Ebony назвал ее «свадьбой века». Ходили слухи, что гости сравнивали событие с королевским бракосочетанием – принцесса Анна и капитан Марк Филлипс поженились в Лондоне чуть больше месяца назад. Эйб Ластфогель, основатель компании William Morris, назвал это «самым шикарным слиянием», которое он когда-либо видел. Для того чтобы СМИ не исказили детали, Motown раздал приглашенным репортерам пресс-релизы.
Шестнадцатилетний Марлон исполнял роль шафера. Пятнадцатилетний Майкл и его братья Джеки (двадцать два), Тито (двадцать) и Рэнди (одиннадцать) были друзьями жениха. Обязанности младшего Джексона в тот день заключались в том, чтобы рассадить гостей до начала церемонии, а после сопроводить одну из подружек невесты из часовни. Однако люди, близкие к семье, отмечали, что Майкл сильно волновался. Джермейн всегда был его любимым старшим братом, поэтому свадьба полностью меняла привычный ход вещей.
«Сначала Майкл не придавал браку значения, – вспоминал их общий друг. – Тито женился, и в группе The Jackson 5 ничего не изменилось. Его жена никогда не вмешивалась в их дела. Но Джермейн женился на Хейзел, дочери босса, женщине, имевшей собственное мнение и привыкшей действовать по-своему. По мере того как приближался день свадьбы, брат стал замечать, что теперь Джермейн смотрит на вещи иначе, будто глазами Хейзел. Из друга Майкла он превращался в мужчину Хейзел. Майкл остро переживал эту потерю. Они с Джермейном были так близки, что он чувствовал, как теряет своего лучшего друга».
По правде говоря, Джозеф тоже посмотрел на Хейзел иными глазами, когда осознал, каково ее влияние на Джермейна. Он чувствовал, что девушка могла манипулировать сыном, а следовательно, вмешиваться в отношения внутри группы. Кроме того, она всегда могла обратиться к своему отцу. Невозможно было предсказать, как все обернется, и Джексон-старший не мог не беспокоиться.
На веранде отеля такие звезды шоу-бизнеса, как Смоки Робинсон, Дайана Росс, Лола Фалана, Дайан Кэрролл и Билли Ди Уильямс, общались с другими почетными гостями, например с Кореттой Скотт Кинг, вдовой Мартина Лютера. Кэтрин изо всех сил пыталась вести себя так, будто все было нормально, несмотря на то что чувствовала себя очень несчастной. Но как бы она ни старалась, ее подавленность была очевидна. Как только фотографы переставали снимать ее и Джозефа, она отстранялась от него. В определенный момент обеспокоенный Майкл спросил ее, не хочет ли она стакан пунша. Кэтрин рассеянно покачала головой, глядя поверх головы сына на Джозефа. «Я не хочу танцевать, дорогой», – ответила женщина. Молодой человек наблюдал, как она отвернулась, чтобы слиться с толпой, и его глаза были полны любви и тепла. Даже самому случайному наблюдателю она казалась очень одинокой.
Очень скоро центром внимания стала Дайана Росс, грациозно позировавшая перед фотографами так, как умела только она одна. «Я обратила на него внимание мистера Горди, – сказала артистка, втягивая Майкла в кадр, – и посмотрите, где он сейчас. Все хотят сфотографироваться с этим милашкой, потрясающе». Дайана крепко сжала Майкла, как будто он был трофеем. Любовь и гордость озаряли ее лицо. «И вы только посмотрите на его костюмчик», – не унималась она, дергая Майкла за борт пиджака. На его лице мелькнула тень раздражения.
«Ты ужасно благодарен мисс Росс, не так ли, малыш, – спросил Майкла репортер, – за то, что она открыла тебя?»
«А… да», – ответил Майкл. Он, должно быть, задавался вопросом, как долго ему придется жить в мире, где Дайана Росс «открыла» его.
«О, разве он не душка? – проворковала Дайана. – Знаете, я была в Гэри, в Индиане, и увидела выступление группы, и тогда я сказала себе…»
Лас-Вегас
Джозеф Джексон всегда умел соперничать. Однако эта черта еще ярче проявилась после свадьбы Джермейна, как будто новые отношения между его сыном и Берри Горди превратили Джозефа в «Давида», решившего дать отпор «Голиафу» в лице Motown. Чтобы иметь больший вес в мире эстрады, Джексон основал собственную звукозаписывающую компанию Ivory Tower International Records и подписал контракт с женским квартетом M-D-L-T Willis из Аштабулы, штат Огайо. Компания и группа не пойдут далеко, и Берри убедится, что Джозеф не обладает достаточной компетентностью.
Однако одна цель Джексона, которая, казалось, не приходила в голову Берри или его правой руке в Motown, Юарту Эбнеру, заключалась в том, чтобы изменить имидж сыновей, уйти от образа кумиров молодежи и занять более безопасную нишу. Он осознал, что любовь подростков длится около двух лет, затем карьера угасает и на смену старым звездам приходят новые. Джозеф хотел изменить образ The Jackson 5, пока не стало слишком поздно.
Джозеф и Берри разошлись во мнениях относительно состояния карьеры группы. Джозеф считал, что у мальчиков проблемы, и ссылался на недавнюю череду плохо продаваемых пластинок. Однако Берри придерживался той точки зрения, что мальчики по-прежнему востребованы, и приводил в пример их последний более ритмичный альбом Dancing Machine, работу Хэла Дэвиса.
