, хотели взять у меня автограф». Майкл вздохнул: «Я думаю о том, что случилось с той девушкой…»
«Наверное, она умерла», – невозмутимо пробормотал Тито.
Поклонники были не только благословением, но и проклятием. «У нас есть три сторожевые собаки. Одну зовут Хэви, другую – Блэк Герл, а у третьей нет имени, – сказал Майкл. – Мы были вынуждены их завести. Однажды неизвестная женщина перелезла через наши ворота, вошла в дом и села в комнате. Когда мы вернулись, она посмотрела на нас, и знаешь, что сказала?» Он обратился к Марлону за помощью: «Что сказала та женщина?»
«Она сказала: „Я здесь потому, что меня послал Бог”», – ответил Марлон.
«Бог послал ее», – повторил Майкл.
Джеки засмеялся. «Да, бог послал ее сидеть в доме The Jackson 5 и ждать, пока все придут, чтобы она могла взять их автограф и, возможно, даже сфотографироваться с ними. У нее была божественная миссия».
«А однажды целой семье удалось каким-то образом проникнуть в поместье и осмотреть наш дом, – продолжил Майкл. – Они видели все наши вещи. Нашли все самое личное. И Джанет находилась здесь одна. Это было жутко. А иногда фанаты задают странные вопросы. Они не осознают, что ты живой человек. Как-то раз фанатка очень смутила меня, спросив перед всеми: „Ты ходишь в ванную?” Мне было так неловко».
В середине интервью добродушные колкости между братьями перестали быть безобидными, когда кто-то поднял тему прозвищ.
«У Майка есть прозвище, – сказал Джеки, его глаза озорно блестели. – Хорошее такое прозвище».
Улыбка исчезла с лица певца, он стал серьезен. «Не надо, Джеки», – предупредил он и отвернулся.
«Мы зовем его…»
«Пожалуйста, парни!» – взмолился Майкл.
«Большой нос», – закончил Джеки. Братья рассмеялись. Майкл заерзал на стуле.
«Да, Большой нос», – повторил Марлон с усмешкой. Он протянул руку и в шутку ударил Майкла по руке: «Что случилось, Большой нос?» Тот бросил на Марлона злобный взгляд, приоткрыл рот, но не произнес ни слова. Он больше не разговаривал в присутствии братьев.
После интервью мы вышли на улицу, чтобы сфотографироваться под теплым калифорнийским солнцем. Ко мне подошел Джозеф, крупный шестифутовый (1,8 метра) мужчина с родинкой на лице, тонкими усами, на его мизинце красовалось кольцо с огромным бриллиантом. «Смотри, у меня есть философия воспитания детей. Мой отец был строгим. Он был школьным учителем и относился ко мне как к одному из своих учеников, а не как к сыну. Со мной никогда не обращались по-особенному. Я рад, что все было так. В юности я получил суровое воспитание, благодаря чему мне удалось многого добиться. Мои дети тоже получили строгое воспитание, и посмотрите, чего они достигли. Я считаю, что дети должны испытывать страх перед родителями. Хорошо, когда они вас боятся. Это хорошо и для них, и для родителей. Я старался как мог для своих мальчиков», – сказал он, указывая на братьев, позировавших фотографу.
«Они когда-нибудь разочаровывали вас?» – спросил я.
Выражение его лица стало серьезным. «Много раз, – ответил он. – Джермейн с Берри в Motown, а не с нами. Он предпочел Берри мне. Ты знаешь, что я чувствую? Вот здесь болит». Джозеф ударил кулаком по левой стороне груди. «Я был разочарован и другими их поступками, – продолжил мужчина, – но не думаю, что когда-либо подводил мальчиков. Если бы я так поступил, это было бы очень плохо для них. Воспитывая детей, вы делаете все, что в ваших силах, – сказал он, улыбаясь. – Помогло то, что у них был стимул. У них всегда были выступления, а я репетировал с ними. А еще они занимаются спортом, который закаляет характер, например футболом и бейсболом. Джеки мог бы стать бейсболистом, если бы захотел, и выступать в составе Chicago White Sox. Все они достаточно спортивные, за исключением Майкла, который ни разу в жизни не брал в руки биту». Джозеф улыбнулся. Это был неожиданный момент нежности. «Думаю, он не знал бы, что делать с бейсбольной битой. Поэтому мы дразним его, а он злится. Майкл всегда был чувствительным», – заметил старший Джексон.
«Однако в Майкле есть кое-что особенное, – добавил Джозеф, – с четырех лет он хотел стать артистом. И всегда хотел быть лидером. Вот почему он расстраивается из-за спорта, потому что братья могут побить и превзойти его, в спорте он не может быть первым. Но Майкл знает, что в музыке он точно номер один. И, говоря о Майкле, Марлон рассказал мне о том, что произошло. Ты ведь не собираешься писать про прозвище, правда? – спросил он. – Мальчик так переживает из-за своего носа». Джозеф спросил: «Ты можешь сказать, что не так с его носом? Единственное, о чем он говорит, о чертовом носе. Он грозил исправить его, но как? Я сказал, что разбил бы ему лицо, если бы он когда-нибудь его переделал». Зеленые глаза Джозефа сверкнули. Мужчина запрокинул голову и расхохотался. «Никто не исправляет то, что не сломано, – добавил отец семейства. – У него отличный нос. Похож на мой».
Затем Майкл вернулся в гостиную, чтобы еще раз поделиться своими мыслями о жизни и карьере. Пока мы с фотографом наблюдали, он закинул левую ногу на правое колено и начал рассеянно ковырять ногти на ногах. «Когда я не на сцене, я меняюсь, становлюсь другим, – заметил он. – Я пристрастился к сцене. Когда я долго не могу выйти на сцену, то схожу с ума. Я начинаю плакать, веду себя странно и психую. Не шучу. Я начинаю танцевать дома».
