Действительно, после Санта-Марии для Джексона мало что имело значение – за исключением, возможно, единственного: его детей. Карьера рухнула, а финансы пришли в упадок, но для него это было неважно. Его все еще любили дети, сыновья и дочь, и, пока это было так, он считал, что все будет хорошо. По иронии судьбы, учитывая кочевое существование, те, кто знает его лучше всего, думают, что годы после Санта-Марии были одними из лучших в том смысле, что артист действительно изменил приоритеты. Его больше не волновало, будет ли он певцом № 1 или нет, что, несомненно, было его целью на протяжении большей части жизни. У него больше не было огня, необходимого человеку, чтобы сделать то, чего Майкл Джексон уже добился в жизни и карьере. Тем, кто хотел видеть его снова на вершине, отсутствие страсти к карьере было трудно принять. Но, возможно, он отдал все, что мог отдать. Может быть, после стольких десятилетий в центре общественного внимания наконец-то пришло время оставить его в покое.
Пятидесятилетие
Мужчину средних лет, одетого в пижаму, на инвалидной коляске везет по оживленному тротуару сопровождающий. Он исхудал и выглядит практически прозрачным. Его кожа кажется шелушащейся, ногти имеют тошнотворный оттенок желтого – или коричневого? Хирургическая маска закрывает нижнюю половину лица, а верхнюю скрывают большие солнцезащитные очки. На нем красная бейсболка с эмблемой морской пехоты. Тем временем трое детей идут впереди него, девочка и два мальчика. Они выглядят счастливыми – все трое, очаровательные, в яркой одежде. Они носят большие кепки, но, очевидно, не для того, чтобы скрыть лицо. «Притормозите, притормозите», – командует мужчина хриплым шепотом. Однако они игнорируют его, быстро переходя улицу. Оказавшись на другой стороне перед книжным магазином, дети ждут. Когда его наконец привозят, один из них послушно придерживает дверь, пока мужчину в инвалидной коляске завозят в магазин. «Спасибо», – тихо говорит он. Затем, как раз когда трое детей собираются войти в заведение, широкоглазая незнакомка подходит к самому маленькому из них. «Это был?..» – начинает спрашивать она. Мальчик уже собирается ответить, когда между ним и женщиной встает крупный мужчина. «Нет», – говорит тот, беря мальчика за руку и заводя в магазин. Но тут мальчик поворачивается, широко улыбается и произносит всего два слова: «Майкл Джексон».
Описанная мной сцена была типичной для жизни артиста почти каждый день, пока он жил в Лас-Вегасе, в Неваде, в 2008 году. По большей части он проводил время, бродя по городу с группой телохранителей и тремя детьми: Принсом Майклом I (11 лет), Пэрис (10 лет) и Принсом Майклом II (6 лет). Он почти всегда находился в инвалидном кресле, в причудливых нарядах, и будто балансировал на пороге смерти. Между тем его карьера, казалось, осталась далеко в прошлом. По всем признакам, у Джексона по-прежнему не было мотивации что-либо делать. У него не было никаких реальных планов на будущее. Певец погряз в долгах. Когда 29 августа ему исполнилось пятьдесят лет, в голове возник один вопрос: как это случилось с ребенком из Гэри, у которого когда-то было все?
Летом 2008 года Майкл заключил контракт на проведение серии концертов в Лас-Вегасе. Однако все еще не хотел работать. В его защиту можно сказать, что стандарты совершенства, установленные им для себя много лет назад, были настолько высоки, что соответствовать им было практически невозможно. Более десяти лет назад артист сказал: «Когда я выхожу на сцену, люди ожидают от меня многого. Они хотят танцев, вращений и всего остального. Они хотят весь пакет. Но требуется очень много работы. Я не знаю, как долго еще смогу этим заниматься. Не знаю, когда все станет просто невозможным».
Джексон действительно не мог гастролировать, выступая хуже, чем раньше, его влияние на нашу культуру было слишком велико. Однако в пятьдесят лет у него начались проблемы, похожие на артрит, с коленями, лодыжками, даже суставами пальцев. «Вот почему он пользуется инвалидным креслом, – объяснил один источник. – Он сломлен во многих отношениях. Трудно представить его на сцене». На самом деле самому Майклу трудно это представить. И если он не может, никто другой никогда не увидит этого.
«Но сейчас не хватает, пожалуй, самого важного для любого артиста – уверенности в себе, – продолжает тот же источник. – Того, что давало ему драйв, творческий дух и голос. Но, похоже, ничего больше не осталось».
Также, похоже, Майкл считал, что поклонники, когда-то стекавшиеся на концерты, не придут в 2008 году. Он боялся, что судебное разбирательство настроило последователей против него. Например, на встрече с промоутером в Лас-Вегасе он выразил удивление успеху переиздания Thriller. «Я действительно потрясен, – сказал он, – не могу поверить, что люди действительно купили его. Я слышал, что он продался тиражом более трех миллионов копий. Вы можете поверить?»
«Впервые на моей памяти он был удивлен тем, что что-то хорошо продается, – вспоминает один из близких ему людей. – Майкл обычно удивлялся не очень хорошим вещам. К тому же Thriller уже и так продан тиражом более 100 миллионов копий, так что еще три не кажутся чем-то значительным. То, что он так думает, говорит о том, что его ожидания довольно низкие».
