Берри сохранял спокойствие. «Я часто слышу подобное от своих артистов, – ответил он. – И все же мы можем решить эту проблему, Майкл. Послушай, мы ведь справились, когда вопрос касался Стиви [Уандера] и Марвина [Гэя], правда?» Ответ был очевиден. Он сказал, что не хочет, чтобы группа покидала Motown. Однако добавил: «Если вы думаете, что можете заключить более выгодный контракт в другом месте, то, я полагаю, вам нужно пойти туда. Правда, такой поступок будет неправильным… или нечестным».
В глазах Майкла Берри Горди был героем. Он уважал его и преклонялся перед упорством, с которым он превращал The Jackson 5, провинциальных мальчишек из Гэри, в международных суперзвезд. Майкл считал Берри одним из самых умных людей, восхищался тем, что он привел Motown к международному успеху. Продюсер вдохновлял его. Певцу тяжело было слышать, как он говорит, что семья Джексонов поступает с ним нечестно, после того как он привез группу в Лос-Анджелес, создал условия для жизни, оплатил образование и сделал их звездами.
«Что заставляет вас думать, что вы можете написать или выпустить собственный хит?» – спросил Берри у Майкла.
Ответ Майкла был кратким: «Я просто знаю».
Горди скептически посмотрел на него. «Я не уверен, что этого достаточно».
«Хорошо, а что заставило вас думать, что вы сможете превратить Motown в то, чем компания является сегодня?»
Берри не ответил.
«Вы просто знали, ведь правда?» – парировал подросток.
Мужчина снисходительно усмехнулся. «Он кивнул мне, как бы говоря: „Ты далеко пойдешь, парень”», – вспоминал Джексон-младший. В конце разговора Берри подчеркнул, что считал себя кем-то вроде отца Майкла, но также отметил, что важно уважать своего настоящего отца. «Он сказал, что верит в то, что я сделаю правильный выбор», – поведал мне позже Майкл, вспоминая эту встречу. Певец добавил, что его немного мутило из-за всего происходящего, особенно когда Берри обнял его на прощанье, потому что в глубине души он знал: что бы он ни говорил Джозефу и братьям, расклад был против Джексонов, оставшихся с Motown.
«Я могу пообещать тебе, – заключил Берри, – я не сделаю ничего, что навредит тебе или твоей семье».
Встреча Майкла с Берри Горди продемонстрировала не только неожиданную для подростка инициативу, но и немалое мужество. В то время для многих это стало первым показателем того, что он был не просто одаренным ребенком. У него был кураж. Казалось, Майкл понимал то, чего не видел его отец: бывают моменты, когда имеет смысл сесть за стол переговоров с вашим противником и попытаться урезонить его. Своим нехитрым способом Майкл сумел избежать риторики, которая в последнее время преобладала в общении Берри с Джексонами. Ему удалось получить обещание, что тот не сделает ничего, что может ухудшить положение его семьи, – довольно серьезное и, кажется, искреннее заявление.
Джозеф услышал от сотрудника Motown, что Майкл виделся с Берри наедине. Представьте себе его ярость. Когда подросток вернулся в Энсино, он метался по гостиной, словно животное по клетке в ожидании обеда. Майкл не хотел обсуждать со мной детали спора, который произошел между ним и его отцом, но нетрудно представить, как Джозеф дал понять, что, по его мнению, Майкл оказался не в его команде, раз пытался вести переговоры с кем-то вроде Горди. Однако, когда Джексон-старший успокоился, то не мог не восхититься мужеством сына. По крайней мере, ему хотелось так думать. Братья, между тем, были раздражены.
«Майкл не имел права встречаться с Берри, – настаивал Джеки много лет спустя. – С его стороны было бесчестно делать это за нашими спинами. Мы все злились на него. И чего в итоге он добился?»
Возможно, с точки зрения будущего The Jackson 5 в Motown Майкл не многого достиг, но встреча с Берри явилась для него важной личной вехой. Он привлек внимание продюсера, чего не смогли сделать ни отец, ни братья (за исключением Джермейна). Произошедшее действительно отдалило его от остальных участников группы, и с этого момента никто из них не отнесся бы с энтузиазмом к предложению, чтобы Майкл выделялся еще сильнее. «У брата всегда было собственное представление о том, как все должно быть, – сказал однажды Марлон Джексон. – Но The Jackson 5 являлись группой, а не его личным проектом, и ему принадлежал всего один голос». Другими словами, Марлон видел, к чему все идет.
Вечером после встречи Майкла с Берри Джозеф созвал собрание группы в гостиной их дома в Энсино. Ожидалось, что будут все братья, кроме Рэнди и Джермейна. В то время юный Рэнди не имел права голоса в делах группы. Джермейн отдыхал с Хейзел, но его, вероятно, в любом случае исключили бы, поскольку семья чувствовала, что он потерял объективность в отношении Motown. Позже он скажет: «Из-за того, что я был женат на Хейзел, родные считали, что не могут мне доверять, и поэтому все от меня скрывали».
Джеки, Тито, Марлон, Майкл и Джозеф единогласно проголосовали за то, чтобы покинуть Motown. Майкл колебался, но знал, что неразумно выступать против в одиночестве. В любом случае, какая ему от этого польза?
