимостью $ 350 000 в качестве части сделки на миллион долларов. К ней также прилагалось обещание, что крупная студия рассмотрит любой сценарий Чандлеров, созданный в продолжение фильма Мела Брукса. Это не только звучало умозрительно, проблема заключалась в слишком маленькой сумме, учитывая первоначальное многомиллионное требование. «Вы, ребята, даже в мяч играть не умеете, – сказал Эван. – Я – пас». Затем, как ни странно, мужчина спросил детектива, может ли Джорди забрать компьютер, купленный Майклом для него и стоящий в лос-анджелесском убежище артиста. Энтони не мог поверить в такую наглость. «Майкл никогда не покупал компьютер для Джорди, – быстро ответил он (хотя вряд ли понял, о чем шла речь), – и Джорди никогда больше не увидит его, так что забудь». Эван выбежал из офиса. На следующий день Барри Ротман выдвинул новое требование Энтони Пелликано – сделку по трем сценариям на сумму около 15 миллионов долларов. Через детектива Майкл отклонил контрпредложение. Затем необъяснимым образом Энтони вернулся с другим предложением, настолько низким, что он даже не ожидал, что Эван примет его: 350 000 долларов за сделку, которая будет оплачена прямо из кармана Майкла. От трех фильмов они перешли к одному. Не сам