В честь своего пятидесятого дня рождения он выпустил диск под названием King of Pop. Британские фанаты составили трек-лист на некоторых сайтах. Туда вошли 18 лучших песен Джексона по выбору публики. Кроме того, он был приглашенным вокалистом в песне под названием Hold My Hand, написанной певцом Эйконом. Он звучал потрясающе, очевидно, что голос у него еще есть. Но, увы, о гастролях по-прежнему не могло быть и речи. Ничто не могло быть для него более постыдным, чем объявить о туре, а затем столкнуться со слабыми продажами билетов.
Другой бывший помощник Джексона видел его в августе 2008 года в Treasure Island Hotel & Casino в Лас-Вегасе, где его дети смотрели представление «Mystery» от Cirque du Soleil. «Я слышал, что он недавно купил дом недалеко от Покипси, штат Нью-Йорк, за миллион долларов, – сказал тот же источник. – То есть в пригороде, в районе, где живут представители высшего среднего класса. Подобный шаг показался мне странным, но… это Майкл. Однако, когда я спросил его, певец ответил: „Я думаю, кто-то из моих людей купил дом для меня. Я не знаю… Хотя звучит неплохо. Уверен, что детям понравится”. Джексон действительно не знал подробностей. Я спросил о Неверленде и о том, был ли он там счастлив, ведь там находилось его убежище [которое было заложено, потому что он не выплачивал кредит в 25 миллионов долларов. Но инвестиционная группа Colony Capital LLC приобрела кредит в последнюю минуту и спасла его]. „Неверленд? А что? Я ничего не знаю о Неверленде, – якобы произнес Майкл. – Это теперь проблема кого-то другого. Наверное…” Тогда я спросил, есть ли у него какие-нибудь планы. „На что? На будущее? Записи? Гастроли?” Тут я увидел, что артист взволнован моими вопросами. „Послушайте, мой план – посмотреть все шоу в Лас-Вегасе. Вот мой план”. Затем повернулся и ушел прочь».
«Он выглядит очень грустным и одиноким, – сказал мне другой источник летом 2008 года. – Как будто все годы успеха действительно ничего не значат. Это была просто жизнь, которая пронеслась стремительно, плохие решения и тяжелая, тяжелая работа. У него есть права на песни The Beatles, что многого стоит, но бумаги означают деньги, отложенные для его детей. Если он воспользуется ими, то, вероятно, потратит все, так что хорошо, что он связан кредитами и другими проблемами».
«Слава богу, что у него есть дети, – продолжает тот человек, – они дают ему надежду».
По общему мнению, что Майкл делал лучше всего, так это воспитывал Принса Майкла I, Пэрис и Принса Майкла II, также известного как Бланкет. Все трое потрясающие, с высокими скулами и глубокими чертами лица. Артист узнавал в детях себя в молодости, особенно в Принсе Майкле I. Они обладают музыкальными способностями и чувством стиля, Джексон всегда думал, что Принс Майкл I станет следующей звездой в семье.
Мужчина настолько был одержим молодостью, настолько стремился изображать ребенка, когда стал взрослым, что многие люди опасались, что 29 августа, возможно, станет днем расплаты для Майкла Джексона. Рубеж оказался пройден, и теперь не было никакого пути назад.
«Певец проводит много времени, глядя в зеркало, – рассказал один из его помощников. – Я думаю, что у него есть определенные сожаления, например о пластических операциях. „Не знаю, о чем я тогда думал, – заметил он недавно. – Все совершают ошибки в молодости. Но я все еще выгляжу хорошо, не так ли? Я имею в виду, для сорока?” Я сказал: „Майк, вам будет пятьдесят”. Он посмотрел на меня с лукавой улыбкой и сказал: „Все прошло так быстро, да? Я бы хотел прожить все заново. Правда”».
Артист не планировал праздновать свое пятидесятилетие иначе, кроме как с детьми. Не было запланировано большого интервью со мной, чтобы отметить событие. Как оказалось, пятидесятилетие не стало для Майкла заметной проблемой. «Вроде как его это не беспокоит, – сказал мне один из его братьев. – Не знаю, в каком-то смысле я надеялся на более бурную реакцию, наверное. Даже на отчаяние. По крайней мере, это настоящая реакция, понимаете? Как будто чертов суд умертвил его изнутри. Я хочу сказать: „Майк, очнись! Все проходит мимо тебя. Смирись, брат. Живи своей жизнью, пока не стало слишком поздно”».
Ушедший слишком рано
1958–2009
Днем 25 июня 2009 года я ехал в кабриолете по автостраде 101 Норт из Бербанка обратно домой в Энсино, куда я переехал всего двумя месяцами ранее. Верх был опущен, палило калифорнийское солнце, и, как всегда, музыка в машине играла громко. В тот день это была I Wanna Be Where You Are Майкла, замечательная милая песня, которую он записал для Motown в 1971 году. Помню, я подумал, что она звучала особенно ярко и захватывающе. Какое поразительное исполнение тринадцатилетнего ребенка. Я вспомнил день, когда композиция была выпущена. В то время я задавался