Как бы глупо ни было, Майклу казалось, что куда бы он ни пошел, все обсуждали ту историю. Тогда для него не могло быть ничего ужаснее мысли о том, что есть люди, считающие его гомосексуалом. Майкл вырос в семье, где гомосексуальность считалась грехом.
Несколько месяцев спустя после появления слухов Майкл посетил Caesars Palace, чтобы посмотреть выступление Дайаны Росс. Там он столкнулся с Клифтоном Дэвисом. Тот был за кулисами с исполнительницей Лесли Уггамс. «Я был с Дайаной, держал ее за руку, – вспоминал Майкл. – Клифтон стоял рядом со мной и держал за руку Лесли. Когда я стоял там и позировал фотографам, я подумал про себя: „О нет, это идеальная поза для того, чтобы какой-нибудь журнал подправил фотографию так, будто мы с Клифтоном держимся за руки”. Вот какую паранойю вызвала эта сплетня», – признался Майкл.
После того как фотографы уехали, Клифтон подошел к Джексону и пошутил: «Эй, погляди на себя. Ты же не девушка, ведь правда?» Майклу вопрос не показался забавным. Молодой человек так и не привык к рассказам о том, что ведет тайную жизнь гея, и до сих пор не любит, когда его спрашивают о сексуальной ориентации.
«Для протокола, ты гей или нет?» – спросил я его во время интервью в 1979 году.
«Нет, я не гей, – отрезал Майкл. – Я не гомик. Люди выдумывают истории о том, что я гей, потому что им больше нечем заняться. Им не удастся вывести меня из себя. У меня не будет нервного срыва из-за того, что люди думают, будто мне нравится заниматься сексом с мужчинами. Я этого не делаю, и точка». Джексон отчеканивал каждое слово: «Если я стану реагировать, то буду выглядеть ничтожеством. Я уверен, что у меня должно быть много фанатов-геев, и я не против. Но есть их жизнь, а есть моя. Ты можешь напечатать все мои слова, – сказал он, ткнув меня указательным пальцем. – Что во мне такого, что заставляет людей думать, что я гей? Почему люди думают, что я гей?»
Я оставил вопрос без ответа. Он и так уже был расстроен.
«Из-за голоса? – спрашивал Майкл – Это потому, что у меня такой мягкий голос? У всех в нашей семье такие голоса. Или потому, что у меня было не так много девушек? Я просто не понимаю».
На самом деле Майкл никогда бы не позволил себе иметь гомосексуальные отношения, даже если бы у него были чувства к другим мужчинам. Из-за религиозного воспитания у него были крайне пуританские взгляды. «Свидетели Иеговы» твердо верят, что конец света неизбежен и что лишь избранные служители Господа смогут пережить ужасный апокалипсис. Всю свою юность Майкл провел с одним вопросом: обретет ли он спасение или сгорит в адском пламени? Если он хотел спастись – и провести со своей матерью вечность, – ему пришлось бы жить в соответствии со всеми строгими учениями церкви, и, конечно, он не мог быть геем. Потворство слабостям не является частью веры «Свидетелей Иеговы». Любой прихожанин, не придерживающийся правил и догм, становится изгоем или «исключается из общины». В подростковом возрасте Майкла приучили жить по определенным правилам. Он не смог бы нарушить их.
Кроме того, если бы у младшего Джексона были гомосексуальные наклонности, он бы слишком боялся дать им волю. Певец знал, что любые отношения, будь то с мужчиной или женщиной, подразумевают риск, что его партнер сообщит подробности газете или журналу, готовым заплатить астрономические суммы за подобную сенсационную информацию. Хотя в последние годы некоторые, пусть и немногие, публичные личности, являющиеся гомосексуалами, «вышли из шкафа», в 1970-е годы подобное было из ряда вон.
До сих пор многие артисты скрывают свою настоящую сексуальную ориентацию от поклонников и коллег, потому что не хотят быть отвергнутыми обществом и потерять доход. Всегда рассудительный, когда дело касается работы, Майкл понимал, что гомосексуальность могла бы навредить не только его карьере, но и его отношениям с семьей. Как бы Кэтрин и Джозеф пережили его признание? «Когда до меня впервые дошли слухи о том, что он гей, я подумала, что сойду с ума, – рассказала однажды Кэтрин. – Он мой сын, и я знаю правду. Он тоже знает правду. Мы с ним обсуждали сплетни и оба плакали. Слухи сильно ранили Майкла. Он не гей. Это противоречит нашей религии». Мать и сын плакали из-за того, что люди, которых они даже не знали, шептались за их спинами.
Как бы его братья отреагировали, если бы Майкл сказал, что он гей? В 1970-х они были бы расстроены, потому что подобное сказалось бы на имидже группы. А сегодня? Публично они способны продемонстрировать свою поддержку. Однако, оставшись наедине, мужчины, скорее всего, выдали бы свою озадаченность. Как и мать, они не придерживались прогрессивных взглядов. В самом деле, если бы Майкл был геем сегодня – а никто не говорит, что это так, – и внезапно принял бы решение раскрыть правду, единственный член семьи, который, вероятно, смог бы принять его – Джанет, женщина, имеющая богатый жизненный опыт и понимающая, что геев можно встретить в любой профессии.
