Mama’s Pearl 1971 года. Джозеф беспокоился. Было ясно, что новые отношения сыновей с CBS складываются не так, как он мечтал.
Джексон-старший решил встретиться с Роном Алексенбургом, человеком, участвовавшим в подписании контракта The Jacksons с Epic, чтобы попытаться убедить его раз и навсегда в том, что группа должна иметь возможность записывать и продюсировать собственный материал. Возможно, Джозеф вспомнил, как в решающий момент Майкл проявил личную инициативу и встретился с Берри Горди, и поэтому пригласил сына пойти вместе с ним.
Молодой человек удивился, что отец попросил его о помощи, и подозревал в наличии скрытых мотивов. Тем не менее согласился. Майкл считал будущее группы настолько важным, что был готов на время преодолеть свою неприязнь к отцу и объединить силы для решения проблемы. Джозеф примерил на себя роль образцового отца, а певец притворился любящим сыном.
«Он по-прежнему был мягким, нежным Майклом Джексоном, но что-то определенно изменилось в нем к тому времени, – рассказывал Джеймс Ситап, пианист и руководитель группы The Jacksons. – Все, кто был к нему близок, включая членов семьи, начали проявлять особый такт при общении с Майклом. Тихая сила, которой он обладал, меня поражала. Я никогда не видел, чтобы кто-то имел такое влияние на людей без проявления агрессии. Я заметил, что, когда он говорил, люди внимательно слушали. Он все еще был в меньшинстве, но теперь Джозеф и братья стали давать ему больше свободы. Я заметил, что если они видели хоть малейшие признаки недовольства на его лице, то начинали волноваться. Конечно, Майкл рос, и положение вещей менялось».
Тем не менее нетрудно представить, как возмущал братьев авторитет Майкла. Даже если это и было выгодно для них, им не нравилось, что именно младший Джексон всегда общался с боссами звукозаписывающей компании.
Во время встречи с Роном Алексенбургом Майкл и Джозеф объяснили, что они недовольны тем, как до сих пор складывалась карьера группы в CBS, и что компания должна наконец предоставить им контроль над альбомом. «Если вы не можете, – сказал Майкл, – то нам нужно двигаться дальше. Зачем тратить больше денег на песни, которые не будут продаваться? Дайте нам поработать над собственной записью. Тогда у вас будет хит. По-другому не получится».
По иронии судьбы, без ведома Майкла и Джозефа новый президент CBS Records Уолтер Йетникофф уже решил избавиться от The Jacksons. По его мнению, они стали коммерчески нежизнеспособны. Его соображения повторяли ход мыслей Юарта Эбнера из Motown!
По словам Уолтера Йетникоффа, два альбома, выпущенные на CBS, не были настолько успешными, чтобы записывать третий. Бобби Коломби, тогдашний глава отдела по работе с артистами Epic на Западном побережье, вспоминал: «Мои коллеги в CBS действительно хотели, чтобы я избавил их от сделки с The Jacksons. Они рассчитывали, что я попытаюсь выкупить их [Джексонов] долю. Но мне было так жаль парней. Группа мне нравилась. Я сказал себе: „Боже мой, если я дам этим людям сто тысяч долларов, чтобы они ушли, они возьмут деньги, оплатят свои счета и навсегда покинут музыкальный бизнес”».
Представьте себе унижение, которое испытали бы Джозеф и его сыновья, если бы после всего, через что они прошли, чтобы покончить с Берри Горди, президент нового лейбла исключил бы их из списка своих артистов. Бобби Коломби был прав: неудача, вероятно, навсегда положила бы конец The Jacksons, а Джозеф был бы обвинен в гибели группы.
К счастью для всех, Бобби Коломби удалось убедить боссов дать Джексонам еще один шанс на Epic. Теперь братья будут вовлечены в работу. Если они потерпят неудачу, им будет некого винить, кроме самих себя. Итак, когда Майкл выдвинул подобное предложение на встрече, Рон Алексенбург согласился. В любом случае, все было решено еще до прихода Джозефа и Майкла. Однако отцу и сыну, очевидно, нужно было показать руководству лейбла, что у них есть стимул и желание заняться собственным проектом, прежде чем им будет гарантирована полная поддержка компании.
«Все прошло очень хорошо, правда, сын?» – сказал Джозеф в лифте после встречи. Он особо выделил слово «сын». Было время обеденного перерыва, и они спускались в лифте, полном руководителей и сотрудников CBS. Майкл, сделав усилие, улыбнулся отцу. Позже он вспоминал, что поездка обратно в отель была «мирной». Когда они вернулись в гостиницу, по словам артиста, Джозеф положил руку ему на плечо, пока они шли через вестибюль. «Ты победитель, Майкл, – произнес Джексон-старший. – Все мои мальчики – победители. Все до одного. Понял?» «Понял, Джозеф, – ответил певец. – Я понял».
«The Wiz»
К 1977 году девятнадцатилетний Майкл Джексон оказался на той же ступени карьерной лестницы, что и когда-то его наставница Дайана Росс. Он точно так же хотел начать принимать решения относительно своего будущего, как и артистка, решившая выйти из-под контроля Берри Горди, который доминировал над ней в течение семнадцати лет. Избрав карьеру киноактрисы, она очень хотела сама найти фильм, чтобы сыграть в нем главную роль и присвоить все лавры, так как два предыдущих ее фильма, «Lady Sings the Blues» и «Mahogany», были находками Motown.
В то же время в рамках производственного контракта с Universal компания Берри Горди Motown Productions приобрела «The Wiz», мюзикл по сказке Лаймена Фрэнка Баума «The Wonderful World of Oz. The Wiz» в контексте афроамериканской культуры. Премьера спектакля состоялась на Бродвее в январе 1975 года, он получил семь премий «Тони».
