В последнее утро их визита снова пошел дождь. Когда подъехал черный лимузин, первые лучи солнца в тот день пробились сквозь темные облака, внезапно наполнив небо ярким светом. Майкл был одет для запланированной встречи с деловыми партнерами так, как будто являлся членом европейской королевской семьи: черный пиджак, белая рубашка-смокинг и галстук с гербами. Искусственная грива иссиня-черных волос с прямой стрижкой «паж» спадала до плеч. Он также был при полном макияже, с толстой подводкой для глаз, густо нарисованными бровями и помадой. Даже на кисти рук он нанес пудру. Артист и его мать обнялись и долго держали друг друга в объятиях. Кэтрин что-то прошептала сыну на ухо. Он широко улыбнулся и поцеловал ее в щеку. Затем Джозеф с нежностью взял руку Кэтрин и помог ей сесть в автомобиль. После того как женщина уселась, Джозеф повернулся к Майклу и заключил его в медвежьи объятия. Тот словно растворился в руках отца. Они стояли так долгое время. Затем Джозеф похлопал Майкла по плечу, по-отечески поправил ему галстук, а потом сел в машину.
Высокие дубовые ворота Неверленда распахнулись перед ними, и машина медленно выехала, увозя родителей Джексона, оставив Майкла у длинной-длинной дороги, ведущей из ранчо. Он помахал рукой на прощание. Когда они скрылись за горизонтом, мужчина ненадолго задержался, возможно, воспоминания полностью захватили его, перенося обратно в Энсино к родителям или еще дальше, в Гэри, ко всем остальным членам его семьи.
Пока он молча стоял там, начался мелкий дождь. Майкл откинул голову назад, позволяя мягким каплям упасть на его лицо. Как по команде, молодой мужчина лет двадцати, одетый в черную шелковую рубашку и брюки, поспешил к певцу, сопровождаемый двумя одетыми в униформу пожилыми домработницами. Трио стало двигаться быстрее, когда они поняли, что король промок. Мужчина раскрыл ярко-красный зонт и держал его над головой Майкла. Женщины закутали его в шарф и плащ, пока тот стоял неподвижно, как манекен. Джексон попытался слегка улыбнуться в знак признательности, но их лица оставались непроницаемыми.
Дождь начал усиливаться, и Майкл отвернулся от ворот во внешний мир. Затем все четверо медленно отправились в долгий путь обратно в главный дом: артист и молодой человек-слуга, бок о бок под зонтиком, две старые служанки позади, промокшие под ливнем. Жуткое шествие странников под дождем. Никто из них не издал ни звука, все знали свою задачу. Вперед, в Неверленд.
Мир Майкла рушится… снова
Он думал, что быть десятилетним трудно, что стал знаменитым прежде, чем узнал, что такое быть человеком. Думал, что быть восемнадцатилетним подростком под пристальным взглядом всего мира – тяжело. Двадцать один год тоже был непростым – чувствовать себя фальшивкой, не вписываться в общество, сделать пластическую операцию, надеясь, что она решит все проблемы. К тридцати годам Майкл подошел с желанием творить добро, но и это оказалось затруднительно. В то время как его карьера вошла в историю, жизнь оставалась… тяжелой. Сорок. Затем сорок пять… Труднее, чем мужчина мог себе представить.
Конец 2003-го и начало 2004 года были худшим периодом в жизни Майкла Джексона. Он стал еще несчастнее, когда было опубликовано новое издание этой книги, из-за того, что работал, хотя и неуверенно, над исправлением ошибок своей личной жизни и карьеры, пытаясь примириться с прошлым, с отцом и другими членами семьи и сделать важный выбор – как справиться с другими проблемами. И все же артист до сих пор не принял самого важного решения, связанного с постоянной привычкой развлекать чужих детей в Неверленде. Постоянные промахи в суждениях и неосторожность спровоцировали еще одно масштабное личное потрясение для него, настоящий кризис.
Какой позор. Нет других слов, чтобы описать сцену, как певца уводят в наручниках, потом делают фоторобот, а затем предъявляют обвинение в растлении малолетних.
Майкл находился в номере отеля Mirage в Лас-Вегасе 18 ноября 2003 года, когда полиция провела рейд в Неверленде, второй за последние десять лет. Он снимал видеоклип на новую песню One More Chance, написанную и спродюсированную Р. Келли (также был арестован по обвинению в растлении малолетних, решение по делу все еще не принято). Однако у него не было возможности продолжать участвовать в проекте. Семьдесят полицейских нагрянули на ранчо Джексона и провели четырнадцать часов в поисках улик, которые могли бы связать его с последними обвинениями. «Я не думаю, что смогу пройти через это», – сказал он, по словам помощника. Тот вспоминал: «Майкл выглядел отчаявшимся и одиноким, сама основа его души, казалось, пошатнулась. Но тем не менее у присутствующих было впечатление, что он каким-то образом сам навлек на себя неприятности».
