«Что ж, если я не могу отговорить тебя, тогда вперед, – ответил отец. – Но не говори, что я тебя не предупреждал. Ты совершаешь большую ошибку».
Майкл расстроился. «Ты всегда говоришь нам о победителях и проигравших, – возразил сын. – Теперь ты считаешь, что стоит сделать шаг назад, когда я знаю, что могу стать победителем».
Джозеф на мгновение задумался над его словами. «Это авантюра, Майкл».
«Конечно, – согласился тот. – Как и все твои действия, Джозеф. Те, что привели нас туда, где мы находимся сейчас».
«Ты прав, – сказал Джозеф, улыбаясь. – Снимись в фильме. Используй свой шанс. Ты мужчина. Но никогда не забывай одну вещь».
«Победители и проигравшие?» – спросил Майкл, имея в виду отцовское кредо.
«Нет. Помни, что ты член семьи и участник группы наравне со своими братьями, независимо от того, чем ты занимаешься. Семья, Майкл, – самое главное».
Двое мужчин улыбнулись друг другу. Сохрани они теплые отношения, они бы, возможно, обнялись, но все было иначе. Майкл показал отцу большой палец вверх и поспешил уйти.
Братья не разделили великодушия Джозефа в отношении Майкла и «The Wiz».
«Честно говоря, мы думали, что он откусил больше, чем мог проглотить, – вспоминал Джеки. – Мы не считали, что это хорошо для него или для группы. Так что да, нам хотелось, чтобы он не соглашался на съемки».
Однако Майкл не пожелал отказываться от своей мечты просто потому, что его братья не разделяли ее. Он был прирожденным игроком, хотя в то время мало кто так думал. Подстегиваемый собственным воображением, парень хотел рискнуть. Роб Коэн вспоминает, как Джексон сказал ему: «Я должен сниматься в фильме по личным соображениям. Есть вещи, которые я должен доказать себе самому и еще кое-кому».
«The Wiz» стал для Майкла временным спасением от негатива, исходящего от его братьев. Когда он временно переехал в Нью-Йорк в июле 1977 года, чтобы начать работу над фильмом, то попросил Ла Тойю составить ему компанию. Они проживали в шикарной квартире на 37-м этаже за две тысячи долларов в месяц, расположенной в дорогом районе Саттон-Плейс на Манхэттене. Те несколько месяцев станут первым периодом, когда два Джексона окажутся вдали от остальной семьи. Кэтрин переживала, что ее дети оторваны от родных, но она рассудила, что будет лучше, если кто-то сможет находиться рядом с Майклом. «Мы с Ла Тойей были действительно близки. В то время мы были очень похожи».
Поскольку Ла Тойя тосковала вдали от дома, девушка нашла утешение в шоколаде. «Она ела шоколад все время, пока была в Нью-Йорке, – вспоминает Сьюзи Джексон. – Действительно пристрастилась к нему. Ла Тойя рассказывала мне, что ситуация становилась все хуже и дело дошло до приступов, когда она хватала какао Hershey’s, просто разводила его в воде и выпивала – вот настолько она стала зависима. К моменту, когда ребята вернулись, Ла Тойя поправилась на девять килограммов».
Если для Ла Тойи отъезд из дома стал стрессом, Майкл наслаждался обретенной независимостью. «Он был совсем не похож на странного человека, которого вы знаете сегодня, – вспоминал Роб Коэн. – Тогда Джексон любил повеселиться, и мы отлично проводили время. Каждый вечер я, Майкл, Ла Тойя и другие участники проекта ходили в клубы потанцевать. Тогда он не боялся выходить на публику. Волновался, как маленький ребенок на детской площадке. Днем он думал лишь о работе, а я редко видел, чтобы кто-то работал так усердно, кроме, пожалуй, Дайаны Росс. Вечерами развлекался».
Съемки фильма стоимостью 24 миллиона долларов (в то время одной из самых дорогих картин в истории кино) проходили с 3 октября по 30 декабря 1977 года на Astoria Studios. Это была тяжелая работа шесть дней в неделю. Майкл просыпался в четыре часа утра, чтобы выехать на студию в 5:30. Следуя наставлениям матери, Ла Тойя готовила для своего брата ранний завтрак, обычно состоявший из апельсинового сока, бекона, тостов с маслом, травяного чая и овсянки. Гримеру Стэну Уилсону требовалось пять часов, чтобы сделать из Майкла Страшилу.
«Мне понравилось, – сказал мне Джексон после того, как фильм был закончен. – Я превращался в Страшилу, когда мне наносили грим, и был им, пока грим не снимали. Этот момент я ненавидел». Он говорил, что иногда даже возвращался домой в гриме. По его словам, это был отличный способ спрятать прыщи. Стоило ему скрыться за фальшивым носом и всклокоченным париком из железной ваты, как артист мог свободно разгуливать, оставаясь неузнаваемым. Впрочем, разумеется, в подобном виде он привлекал еще больше внимания.
«Манхэттен приводил Майкла в восторг, – вспоминал Роб Коэн. – Он встретил Жаклин Онассис[8] в Rainbow Grill. После этого он несколько дней говорил о ней, о том, какая она гламурная и утонченная, о том, как он надеется однажды узнать ее получше. Он встретил Кэролайн и Джона Кеннеди на теннисном турнире памяти Роберта Кеннеди. Тогда он чаще бывал на людях, чем сегодня, иногда он выходил в свет с Дайаной».