Помимо неприятных вопросов об ориентации, в конце 1970-х у Майкла были и другие проблемы. Конечно, многие люди переживают трудные времена на определенных этапах взросления, но младший Джексон был гораздо более чувствителен к проблемам полового созревания, чем большинство его сверстников, возможно, потому, что являлся предметом пристального внимания общественности. Например, в середине 1970-х у него появилась сильная угревая сыпь – ему было так стыдно за свой внешний вид, что с трудом давался каждый выход на публику. «Кажется, будто у тебя на каждой сальной железе по прыщику», – вспоминал он. На сцене состояние кожи было не таким заметным благодаря тщательно нанесенному макияжу и правильному освещению. Однако за кулисами становилось очевидно, что у Майкла есть проблемы с цветом лица. Репортеры обсуждали его кожу. Поклонники были шокированы его внешним видом. Певец с трудом выдерживал подобные унижения.
«То время оставило шрамы в моем сердце, – признался он. – Мне было очень стыдно, и я стеснялся встречаться с людьми. Это повлияло на меня настолько сильно, что подавило меня как личность».
Майкл не мог смотреть на людей, когда говорил с ними, предпочитал смотреть в пол или в сторону. Джексон не встречался взглядом даже с матерью, когда они разговаривали. «Сын не хотел выходить из дома, – вспоминала Кэтрин. – Если и выходил, то всегда с опущенной головой». Он так и не смог оправиться от психологических проблем, ставших следствием акне. «Майкл изменился навсегда, – сказала Кэтрин. – Он больше не был беззаботным и общительным бесенком. Стал более сдержанным, серьезным и одиноким».
Ситуацию усугубило то, что Майкл считал себя абсолютно непривлекательным. Он решил, что у него слишком темная кожа и очень широкий нос. Несмотря на то что семья знала о ранимости Майкла, Джозеф и братья не обращались с ним как-то по-особенному. За кулисами они выглядели шумной веселой компанией, где все вечно подтрунивали друг над другом. Иногда его это задевало, иногда нет.
В девятнадцать лет Майкл был полон противоречий. Парень мог набраться смелости, чтобы встретиться с президентом Motown, но боялся того, что приводило в восторг большинство его сверстников, например вождения автомобиля. В то время как многие подростки мечтают сесть за руль к шестнадцати годам, Майкл, которому было на три года больше, вздрагивал от одного упоминания о самостоятельных поездках. «Я просто не хочу, – объяснял он, когда на него начинали давить. – У меня просто нет желания. Что бы мы ни делали в жизни, мы совершаем это потому, что хотим. Конечно, есть и то, что мы просто должны делать, но вождение точно не входит в список обязанностей. И я просто-напросто не хочу. Для меня в этом нет ничего особенного». Обычно, куда бы он ни пожелал поехать, Майкла везде возил лимузин, хотя он часто ездил и с кем-то из братьев.
Помимо того, что певец боялся водить машину, он также не хотел идти в департамент транспортных средств, чтобы сдать экзамен на вождение. Боялся, что его узнают, а затем начнут унижать, потому что в его возрасте у него еще не было прав. Мысль о подобном испытании заставляла Майкла нервничать. Наконец, когда он решил, что готов хотя бы попытаться водить машину, то вознамерился добиться особого положения, чтобы избежать визита в департамент. Однако знаменитости не редкость для подразделения в Энсино: тамошние чиновники не считают их особенными. Майклу все казалось невыносимым. Он не мог сдать экзамен. «Но представь, что ты где-то, а твой шофер заболел, – не сдавалась Кэтрин. – Ты должен уметь водить машину». Джексону исполнится двадцать три, прежде чем он наконец получит водительские права, исключительно по настоянию матери.
Подростковая меланхолия Майкла Джексона усилилась, когда второй альбом The Jacksons для CBS Goin’ Places, выпущенный зимой 1977 года, с треском провалился. Несмотря на то что первая пластинка для нового лейбла получила неоднозначные отзывы и стала лишь золотой, хотя все надеялись на платиновые продажи, CBS отправили группу обратно в Филадельфию к Кенни Гэмблу и Леону Хаффу. Заглавный трек Goin’ Places занял лишь 52-е место в топ-100 Billboard; альбом достиг 63-го места в топ-200. В Великобритании добрался до 45-й строчки и оставался в чартах всего неделю! Однако, несмотря на плохие продажи, The Jacksons в Epic чувствовали себя лучше, чем Джермейн Джексон в Motown. Его альбом Feel the Fire, вышедший в то же время, расположился на 174-й строчке в Америке; в Великобритании и остальной Европе дела обстояли и того хуже. Теперь большинство музыкальных обозревателей подозревали, что по непонятным причинам в Motown намеренно пытались испортить карьеру Джермейна, даже несмотря на то, что он был женат на дочери босса.
Для альбома Goin’ Places Майкл написал ритмичную песню Different Kind of Lady, которая стала успешным клубным хитом, но ее редко можно было услышать по радио. Как сингл она так и не вышла. Другой трек, написанный группой, Do What You Wanna, также не был издан отдельно. К тому моменту у The Jacksons не было альбома № 1 со времен