«Думаю, возможно, он пытался уничтожить мою, Лиза», – парировал Майкл.
«О, я тебя умоляю, – возразила она, – нужно что-то посерьезнее, чем дерьмовый репортер, чтобы навредить твоей карьере, уж поверь мне».
Можно утверждать, что Мартин провоцировал Майкла наводящими вопросами, предположениями, утрированным очарованием и недоумением. Например, он предложил мужчине залезть на так называемое «волшебное дерево», на вершине которого тот написал много своих песен, сливаясь с красотой Неверленда. Есть, однако, сомнения, что журналист сделал это, чтобы показать игривую сторону Майкла. В результате получился образ певца, сидящего в одиночестве на вершине дерева. Это сработало. Выглядело трогательно и даже несколько тревожно. Позже Мартин последовал за артистом в Лас-Вегас на шопинг и наблюдал, как он тратит тысячи долларов на ужасные, безвкусные предметы обстановки. Он просто пытался создать зрелищный спектакль с Майклом в главной роли или преследовал другие цели? Но почему же сам Джексон допустил, чтобы его видели таким? Башир также позволил себе некоторые ханжеские суждения о Майкле и его жизни.
Певец находился дома, в Неверленде, с несколькими друзьями и советниками, когда просматривал предварительную копию фильма незадолго до его выхода в эфир в Великобритании. «Он ожидал, что ему понравится, но уже через пять минут понял, что будет очень недоволен, – сказал один из его помощников. – Майкл смотрел спокойно. В комнате был слышен малейший шорох, никто не хотел произносить ни слова. Когда все закончилось, он молчал. Потом сказал: „Поверить не могу, что со мной так поступили”. Все стали обсуждать возможность заблокировать трансляцию, но надежды было мало. В тот вечер Майк выпил много вина, пытаясь заглушить свои переживания. И только на следующий день разозлился. Тогда он заявил, что не хочет, чтобы фильм вышел. Его адвокаты сказали, что нет способа избежать публикации. „Не говорите мне этого. Найдите способ», – сказал он сердито. Однако они так и не смогли ничего сделать”».
В итоге, однако, артист сказал то, что сказал, и был таким, каким он был. Манипуляции с редактированием не имели ничего общего с тем, что он в сорок четыре года держал за руки двенадцатилетнего мальчика, пережившего рак, и с хихиканьем признавался, что иногда спит в одной комнате с ним. Подросток, прижавшись головой к плечу Майкла, говорил: «Я сказал: „Майкл, ты можешь спать в кровати”, а он: „Нет, нет, ты спи в кровати”, а я: „Нет, нет, нет, ты спишь в кровати”, и тогда он сказал: „Слушай, если ты меня любишь, то будешь спать в кровати”. Я такой: „О, черт” – и в конце концов лег в кровать». (Майкл спал на полу.)
Во время монолога юного друга Джексон пристально смотрел на него, явно желая выразить свою привязанность и преданность. И снова, по его собственному желанию, он предстал перед миром таким, что это заставляло приподнять бровь и поцокать языком. Майкл сказал Мартину: «Я спал в одной постели со многими детьми. Почему нельзя разделить свою постель? Самый любящий поступок – разделить свою постель с кем-то. Когда вы говорите „постель”, вы подразумеваете что-то сексуальное. Все думают о сексе, но мы ложимся спать, я укладываю их, включаю музыку, а когда приходит время сказки – читаю книгу. Мы ложимся спать с включенным камином. Я даю им горячее молоко, знаете, у нас есть печенье. Это очаровательно и очень мило, так должны поступать все».
Конечно, талант и сумасбродство идут рука об руку в мире шоу-бизнеса, и в некотором смысле Майкл Джексон может быть не более необычен, чем некоторые другие звезды в истории поп-музыки. Представьте себе, на что мог бы быть похож фильм «Living With Elvis» с певцом на склоне лет, затворником в Грейсленде, параноиком и наркоманом? Проблема заключается в том, что Джексон публично сходит с ума уже более пятнадцать лет, с момента аферы с гипербарической камерой в 1986 году. «Нет, я – Питер Пэн, – сказал он Мартину Баширу, – в глубине души я – Питер Пэн». Такой пиар никогда не приносил ему пользы. Шутовской образ только умалял и сводил на нет все то, что он сделал для шоу-бизнеса, как изменил его, какое наследие оставил, всегда много и самозабвенно работая.
Возможно, Лиза Мари лучше всего сказала об этом журналисту Playboy Робу Танненбауму: «Некоторое время Майкл был как Волшебник страны Оз, человек за занавесом. Одно время он действительно хорошо манипулировал имиджем, вроде Говарда Хьюза. Но в какой-то момент все обернулось против него, и он стал фриком [в глазах людей]. И теперь не может избавиться от имиджа. Когда ты король в собственном дворце, нет ни морали, ни этики, ни честности. Все будут целовать твою задницу, а потом дадут тебе пинок, сбивающий с ног».
После того как «Living with Michael Jackson» вышел в эфир в Соединенных Штатах, недовольный артист сделал заявление, в котором отметил, что чувствует себя «опустошенным» и «совершенно преданным», что считает фильм «грубой ложью» и «безвкусной попыткой исказить» его жизнь и его способности как отца. Майкл явно чувствовал, что журналист его подвел. Певец винил монтаж и настаивал на том, что у Башира изначально были плохие намерения, и начал наступление по принципу «сыграем по-честному», выпустив шестнадцатисекундный отрывок из неизданного фильма, который, как надеялись, заставит журналиста выглядеть полном идиотом.