В 1977 году Роб Коэн, двадцатичетырехлетний белый вундеркинд, возглавлявший Motown Productions, уже совершал попытки запустить съемки «The Wiz». Он упоминал, что проект задумывался как малобюджетный фильм с участием Стефани Миллс, сыгравшей главную роль в бродвейском спектакле. Стефани также была артисткой Motown, хотя ее опыт работы в компании был менее чем удовлетворительным. Ее единственный альбом для лейбла For the First Time, спродюсированный Бертом Бакараком и Хэлом Дэвидом, вышел в 1975-м и обернулся провалом, несмотря на то что это была отличная пластинка. Съемки в экранизации «The Wiz» стали бы для нее вторым шансом. Однако когда Дайана Росс решила, что она хочет сыграть Дороти, для Стефани Миллс все было кончено. «Меня невероятно вдохновляла Дороти и ее поиски самой себя, – вспоминала Дайана. – Мы с ней так похожи!»
Фильм давал артистке возможность продемонстрировать Берри, что у нее есть не только талант, но и творческое чутье. Продюсер не согласился. Он считал съемки в «The Wiz» ужасной затеей, но отказ лишь распалил Дайану. Между свенгали[7] и его протеже началось противостояние. В конце концов Дайана одержала победу.
Практически все в Motown согласились с тем, что в свои тридцать три Росс была слишком взрослой, чтобы, как выразился Горди, «играть какую-то чертову Дороти». Тем не менее Берри и Роб Коэн заключили для нее контракт на миллион долларов с Universal. «Я хотела участвовать в проекте, и, честно говоря, мне было все равно, сколько мне заплатят, – сказала тогда Дайана. – Однако была очень счастлива, что мне заплатили столько, сколько я заслуживала на данном этапе карьеры».
После кастинга, проведенного Россом, Берри решил отдать «The Wiz» в полное распоряжение Роба Коэна. Тот нанял режиссера Сидни Люмета, чей послужной список включал «Serpico», «Dog Day Afternoon» и «Equus». Он никогда раньше не снимал мюзиклы.
Идея Люмета заключалась в том, чтобы сделать фильм современным манхэттенским фэнтези, используя во время натурных съемок реальные нью-йоркские локации. Дайана играла 24-летнюю школьную учительницу Дороти, которую буря уносит в страну Оз. Покойные Тед Росс и Нипси Рассел должны были исполнить роль Льва и Железного дровосека соответственно. Ричард Прай и Лена Хоум также участвовали в съемках. Кроме того, Сидни решил пригласить на роль Страшилы комика Джимми Уокера, он запомнился благодаря яркому образу шумного Джей-Джея из черного ситкома «Good Times». Однако Роб Коэн хотел, чтобы персонажа сыграл Джексон.
«Майкл всегда производил на меня впечатление, – вспоминал Роб. – Он казался мне таким безупречным и одновременно искренним. Кроме того, он умел петь, чего Джимми не мог, а ведь это был мюзикл».
Когда Роб сказал Дайане, что Майкл, возможно, подходит для роли, она горячо поддержала идею. Именно Росс тогда предложила Джексону сниматься. Хотя он видел спектакль на Бродвее полдюжины раз и, очевидно, любил постановку, Майкл не желал участвовать. Он понимал, что из-за вражды, все еще существовавшей между Motown и семьей Джексонов, Берри Горди может использовать свое влияние, чтобы его забраковали. Дайана заверила, что все будет по-честному. Через несколько дней после прослушивания Майклу в Энсино позвонил Сидни Люмет, чтобы сказать, что он получил роль.
Джозеф не хотел, чтобы младший сын получил персональное внимание, спровоцированное фильмом. Поскольку приоритетом всегда оставалось благополучие и сплоченность семьи, он никогда не поощрял проявления индивидуализма в группе. Когда Майкл записывал сольные альбомы в Motown, важным фактором было всеобщее понимание того, что у Джермейна и Джеки тоже была подобная возможность. (Тито и Марлон также работали над проектами сольных альбомов для Motown, хотя записи и не были опубликованы.)
Конечно, Джозеф знал, что без голоса Майкла, его оригинальности и харизмы The Jacksons были бы совершенно другими и, возможно, не настолько классными, особенно после ухода Джермейна. В прошлом для Майкла никогда не было проблемой работать с братьями, мальчик отлично работал в команде. Однако теперь, став старше, он начал чувствовать, что демократические настроения группы ограничивают его свободу. И тот факт, что все были категорически против его мечты о сольной работе, продемонстрировал, что на самом деле остальные просто вели себя эгоистично.
Хотя Джозеф годами пытался найти проект, где могли бы сняться The Jacksons, братьев на самом деле не волновали съемки в кино так сильно, как Майкла. «Я постоянно смотрю фильмы и представляю, как бы все сложилось, если бы я мог быть кинозвездой, – вспоминает он. – Всегда мечтал только об одном – стать известным актером». Как бы он ни хотел сыграть роль Страшилы, принять предложение было нелегко. Для этого Майклу пришлось бросить вызов Джозефу и рискнуть пойти против семьи. Кроме того, ему предстояло оказаться в непривычной среде. Еженедельное (и ненавидимое им) телешоу не являлось достаточной подготовкой к главной роли в кино. Майкл, перфекционист во всем, задавался вопросом, справится ли он с новой задачей. Хотя выбор был для него мучительным, в конце концов он решил последовать зову сердца. «Я снимаюсь в фильме, – сказал он Джозефу. – Надеюсь, ты меня поддержишь».