«Хорошо, пусть поедут в Лас-Вегас, если хотят», – сказал продюсер одному из своих помощников. Он до сих пор был уязвлен поведением Джексона-старшего: мало кто в его жизни позволял себе бросить трубку. «Я боюсь, что ребята там провалятся, – добавил мужчина, – но, возможно, это станет хорошим уроком для Джозефа. Жаль, что мальчикам придется пострадать из-за него, особенно Джермейну».
Джозеф очень хотел преподать Берри собственный урок. По его настоянию вся семья объединилась, чтобы доказать, что продюсер ошибается. «Мы знали, что Motown не верил в то, что мы делали, – вспоминал Джермейн. – Отец стремился доказать, что они неправы, и братья были на его стороне на все сто процентов. Я разрывался на части. Я боялся, что тесть был прав».
Чтобы превратить семейное шоу в уникальное представление для Лас-Вегаса, Джозеф последовал примеру The Osmonds. Эта группа привлекла младшего брата Джимми и сестру Мэри к выступлению в Caesars Palace, и оно имело большой успех. Чтобы не отставать, Джозеф позвал в шоу семнадцатилетнюю Ла Тойю, двенадцатилетнего Рэнди и семилетнюю Джанет. (Ожидалось, что выступит и Ребби. Однако, так как она вывихнула лодыжку, ее дебют был отложен на несколько месяцев, до июня.)
Ни одно из нововведений в шоу The Jackson 5 нельзя было назвать выдающимся, но дополнительные возможности должны были придать блеск. Кэтрин придумала, что Рэнди и Джанет будут изображать Сонни и Шер, звезд ритм-н-блюза Микки и Сильвию и даже Жанетт Макдональд и Нельсона Эдди. Также Джанет перевоплотится в обворожительную Мэй Уэст, надев розовое атласное платье без спинки и с боа из перьев, которое журнал Variety назвал бы «игривым».
Ла Тойя присоединилась к чечетке в номере 42nd Street. Однако с Ла Тойей возникла небольшая проблема. Девушка хотела спеть соло, но не обладала нужными вокальными данными. «Она хотела быть в центре внимания, – вспоминал ее друг. – Кричала, плакала и закатывала истерики. Джозеф сказал, что все, что ей будет позволено, – это участвовать в групповых номерах, молча открывая рот на сцене и делая вид, будто она поет со всеми. Ей не нравилось, но у нее не оставалось выбора».
В премьерный вечер 7 апреля 1974 года за спинами семьи Джексон находился MGM Grand Orchestra. Этот оркестр по размерам превосходил обычный и не поместился бы на большинстве сцен. Скромная группа музыкантов – ритм-секция музыкантов Motown – добавилась к общему составу, чтобы помочь воссоздать звучание знакомых записей The Jackson 5. Яркие и красочные огни вспыхнули на бледно-голубом фоне, когда Джексоны появились на сцене, что привело публику в особый восторг.
Хотя The Jackson 5 по большей части прославились как исполнители ритмичной музыки, для шоу в Лас-Вегасе они подготовили попурри композиций в самых разных стилях. Шоу отличалось от обычного. Вместо того чтобы танцевать, братья сидели на высоких стульях напротив стоек с микрофонами. Их костюмы лучше всего подходили под описание «стиляги в духе мариачи[6]». Жилеты до пояса поверх белых рубашек с открытыми воротами и оборками напоминали те, что носили бродячие мексиканские музыканты, но на этом сходство заканчивалось. Отвороты были расшиты пайетками, да и сами костюмы отличали нетрадиционные цвета: оливковый, зеленый, ярко-оранжевый, розовый, фиолетовый и золотой. Брюки-клеш были светло-оливковыми, бледно-оранжевыми, бордовыми, сиреневыми и коричневыми. Образ дополняли белые лакированные туфли на массивных пятисантиметровых каблуках.
Попурри началось с того, что Тито не пел, а играл на гитаре соло, затем его сменил Майкл с плавным исполнением Killing Me Softly Роберты Флэк. На последней строчке Майкл повернулся к Джермейну, который продолжил выступление лирической версией песни Глена Кэмпбелла By the Time I Get to Phoenix. В середине номера партии Майкла и Джермейна зазвучали в припеве. Казалось, их голоса парили в невесомости, образуя идеальную гармонию и создавая естественный и правильный звук. Затем они повернулись к Джеки, и он начал петь классический вариант Danny Boy – отличный выбор для его фальцета. Когда к нему присоединился Марлон, два голоса слились в единое целое. Здесь не было того вокального общения, что Майкл и Джермейн разделили моментом ранее; тем не менее два тембра, звучавшие как один, создавали полновесный и прозрачный тон. Первая часть закончилась переплетением отрывков из трех песен – каждая мелодия растворялась в последующей, чтобы затем вспыхнуть новыми красками. Было очевидно, что братья посвятили много времени совершенствованию такой сложной, красивой аранжировки, участие в рабочем процессе принимал не только Майкл. Публика чувствовала особую близость между братьями, гораздо более сильную, чем между коллегами по сцене. Зал аплодировал стоя.
