Доминик поехал с ними в путешествие в 1993 году; Майкл не оставался с ними наедине. Однако присутствие отца не произвело впечатления на СМИ, поскольку Доминика нигде не было видно, когда Джексон появлялся с детьми на публике. Они даже ездили в швейцарское шале Элизабет Тейлор в Гштааде (в сентябре), и их сфотографировали в маленькой деревушке, в поисках магазинов игрушек – на снимке все трое в больших солнцезащитных очках, Майкл в шляпе и хирургической маске.
Эдди и Фрэнку сегодня больше 30 лет, и они по-прежнему хорошие друзья певца. В судебных документах, связанных с одним из многочисленных исков, поданных против Майкла в последние годы, один из них от менеджера Мьюнг Хо Ли, согласно которому мужчина однажды одолжил Доминику Кашио 600 000 долларов на открытие ресторана в Нью-Джерси. Однако заведение так и не открылось. Сегодня Фрэнк Кашио носит имя Фрэнк Тайсон и является одним из самых близких помощников артиста.
Некоторые в его лагере серьезно возражали против того, чтобы Майкл продолжал находиться в компании детей в такой критический момент в его жизни. Неужели он все еще настолько оторван от жизни, что не понимает, насколько неуместным, не говоря уже об опасности, было такое поведение? Или, как сказал один из советников, «видимо, терапия не помогла, верно?».
Джексона невозможно было отговорить от публичной демонстрации дружбы с детьми. После прохождения терапии Майкл стал смелее и настаивал на том, чтобы проживать жизнь на собственных условиях, а не выстраивать какие-либо ограничения.
«Послушайте, я чуть не умер, – сказал он одному соратнику. – Знаете, как близко к краю я оказался? И теперь я не собираюсь отказываться от того, что хочу, когда хочу и как хочу. Все очень просто. А кому не нравится, может проваливать».
Майкла Джексона называли гением бизнеса. Неважно, какой ветер гулял у него в голове, по мнению большинства, знающие люди говорили, что на самом деле он был проницательным титаном маркетинга, в чем и заключалась вся ирония. Даже если это было правдой. Однако нельзя не задаться вопросом: возможно «гений» просто не знает, когда нужно… остановиться? Оценивая многие поступки артиста, особенно в последние десять лет, можно начать сомневаться, не была ли его гениальность в 1980-х годах на самом деле просто удачным выбором времени и его желанием воспользоваться открывшимися возможностями в полной мере. Что, если Майкл просто записал пару потрясающих альбомов, а затем в буквальном смысле завладел миром благодаря умелой саморекламе и способности окружить себя людьми, в действительности являющимися настоящими гениями маркетинга, такими как Джон Бранка?
Кое-кто утверждает, что настойчивое желание Джексона появляться в компании молодых парней было демонстрацией невиновности. Если бы он был виновен в преступлении, разве продолжал бы он выставлять напоказ свои отношения с подростками?
Суть в том, что Майкл делал то, что хотел делать, большую часть жизни, живя в привилегированном обществе и просто потому, что он – звезда. Певец никогда не понимал понятия «надлежащее поведение», поскольку, честно говоря, у него никогда не было причин жить, следуя общепринятым правилам. Странным дополнением к его известности и славе было то, что общественное восприятие Майкла как странного человека имело преимущества. В конце концов, как могут судить его по приземленным человеческим стандартам, если он «Безумный Джеко»?
Однако в декабре 1993 года Майклу предстояло осознать, хотя бы на один день, на что похож реальный мир, где людям часто приходится делать то, что они, возможно, вовсе и не хотят. После возвращения Джексона в Соединенные Штаты ему немедленно вручили ордер на проведение давно угрожавшего ему обыска с раздеванием. Согласно документу, полицейские должны были осмотреть, сфотографировать и снять на видео тело артиста, включая пенис, анус, бедра, ягодицы и любые другие части туловища. «Майкл Джексон должен быть уведомлен, – говорилось в приказе, – что он не имеет права отказаться от осмотра и фотографий. Любой отказ сотрудничать будет принят в суде в качестве свидетельства его виновности». Кроме того, адвокатам было разъяснено, что, если он не согласится, полиция, вероятно, просто арестует его на «достаточном основании» и увезет в наручниках на глазах у фотографов. Подобный сценарий был хуже, чем то, что кто-либо в его лагере мог себе представить.
Очевидно, Джорди утверждал, что у мужчины имелись отличительные особенности на гениталиях. Он даже нарисовал для полиции схему пениса на салфетке и написал на ней: «Майкл обрезан. У него короткие волосы на лобке. Его яички отмечены розовыми и коричневыми отметинами. Как у коровы, не белые, а розовые. У него коричневые пятна на левой ягодице».
Полиция была намерена узнать, соответствовало ли описание действительности. Если да, то подросток, вероятно, видел Джексона без одежды.
Фотосессия, назначенная на 20 декабря, обещала быть самым мучительным испытанием, какое Майкл когда-либо переживал в своей жизни. Власти Санта-Барбары представлял окружной прокурор Томас Снеддон, а также детектив, фотограф и врач. От Лос-Анджелеса выступали адвокаты Джонни Кокран и Говард Вайцман, а также доктор Дэвид Форкаст, один из врачей Майкла в Великобритании, еще один детектив и еще один фотограф (нанятый артистом). Все они прибыли на вертолете.