На самом деле во время съемок между Джексоном и Росс возникло некоторое напряжение. В июле актеры начали репетировать музыкальные номера в отеле St. George в Бруклине. Майкл был опытным танцором, чего нельзя было сказать о Дайане. В то время как он мог сразу запомнить движение хореографа и точно выполнить шаг, артистке приходилось репетировать часами, и у нее все равно получалось неидеально. Во время одной особенно трудной репетиции она отвела Майкла в сторону.
«Ты меня смущаешь», – сказала она строго.
«Что ты имеешь в виду?» – спросил Майкл, искренне удивившись.
«Ты слишком быстро разучиваешь танцы».
«Я был немного шокирован, – поделился со мной певец. – Я не хотел ее смущать, уж точно. Поэтому старался вести себя так, как будто не всегда знал, что делать, чтобы помочь ей почувствовать себя увереннее».
У Майкла сохранились счастливые воспоминания о работе над «The Wiz» вместе с Росс, и он поделился ими с прессой. «Дайана заходила в мою гримерку каждый день и спрашивала, что может сделать для меня, – говорил Джексон. – Она была мне как мать. Я очень ее люблю».
В это время девятнадцатилетняя подруга Майкла Тереза Гонсалвес (молодые люди познакомились в ноябре 1974 года, когда девушка приехала в Лас-Вегас, чтобы увидеть группу на свой шестнадцатый день рождения) позвонила ему и сообщила, что собирается посетить Нью-Йорк. Они планировали встретиться.
«Когда я пришла по адресу, он передал швейцару, чтобы я поднималась, – вспоминала Тереза. – Дверь открыла раздраженная Тойя. „Майкл не сказал мне, что у вас были планы”, – сказала она. Как будто он должен был спросить у нее разрешения, но не сделал этого».
Тереза спросила Тойю, где брат, и девушка ответила, что он на кухне печет печенье с шоколадной крошкой. «После того как мы с Майклом поболтали и съели печенье, я стала изучать обстановку. В номере был балкон. Майкл любил висеть на перилах, как будто собирался прыгнуть. Ему нравилось дурачиться, чтобы позлить сестру. У Тойи была самая чудесная комната, настоящее произведение искусства, с огромной кроватью и зеркалом над ней, спальня в пентхаусе для звезды. Майклу досталась небольшая простая спальня с двухместной кроватью и письменным столом. Я задалась вопросом: почему у нее такая роскошная комната, а он ютится тут?»
Однажды Майкл вернулся со студии, он был очень взволнован из-за нового образа, созданного для его персонажа. «Пойдем со мной», – сказал он Терезе. Девушка последовала за ним в скромную спальню. Там артист начал показывать ей альбом с фотографиями со съемочной площадки.
«Ну, что думаешь? Невероятно, правда?» – спросил Майкл.
«Да, тебе так повезло», – восхищалась Тереза.
Майкл закрыл книгу и задумчиво посмотрел в глаза Терезе. Парень неловко наклонился к ней. В этот момент в комнату вошла Ла Тойя. «Что здесь происходит?» – поинтересовалась она. Майкл нервно отступил.
«Так или иначе, я…» – пробормотал он.
Спустя годы Тереза вспоминала: «Я так хотела, чтобы он меня поцеловал. И я знаю, что он бы сделал это, если бы нас не застала Тойя».
Встреча с Destiny
После съемок «The Wiz» (но еще до выхода фильма в прокат) The Jacksons вернулись к привычным делам. Однако теперь Майкл иначе относился к семье и карьере. Он был доволен своей работой в Нью-Йорке и получил высокую оценку людей, чье мнение имело для него значение, – все это придало ему особенную уверенность в себе как в артисте. Джексон-младший хотел как можно скорее приступить к работе над сольным альбомом, обещанным ему Epic, хотя остальная часть семьи считала нужным сконцентрироваться на третьем альбоме The Jacksons для лейбла. Семья снова победила.
Группа отправилась на студию, чтобы записать Destiny, первую пластинку, авторами и продюсерами которой являлись сами Джексоны. Хотя они действительно написали все песни, кроме одной, исполнительный продюсер Бобби Коломби и Майк Аткинсон выполнили бо́льшую часть продюсерской работы. Когда возникли разногласия из-за их формального статуса, Майкл был единственным, кто сказал, что Коломби и Аткинсон должны считаться исполнительными продюсерами.
На тот момент Destiny, безусловно, стал лучшим альбомом The Jacksons даже в сравнении с тем, что было записано на Motown. Впервые группа выпустила пластинку с продуманной структурой. Проходных песен не было, все восемь треков заслуживали внимания.
Более того, на этом альбоме Майкл звучал лучше, чем когда-либо. Его исполнение мечтательной баллады Push Me Away, отличавшейся мощной оркестровкой и яркой мелодией, было легким и беззаботным. Тем не менее при внимательном прослушивании становится очевидным, что вокал Майкла тщательно рассчитан и выверен. Он точно знает, как сфокусировать внимание на главном в песне, чтобы создать правильное настроение. После многих лет в студии и на публике он стал блестящим интерпретатором благодаря искренней любви к пению и интуиции.
Несмотря на слабую мелодию стартовой композиции Blame It on the Boogie (сингл не попал даже в топ-40 в США, но оказался в топ-10 в Британии), альбом