Он заговорил быстрее: «Как будто теряю какую-то часть себя и должен вернуть ее, чтобы почувствовать себя полноценным. Так что я должен танцевать, и я должен петь, понимаешь? Во мне есть эта тяга. Мне комфортно только на сцене. Мне неудобно рядом…» Артист сделал паузу, подбирая нужное слово: «…с обычными людьми. Но когда я выхожу на сцену, то открыт для всех, и у меня нет проблем». Он выглядел взволнованным, встревоженным. «Все, что происходит в моей жизни, не имеет значения. На сцене я свободен и говорю себе: «Вот оно. Я дома. Это именно то место, где я должен быть, куда послал меня Бог». Когда я на сцене, для меня не существует границ. Я номер один. Но когда ухожу со сцены, – парень пожал плечами, – я уже не так счастлив».
В тот же день я брал интервью у режиссера «The Wiz» Сидни Люмета. «Майкл Джексон – самый одаренный артист со времен Джеймса Дина, – сказал он мне. – Блестящий актер и танцор, вероятно, один из самых редких талантов, с которыми я когда-либо работал».
Я поделился наблюдениями Сидни с Майклом. Артист казался смущенным. Затем спросил: «Кто такой Джеймс Дин?»
Позже он начал говорить о роли Страшилы в «The Wiz». «Что мне нравится в его характере, так это растерянность. Он знает, что у него есть проблемы, я думаю, ты можешь их перечислить. Но не знает, как они появились и почему стал таким. Страшила осознает, что видит вещи иначе, чем все остальные, но не может понять, почему. Он не похож на других людей. И его никто не понимает. Всю свою жизнь он живет с этой… растерянностью».
Майкл посмотрел вдаль, казалось, что парень потерялся в своих мыслях. «Все думают, что он особенный, но на самом деле ему очень грустно. Он такой… такой грустный. Понимаешь?» Певец бросил на меня задумчивый взгляд и снова спросил: «Ты понимаешь его грусть?»
«The Wiz» терпит фиаско
«The Wiz» вышел в октябре 1978 года, разочаровал кинокритиков и провалился в прокате. Финальная версия картины представляла собой напыщенное зрелище, и большинство людей, принимавших участие в съемках, сразу же вычеркнули его из своего послужного списка. Даже сугубо коммерческий релиз Ease On Down the Road, в котором Майкл объединился с Дайаной Росс – дуэт, казалось, бы созданный для первой десятки, – и тот не попал в топ-40. Берри Горди, не участвовавший в производстве фильма, считал, что Дайане не стоило в нем сниматься и никогда публично не обсуждал «The Wiz».
«Это была большая несбывшаяся мечта, – вспоминал продюсер Роб Коэн. – Блестящая идея провалилась. Мне становится дурно, когда я думаю о том, что два года моей жизни, 23 миллиона долларов Universal, тысячи часов человеческого труда, а также надежды каждого из нас пошли на дно вместе с фильмом, не имевшим шансов».
Несмотря на провал, работа над «The Wiz» ознаменовала личную победу Майкла Джексона. Играя роль Страшилы, он смог заглянуть внутрь себя и обнаружить новые силы. «Работа над фильмом показала мне, как становятся королями мира, – сказал артист. – Я почувствовал, что могу поверить в себя так, как никогда раньше». Он также расширил профессиональный кругозор и в ходе работы завоевал уважение коллег и даже некоторых критиков, недовольных картиной.
И все же Майкл не мог игнорировать тот факт, что «The Wiz» провалился в прокате. Джексон был потрясен, ведь никогда не терпел столь громких неудач. «Я совершил ошибку? – спросил он Роба Коэна через несколько недель после выхода фильма. – Может, мне не стоило сниматься в фильме? Может, я должен был слушать свою семью? Как это отразится на моей карьере?»
«Слушай, ты следовал интуиции, – ответил Роб. – Как и все мы. Сейчас не время сомневаться в себе. Нам нечего стыдиться. Мы сделали все, что могли».
«Но…»
«Но ничего, – оборвал Роб. – Живи своей жизнью и делай карьеру. Будь звездой. Ты только начал свой путь».
Джозеф тоже поддерживал Майкла в тот печальный период. Когда один из братьев презрительно высказался о фильме, Джозеф резко ударил его по плечу. «Ай! Джозеф! – вскрикнул он. – Больно».
«Будешь знать, – ответил Джозеф. – Ты не смеешь критиковать брата. По крайней мере, он пытался. Во скольких фильмах ты снялся, большая шишка?»
В конце 1978 года Джозеф Джексон разорвал отношения с Ричардом Аронсом. Он нанял в качестве менеджеров Рона Вайснера и Фредди Деманна. Оба имели опыт работы в сфере развлечений: Вайснер являлся бизнес-менеджером, а Деманн – промоутером. Джозеф уповал на помощь белых людей как гарантию того, что CBS будет продвигать The Jacksons так же, как своих белых артистов. Ему казалось, что компания видела в его сыновьях прежде всего «чернокожих исполнителей» и, следовательно, ограничивала способы их продвижения. Обеспокоенность Джексона была распространенной и часто оправданной реакцией чернокожих артистов, имевших контракты со звукозаписывающими компаниями, такими как CBS, которые состояли преимущественно из белого руководства. Подобно Джозефу, многие чернокожие менеджеры утверждают, что белые руководители не знают, как продавать «черный» продукт «по всем фронтам», то есть как среди белых покупателей пластинок, так и среди чернокожих. Конечно, Ричард Аронс тоже белый, поэтому было ясно: Джозеф нанял новых менеджеров, полагаясь на их опыт и большое влияние в музыкальном бизнесе.