После того как все прибыли в Неверленд, Джонни Кокрану и Говарду Вайцману потребовался час, чтобы уговорить Джексона выйти из спальни в гостиную, где должны были быть сделаны фотографии. Наконец Майкл вошел в комнату, одетый в коричневый халат. Было решено, что его адвокаты и Снеддон уйдут и не будут присутствовать при фотографировании. Телохранителю Биллу Брэю разрешили остаться, как и двум детективам, двум фотографам и двум врачам.
Пока все рассаживались, певец взглянул на одного из детективов и без всякой причины (за исключением того, что он мог принять его за кого-то из своих знакомых) начал кричать на него: «Ты! Убирайся! Я не хочу, чтобы ты был здесь. Убирайся вон!» Затем Майкл попытался выбежать из комнаты. Однако один из врачей схватил его. «Держись, Майкл, – сказал он, – держись!» Джонни и Говард, услышав шум, вернулись в гостиную. «Уберите отсюда этих сукиных детей», – кричал Джексон, обращаясь теперь ко всем присутствующим в комнате. Он был в истерике и, казалось, под кайфом, хотя все присутствующие надеялись, что это не так.
Фотограф окружного прокурора, Гэри Шпигель, начал снимать Майкла, пока тот все еще сидел на диване. Артист закрыл лицо руками, как будто прячась от папарацци. Наконец, измученного мужчину попросили встать на платформу посреди комнаты, словно ему подшивают брюки у портного. Он все еще был в халате. «Пожалуйста, не заставляйте меня делать это, – сказал он, его глаза как у лани слезились. – Это ужасно. Не надо».
«Сэр, у нас нет выбора», – ответил один из детективов.
Затем, стоя на платформе и глядя на фотографию Элизабет Тейлор на стене, Майкл снял халат. Под ним были плавки.
«Вам придется снять их, сэр», – сказал детектив.
Все еще глядя на фотографию Элизабет, Джексон снял плавки, под которыми были боксеры.
«Сэр, пожалуйста».
Тихо плача, Майкл снял боксеры и встал, голый, лишенный не только одежды, но и единственной иллюзии, всегда подпитывающей чувство его непобедимости. Все взгляды устремились прямо на пенис артиста, который, казалось, не был обрезан.
«Не обрезан?» – спросил доктор.
Все подошли поближе.
«Да, не обрезан».
«Нет, обрезан».
«Да».
«Нет».
«О боже», – прохрипел Майкл. У него кружилась голова, как будто он вот-вот упадет в обморок.
«Вы не знаете?» – спросил один из детективов у врача Майкла.
Тот возмутился.
«Сэр, я никогда не видел его пениса до этого момента».
«Ну, он явно не обрезан», – наконец решил другой врач и записал свое заключение.
По мере того как все медленно обходили его вокруг, специалисты делали другие лихорадочные заметки о теле Майкла.
Да, у него действительно была кожа на ягодицах в виде пятен, как описал Джорди.
Да, у него были короткие волосы на лобке.
Да, его яички были отмечены розовыми и коричневыми пятнами.
Однако как бы люди ни смотрели на него, все сходились на том, что его пенис не обрезан. Но разве это имеет значение? На самом деле необрезанный пенис может выглядеть обрезанным в состоянии эрекции. Если бы Майкл был сексуально возбужден, когда его увидел Джорди, мог ли кто-нибудь, не говоря уже о тринадцатилетнем подростке, знать, был ли он обрезан или нет? Но медицинский факт ставил под сомнение личность человека под подозрением.
«Затем я сделал несколько фотографий пениса Джексона, – сказал Гэри Шпигель. – Сначала правую сторону, потом левую. Когда я фотографировал левую сторону, врач окружного прокурора велел мужчине поднять свой пенис. Он не захотел, и по этому поводу было много споров. Наконец он сделал это. Затем сердито спрыгнул с платформы, сказал: „Все, хватит”, надел халат и выбежал из комнаты».
Детективы посмотрели друг на друга, один из них двинулся в сторону комнаты, где ждали адвокаты певца. Затем тот вернулся обратно в гостиную, а юристы пошли по коридору, чтобы вернуть своего клиента. Полицейским было не по себе, когда они слушали то, что большинство могло бы принять за ссору бунтующего подростка, громко спорящего со строгими разочарованными родителями. Затем, после пятнадцати минут криков, воплей и просьб, все стихло. Мгновение спустя громкий пронзительный вопль разнесся по дому. Майкл Джексон был сломлен. Он громко топал босыми ногами по деревянному полу, направляясь к комнате, над которой когда-то так усердно работал, чтобы сделать ее идеальной для ожидающих гостей.
«Когда все закончится, мне потребуются твои фотографии, – заявил артист, сердито указывая на одного из фотографов. Затем он тыкнул пальцем в другого сотрудника: – И твои тоже».
Майкл снова стоял голый. Его снова фотографировали. Затем снимали на видеокамеру.
«Пожалуйста, – сказал Джексон, его тон стал умоляющим, – мы можем уже закончить?»