Действительно, после того как первые обвинения в растлении были выдвинуты против него десять лет назад, у Джексона была возможность изменить поведение. Было бы разумнее, если бы он остановился и не только прекратил бы делать странные комментарии о молодых людях («Я бы умер, если бы в мире не было детей»), но и перестал появляться в обществе детей. По крайней мере, казалось неразумным и даже безрассудным для человека, однажды уже обвиненного в растлении, продолжать устраивать ночевки с подростками.
После того как дело Чандлера было закрыто, многие в команде Джексона надеялись, что он больше никогда не окажется в подобной ситуации, не станет затрагивать тему дружбы с детьми – и уж точно не появится на экране телевизора обнимающимся с ними, как было в спорном документальном фильме Мартина Башира, где Майкл признался, что спал в одной постели со многими детьми. «Когда вы говорите „постель”, вы думаете о сексе, – сказал артист, – но секс ни при чем, мы просто ложимся спать. Я укладываю их. Это очень трогательно, очень мило». Во время разговора певец держит за руки широкоглазого и восхищенного им мальчика, победившего рак: любой, кто следил за неоднозначной историей Джексона на протяжении многих лет, мог предчувствовать грядущие неприятности. И действительно, год спустя тот самый парень обвинил Майкла в домогательствах.
О чем думал Джексон? Или он был настолько ободрен решением проблемы Джорди Чандлера, что почувствовал себя непобедимым и безнаказанным? Неужели он не осознавал необходимость сделать все, чтобы максимально предотвратить и оградить себя от возможности повторения подобных событий? Неужели он был настолько наивен, что просто не понимал опасности, которой подвергал себя, развлекая сотни и сотни детей на ранчо Неверленд? Или, по меньшей мере, стоит задуматься, имел ли он несчастье пересечься с семьей, теперь желавшей уничтожить его?
Конечно, есть и другой вариант: может быть, Майкл и правда был педофилом – простое и понятное объяснение, потому его поймали… снова. Вопрос остается без ответа на данном этапе, по крайней мере, с юридической точки зрения. Есть много тех, кто верит в его невиновность, и, вероятно, не меньше тех, кто считает артиста виновным.
Десятью годами ранее, даже на пике скандала с Джорди Чандлером, дело не дошло до выдачи ордера на арест Майкла. Во время последнего обыска в 2003 году, если бы певец был дома, его, вероятно, сопроводили в тюрьму и немедленно арестовали бы. У властей имелся ордер и скорая помощь на случай, если он потеряет сознание.
Для такого беспокойства о состоянии певца были все разумные основания, хотя кажется маловероятным, что окружной прокурор Санта-Барбары Том Снеддон искренне беспокоился о нем. Майкл настолько ранимый человек, что дело Чандлера чуть не выкинуло его за грань. Он пристрастился к наркотикам, и, если бы не положительное влияние Элизабет Тейлор и Лизы Мари Пресли, он, возможно, так и не смог бы оправиться. Однако мужчина выздоровел и затем заплатил Джорди миллионы долларов, чтобы уладить вопросы и продолжать жить дальше.
Хотя Майкл смог все решить без признания вины, фактически, несмотря на многочисленные заявления о невиновности, его карьера так и не восстановилась. Продажи пластинок так и не вернулись к прежним рекордным показателям Была надежда, что компакт-диск 2003 года, сборник величайших хитов под названием Number Ones, поможет исправить ситуацию, когда выйдет в ноябре. Сингл One More Chance, мелодичная музыка с многослойными и пышными гармониями, в духе некоторых из его лучших работ 1980-х годов, казалось, должна иметь успех. В Великобритании сборник быстро обрел признание: Number Ones дебютировал на вершине чартов. Песня One More Chance также стала хитом. Очевидно, что британские поклонники Майкла по-прежнему поддерживают его. У него есть легионы фанатов в большинстве других стран, но не в Америке. В США он, возможно, никогда не сможет добиться максимального успеха, особенно теперь, когда его арестовали. Факт остается фактом: в Америке Number Ones провалился, и близко не считаясь хитовой пластинкой.
«Вы не должны сдаваться, – сказал ему помощник в день обыска в Неверленде. – Ради своих детей вы должны быть сильным». Джексон рухнул на стул. «Я сделаю все, что в моих силах, – ответил он, – просто… Господи! Какой ужас! Я не могу поверить, что это снова со мной происходит! О боже!»
Объясняя свою боль
Для Майкла Джексона любое ужасное событие в жизни становится неожиданностью. Кажется, он никогда не может связать точки разворачивающегося несчастья с собственными импульсивными действиям и сомнительными суждениями.
Например, он никогда не осознавал, что у каждого неблагополучного подростка, посетившего ранчо Неверленд, есть родители. Некоторые, как у нынешнего обвинителя (и у Джорди Чандлера), могут находиться в состоянии войны друг с другом, включающей в себя борьбу за опекунство (так и было в обоих случаях). Кроме того, каждый ребенок и каждый родитель, скорее всего, имеют свою дисфункциональную историю, а также агрессивных адвокатов. Поскольку не было возможности проверить биографию каждого ребенка и каждого родителя, появлявшихся в его частных владениях, не разумнее ли было бы просто не пускать посторонних в Неверле