В документальном кино «Living with Michael Jackson» Мартин обвинил Джексона в том, что у него мало времени на собственных детей: Принсу Майклу I тогда было пять лет; Пэрис Кэтрин Майкл – четыре года; малышу Принсу Майклу II не было еще и года. О потомстве Джексонов репортер говорил: «Дети очень ограничены. Они абсолютно изолированы». Самого мужчину Башир назвал «сломленным, инфантильным и зацикленным на себе». Он сказал: «Я был очень опечален и глубоко встревожен тем, что я увидел».
Однако на записи, представленной Майклом, журналист восхищался: «Ваши отношения с детьми просто фантастические. Я и правда чуть не плачу, когда вижу вас с ними, потому что когда вы вместе – это настолько естественно, так любяще и заботливо. Каждый, кто общается с вами, знает это». Джексон отвечает: «Спасибо».
Показал ли фильм Мартина Башира лжецом, а Майкла – образцовым родителем? Возможно, для некоторых все выглядело именно так. Другие совсем не удивились, что интервьюер пытается заискивать перед собеседником, дабы спровоцировать его на откровенность.
Тогда было решено, что Майкл выпустит целый двухчасовой документальный фильм о своей жизни, как ее видит он сам и некоторые из его окружения. Американский телеканал Fox-TV заплатил ему 2 миллиона долларов за права на «The Michael Jackson Interview: The Footage You Were Never Meant to See», а затем программа была продана по всему миру. Так как записей, не вошедших в фильм Мартина Башира, не хватило бы на полноценный выпуск, в съемках поучаствовали Кэтрин и Джозеф, чтобы защитить сына, а также другие, например Джермейн, визажист Карен Фей и Дебби Роу.
Попытки женщины объяснить свои отношения с Майклом и их детьми, возможно, принесли больше вреда, чем пользы. «Ребята не называют меня мамой, потому что я этого не хочу, – говорит Дебби. – Они – дети Майкла. Не то чтобы они не были моими детьми, но я родила их, потому что хотела, чтобы он стал отцом. Люди говорят: „Не могу поверить, что она бросила малышей”. Бросила? Я оставила детей? Я не оставляла своих детей. Мои дети с отцом, где и должны быть. Я рожала не для того, чтобы быть матерью… Если бы Майкл позвонил мне сегодня и предложил завести еще пятерых, я бы согласилась».
Роу выглядит благонамеренной, она спокойна за детей. Однако нетрадиционные отношения бывших супругов, и особенно отсутствие контакта с детьми, вызывают недоумение, независимо от того, насколько логичными их пытаются представлять. Возможно, лучше было бы вовсе не афишировать и не упоминать эту тему.
После эфирной дуэли двух лент – фильмов Мартина и Майкла – артист снова уволил адвоката Джона Бранка, на сей раз по факсу. Джон сказал, что ему жаль, но испытал некоторое облегчение. Его работа была изнурительной на протяжении двадцати пяти лет, и стала еще более изнурительной, когда Джексон перестал прислушиваться к его мудрым советам. Будучи другом, а также адвокатом звезды на протяжении стольких лет, Джону было тяжело видеть, как тот принимал некоторые решения. Тогда же уволилась женщина, управляющая делами, Труди Грин, – она тоже не знала, что Майкл заключил сделку с Баширом, пока уже не было слишком поздно что-либо предпринимать. Затем певец уволил бухгалтера Барри Сигела, уже окончательно прощаясь с прошлым.
В это же время на одном из сайтов были опубликованы ранее неизвестные документы, полученные властями десять лет назад – когда Джорди Чандлер подробно описал предполагаемое сексуальное насилие над ним со стороны Майкла. Что-то подобное должно было произойти. Еще одно напоминание о несчастье с Джорди и Эване – и как результат демонстрации неподобающего поведения в документальном фильме Мартина Башира, где артист держит за руку двенадцатилетнего ребенка. После выхода пятистраничного документа Джексон заявил, что «соблюдал обязательство конфиденциальности», а иск Джорди был использован, чтобы «еще больше очернить» его [Майкла]. «Это никогда не закончится, да? – спросил один из советников, выглядя несчастным. – Как раз тогда, когда он смог забыть о Джорди Чандлере на некоторое время, ему снова напомнили о том мальчике». Сам певец восклицал: «Как же несправедливо. Почему газетчики не оставляют меня в покое? Почему?»
Если Майкл действительно хочет искупить свою вину, возможно, ему следует сделать то, чего он никогда не делал: повернуться к нам, к широкой публике, признать странные, тревожные аспекты поведения и объяснить их как-то, вместо того чтобы продолжать вести себя так, как будто все нормально. Вместо чего он публично объявляет (после выхода проекта Мартина Башира): «Я в недоумении от того, на что люди готовы пойти, чтобы представить меня в негативном свете». Затем позволяет своим представителям выступить с комментариями вроде: «Он не сумасшедший. Просто публика сошла с ума. Он не псих. Это люди спятили. Как вы не понимаете? Почему вы не понимаете?» Лучше бы Майкл Джексон сам наконец «понял», извинился и сказал: «Честно говоря, не знаю, о чем я думал».