«Я просто хочу, чтобы решение было справедливым, но что-то в нем кажется мне нечестным, – сказал подросток. – Берри прославил нас. Не забывайте».
«Послушай, мы благодарны ему, но все кончено, – сказал один из братьев. – Пришла пора зарабатывать большие деньги».
«Согласен, – поддержал другой. – Надо двигаться дальше. Мы умираем в Motown».
«Он сказал, что не навредит нам», – возразил Майкл, пытаясь заступиться за Берри.
«Да, конечно, – язвительно ответил Джозеф. – Все, решение принято».
«А что насчет Джермейна?» – поинтересовался Майкл.
«Я позабочусь о нем, – сказал Джозеф. – Что я всегда говорю вам, дети?»
«В этой жизни есть победители и проигравшие, – машинально повторил Майкл кредо своего отца. – И никто из моих детей не будет проигравшим».
Джозеф улыбнулся. «Если мы останемся в Motown, – подытожил он, – мы проиграем. А мы не проигрываем».
CBS предлагает Джексонам «отличную сделку»
После того как жребий был брошен, Джозеф Джексон и его адвокат Ричард Аронс потихоньку начали подыскивать звукозаписывающую компанию для заключения новой сделки, для начала встретившись с представителями Atlantic Records – лейблом, у которого был большой опыт работы с ритм-н-блюзом. К их удивлению, глава корпорации Ахмет Эртегун заявил, что он не в восторге от The Jackson 5 из-за их нестабильных продаж в Motown за последние годы. Джозеф не собирался убеждать кого-либо в популярности своих детей. Как бы то ни было, мнение Ахмета помогло Джексону утвердиться в мысли, что Motown действительно нанес вред репутации его сыновей в музыкальной индустрии.
В любом случае Джозефа больше интересовала CBS Records Group, поскольку большинство чернокожих исполнителей заключали контракт с ее дочерней компанией Epic. CBS славилась первоклассной сетью распространения и продвижения пластинок. «По сравнению с ними Motown – слабаки», как выразился тогда Джексон-старший.
Рон Алексенбург, президент Epic и, по иронии судьбы, бывший протеже Юарта Абнера из Motown, был заинтересован в подписании контракта с The Jackson 5. Джозеф уважал Алексенбурга – под его руководством Epic увеличила годовую выручку с менее чем 10 миллионов долларов до более чем 100 миллионов. Конкурентоспособный лидер, державший руку на пульсе звукозаписывающей индустрии, он подозревал, что Берри Горди раскрыл лишь малую часть всего потенциала Джексонов. Он хотел проверить, на что еще была способна группа.
Джозефа также привлекало прибыльное сотрудничество компании с Кенни Гэмблом и Леоном Хаффом, продюсерами так называемого филадельфийского саунда, приносившего миллионы благодаря хитам таких чернокожих групп, как The O’Jays и Three Degrees. У Гэмбла и Хаффа был собственный лейбл на CBS – Philadelphia International. Хотя Джозеф чувствовал, что Philadelphia International была слишком маленькой дочерней компанией для The Jackson 5, он восхищался приверженностью CBS черной музыке. «Возможно, компания однажды тоже наградит нас собственным лейблом», – думал он. Мужчина видел в CBS будущее не только для сыновей, но и для себя.
Рон Алексенбург сообщил президенту CBS Records Уолтеру Йетникоффу, что хочет немедленно подписать контракт с The Jackson 5. Последний был настроен скептически. «Они уже давно не такие крутые, как раньше, – ответил Уолтер. – Посмотри на них. Они увлечены этой безвкусной постановкой в Лас-Вегасе».
«Поверь мне, – сказал Рон, – группа еще не показала, на что способна. Парни еще даже не начали».
После быстрых и легких переговоров было достигнуто соглашение, которое Джозеф окрестил «отличной сделкой». The Jackson 5 получат аванс в размере 750 000 долларов, известный в звукозаписывающей индустрии как «подписной бонус». Им также выплатят дополнительные 500 000 долларов из «звукозаписывающего фонда» – деньги, предназначенные специально для выпуска альбомов. Им гарантировали 350 000 долларов за пластинку, намного больше, чем они когда-либо получали в Motown (но на много миллионов меньше, чем Майклу Джексону заплатят за его работу всего через пять лет).
Весь аванс от CBS должен был быть возмещен за счет гонораров, но ставка, предложенная новым лейблом, составляла 27 % от оптовой цены на альбомы, выпущенные в Соединенных Штатах. В Motown The Jackson 5 платили 2,7 %, при этом они знали, что должны будут покрывать расходы за счет гонораров, включая студийное время, практически не поддающееся контролю.
Шел 1975 год, одна пластинка продавалась примерно за 6,98 доллара в розницу и 3,50 доллара оптом. Таким образом, в Epic выручка The Jackson 5 составит примерно 94,5 цента за альбом, проданный в Соединенных Штатах, и 84 цента за рубежом. В Motown они получали примерно 11 центов за альбом, проданный в Соединенных Штатах, и столько же в Европе.
Как было указано в договоре с Epic, после того как продажи каждого альбома The Jackson 5 превысят 500 000 долларов, гонорар группы подскочит до 30 % и составит около 1,05 доллара за диск. Говоря о прибыли, эта новая сделка стоила примерно