Однако, когда Майкл оказался в свете софитов, стало ясно, что именно он – настоящая звезда. Кружась в сверкающем костюме, словно волчок, окруженный братьями и сестрами, Майкл с легкостью исполнял один номер за другим: I Want You Back, ABC, The Love you Save и так далее. Снова и снова меняя темп, гипнотизируя зрителей и удерживая их внимание железной хваткой. «Когда мы начинали, я был маленьким, милым и обаятельным, – сказал Майкл со сцены. – Теперь я большой, милый и обаятельный». После каждой песни он подходил к рампе и принимал аплодисменты своих поклонников.
Для дебюта в Лас-Вегасе Джексоны сделали все возможное, объединившись ради звездного выступления. Когда все они взялись за руки и торжествующе подняли их вверх, публика встала с мест и разразилась овациями. Кэтрин стояла впереди и в центре и принимала аплодисменты.
Стоя за правой кулисой, Джозеф раскачивался взад и вперед на каблуках, засунув руки в карманы смокинга, его лицо расплылось в довольной улыбке. Если не считать отсутствующей Ребби, прошедшая ночь была воплощением его самой большой мечты: все его дети выступали вместе. «Они сделали это, – произнес он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Они сделали это».
Когда Берри узнал, что Джексоны успешно провели премьеру в Лас-Вегасе, он послал в город группу исполнительных продюсеров Motown, чтобы создать образ корпоративной солидарности, стоящей за семьей. «Мы всегда были уверены, что у мальчиков есть все необходимое, – отметил он в готовом заявлении, отправленном в прессу. – Шоу – лишь верхушка айсберга, когда речь идет о таланте Джексонов…»
За кулисами после выступления на четвертый вечер Джозеф прочел семье содержимое пресс-релиза. Все чувствовали себя обманутыми, за исключением Джермейна, который ничего не сказал. Триумф в Лас-Вегасе был заслугой Джозефа, а не Берри. Прочитав статью, Джексон-старший скомкал газету в руках и бросил в мусорное ведро. В августе 1974 года семью снова пригласили на сцену MGM Grand в Лас-Вегасе, но за кулисами дела обстояли не менее напряженно. Альбомы выходили все реже. Если раньше группа записывала по меньшей мере три альбома в год, то в 1974 году была выпущена только одна пластинка Dancing Machine. Два сингла, вышедшие в конце года, Whatever You Got I Want и I Am Love, не имели успеха. Затем Motown отменил выпуск сингла Майкла Джексона Doggin’ Around. Череда провальных записей обычно ставила недовольного артиста на место, когда он выступал против такого крупного лейбла, как Motown, и семью Джексонов настигла полоса неудач в чартах.
И как будто молодым артистам было мало свалившихся на них деловых проблем, их мать обнаружила, что у Джозефа роман с фанаткой The Jackson 5 из Канзаса. Любовницей оказалась двадцатишестилетняя чернокожая женщина, сперва увлеченная Джеки. Однако парень не проявил к ней интереса, и девушка переключила свое внимание на отца.
Ходили слухи, что она беременна. Открыто тема не обсуждалась, мальчики шептались об этом между собой. Интересовало ли их, был ли Джозеф отцом ее ребенка? Мысль о том, что у Джексона-старшего будет ребенок от другой женщины, так удручала Майкла, что он с трудом выходил на сцену. Он воспринимал сложившуюся ситуацию как чудовищное предательство его матери.
После одного из выступлений в Лас-Вегасе Джозеф устроил собрание группы, чтобы обсудить ошибки, замеченные им в выступлениях мальчиков. По его мнению, шоу должно было продолжаться, даже несмотря на личные проблемы, возникшие внутри семьи. Однако Майкл решил прогулять собрание.
Позже Джозеф обнаружил сына, когда тот бродил по казино MGM Гранд. Он похлопал Майкла по плечу. Тот оглянулся, увидел, кто его позвал, и продолжил идти дальше. Джозеф вышел из себя: «Какого черта?» Он оттеснил посетителей, пытаясь добраться до Майкла.
«Я помню все, как будто это было вчера, – вспоминает Стивен Хак, фанат The Jackson 5, приехавший в Лас-Вегас ради шоу. – Певец скрывался от отца по всему казино, увертываясь, словно заяц, и пытаясь быть на шаг впереди Джозефа. „А ну, слушай меня”, – потребовал Джексон-старший и схватил Майкла за руку. Я понятия не имел, что происходит, в чем проблема, но не мог оторвать взгляд».
Хак вспомнил, что Джозеф стал быстро шептать что-то Майклу на ухо. Парень слушал с безучастным лицом. Затем во время разговора ему, кажется, удалось высвободиться из рук Джозефа и оттолкнуть его. «Больше никогда не прикасайся ко мне. Слышишь?» – голос Майкла заглушил гул игровых автоматов. Люди, находившиеся поблизости, стали оборачиваться и, узнав его, зашептались между собой. Никто не подошел.
«Я и представить себе не мог, что Майкл Джексон способен повысить голос на своего отца или на кого бы то ни было, – рассказывал Хак. – Я был в шоке. Казалось, ему было очень больно. Когда он закричал, звук напомнил мне стон раненого животного».
Джозеф выглядел потрясенным. На мгновение отец и сын застыли, глядя друг на друга, прежде чем мужчина поднял правую руку, как будто собирался нанести удар. Это был бы не первый раз, но взгляд Майкла давал понять, что он стал бы последним. У Джозефа отвисла челюсть, он отступил на два шага. Майкл поспешил скрыться в шумном казино.
Пройдут годы, прежде чем он узнает правду о романе отца и о своей сводной сестре, внебрачной дочери Джозефа.