Когда по популярности на сцене диско сравнялось с поп-музыкой и ритм-н-блюзом, альбом Dancing Machine позволил The Jackson 5 сохранить оригинальность, идя в ногу со временем. Благодаря энергии Майкла тексты оживали и подзадоривали стройное звучание его братьев, и все это венчалось заразительными ритмами. В мире поп-музыки братья Джексон явно держались наравне с такими исполнителями, как The Temptations, The Spinners и The Four Tops, которые из кумиров превратились в коллег по цеху. The Jackson 5 опередили свое время на много лет и приблизились к электронному звуку 1980-х. Стиль Dancing Machine похож на звучание, что через десять лет получит известность как техно-поп.
Когда наступил период полового созревания, голос Майкла изменился. Исчезли мальчишеские выкрики, известные по песням I Want You Back, АВС и The Love You Save. Им на смену пришли более четкие и чистые интонации, как в Dancing Machine.
Композиция заняла второе место в чартах Billboard и была продана тиражом в 2 170 327 копий (наибольшим со времен Never Can Say Goodbye). Поэтому, по мнению Берри, в мире The Jackson 5 все было хорошо. Однако большая часть продаж пришлась на Америку. В Европе песня не имела такого успеха, а в Британии даже не попала в топ-50! (Последующие синглы и альбомы будут иметь такие низкие показатели в Великобритании, что о них не стоит и упоминать.) Но Джозефу не нравились нестабильные продажи; стало невозможно предугадать, когда Motown поддержит группу, а когда останется в стороне. Джексону подобное было не по нраву.
Зимой 1974 года во время семейного собрания он объявил: «Мальчики, мы будем выступать в Лас-Вегасе».
«Но в Вегас отправляются только те, у кого нет хитов, – возразил Джеки, – когда нет другого выбора».
«Братья думали, что тусоваться в отелях с белыми будет не так уж весело, – вспоминал Майкл позже. – Но я хотел сыграть в Лас-Вегасе. Для меня Лас-Вегас был частью традиционного шоу-бизнеса. На той встрече отец сказал нам две вещи. Во-первых, что пытается показать миру, что мы ничуть не хуже Осмондов. Во-вторых, о Сэмми Дэвисе и о том, через что ему пришлось пройти, чтобы такие парни, как мы, могли играть в Лас-Вегасе».
Джозеф объяснил сыновьям, что в 1945 году Сэмми Дэвис-младший, его отец Сэмми и его дядя Уилл Мастин играли в отеле «Эль Ранчо Вегас» в Лас-Вегасе за пятьсот долларов в неделю. В то время Лас-Вегас был новой Меккой шоу-бизнеса. Однако, даже несмотря на то, что Дэвису и остальным предложили выступать в зале El Rancho Vegas, им не позволили оставаться в том отеле, потому что они были черными. Более того, им пришлось остановиться в пансионе, где жили темнокожие носильщики и посудомойки, работавшие в отелях. В этом не было ничего необычного. Даже такая крупная звезда, как Билли Экстайн, работавший в Лас-Вегасе в те времена, не мог поселиться в отеле, где давал концерты. Выставочные залы и казино также были закрыты для чернокожих посетителей: черные могли развлекать, но не могли играть или общаться с белыми.
В последующие годы Сэмми Дэвис-младший преодолеет сегрегационные барьеры благодаря таланту и настойчивости, а также небольшой помощи Фрэнка Синатры, использовавшего свое влияние, чтобы открыть многие двери для приятеля Сэмми. Тот прошел путь от трио Уилла Мастина до сольной карьеры и зарабатывал более 175 000 долларов в неделю в Лас-Вегасе. Используя звездное положение и отказываясь принимать отрицательный ответ, «Мистер шоу-бизнес» сыграл важную роль в десегрегации города, дав чернокожим возможность не только появляться в Лас-Вегасе, но и отдыхать и веселиться там. Посещая собрания правления городских отелей и работая внутри политической системы, а не против нее, Дэвис также добился того, что в конце 1950-х в Sands, где он выступал, стали нанимать больше чернокожих работников. Когда в мае 1990 года Сэмми умер, Лас-Вегас-Стрип погрузился во тьму на десять минут, чтобы почтить его память.
«Больше всего на свете я хотел быть частью великой традиции, – скажет Майкл много лет спустя, вспоминая первое выступление в Лас-Вегасе. Он был поклонником Сэмми Дэвиса с десяти лет. – Для меня это был важный шаг».
Когда окончательно подтвердилось, что в апреле The Jackson 5 дадут концерт в Лас-Вегасе в MGM Grand, самой новой и самой роскошной гостинице города, руководство Motown было не в восторге. «Если вы решитесь на выступление, то сделаете все самостоятельно, – сказал Юарт Эбнер Джозефу. – Без участия компании. Дети не готовы к Лас-Вегасу». Позже Берри позвонил Джозефу лично: «Вы совершаете самую большую ошибку в своей карьере», – сказал он.
«Не указывай мне! – ответил Джексон. – Это мои дети, черт возьми. В Лас-Вегасе есть свои традиции, и я хочу, чтобы они о них знали. Пора им двигаться вперед».
«Приятель, речь идет еще и о карьере моего зятя. Я волнуюсь за него, за всех них».
Джозеф повесил трубку.
Конечно, Берри понимал, что успешное выступление в Лас-Вегасе имело ценность и престиж для любого исполнителя. В конце концов, он был одним из тех, кто добился прорыва The Supremes в Лас-Вегасе в 1966 году. Однако то выступление было организовано после многих лет оттачивания мастерства и элегантности трио. Берри хотел, чтобы артисты Motown понравились взрослой публике, особенно белой публике, но был уверен, что Джексоны потерпят неудачу из-за отсутствия опыта работы со средней, преимущественно белой аудиторией и неумения удовлетворить ее запросы.