«Слушай, не напоминай мне», – прервал его Майкл. Ему было явно неприятно.
В тот вечер Майкл, Стив Хоффлин – врач, делавший операцию по ринопластике, и глава отделения пластической хирургии в больнице Бротмана – и другие люди из окружения Джексона, в том числе Джон Бранка, просмотрели видеозапись происшествия, чтобы понять, что именно произошло. (После инцидента напарник Джона, Гэри Стиффелман, забрал пленки у операторов. У Pepsi Cola не осталось ни единой записи. Все они были у Майкла.)
После того как певец увидел запись, он пришел в ярость. «Я мог умереть, – сказал он. – Вы видели, что они со мной сделали? Ты это видел? Не верю своим глазам».
Его пытались успокоить, но все было бесполезно. «Включите еще раз», – скомандовал Майкл.
Кто-то вставил кассету обратно в видеомагнитофон.
«Вот что, – произнес Майкл, – я хочу, чтобы запись стала доступна публике. Я хочу, чтобы люди это увидели. Я уничтожу Pepsi Cola. После того как мои поклонники увидят, что случилось, Pepsi Cola станет историей».
«Но, Майк…» – начал один из его сотрудников.
«Я серьезно, – перебил его Джексон. – Выпустите запись. Я хочу, чтобы она немедленно попала в СМИ. Я хочу, чтобы все видели, что со мной произошло. Все было готово в понедельник. Pepsi Cola пожалеют».
«Ты не можешь так поступить, Майк».
«Хочешь поспорить? Конечно, могу, – настаивал певец. – И сделаю».
К воскресенью известие о решении Майкла дошло до Роджера Энрико, президента Pepsi Cola. Джон Бранка показал ему кассету. «В прессе говорилось, что его волосы горели? – вспоминал позже Роджер. – Мне показалось, что полыхала вся его голова. Как человеческий факел. Никто не должен был увидеть те кадры. Это абсурдно».
Роджер знал, что должен был повлиять на решение Майкла, иначе после того, как поклонники увидят, «что Pepsi Cola сделала с ним», ни один из фанатов Джексона на планете больше никогда не будет пить их газировку.
«Волнуясь, как никогда прежде в своей жизни», Энрико позвонил Джозефу и спросил, как решить проблему.
«Какую проблему?» – уточнил тот.
«Майкл хочет выпустить видео со своими горящими волосами».
«Зачем?» – спросил несколько озадаченный Джозеф.
Роджер не знал ответа. Он мог предположить, что артист хотел отомстить. Энрико сказал Джозефу, что, если Майкл выпустит фильм, люди всегда будут связывать его имя с пожаром, как, по его словам, публика ассоциирует запись убийства, сделанную Запрудером, с президентом Джоном Ф. Кеннеди.
Джозеф не знал, что ответить. «Попробуй скажи Майклу, что делать, – начал он. – Это невозможно. Он делает то, что хочет. Все, что я могу вам предложить, – надеяться на удачу».
В конце концов Джексон решил, что кассета будет выпущена в начале следующей недели. Он хотел возмездия. Запись вышла бы раньше, но его сотрудники не смогли найти студию, которая успела бы обработать видео за воскресенье.
Во-первых, чтобы подогреть всеобщий интерес, Associated Press распространили нечеткую фотографию Майкла, спускающегося по лестнице с горящими волосами; казалось, будто у него вокруг головы нимб. Она попала на первые полосы практически каждой ежедневной газеты.
После того как снимок опубликовали, Джон Бранка подумал, что у Майкла было достаточно времени, чтобы остыть, и попытался отговорить его выпускать запись.
«Это жутко, Майк, – сказал ему Джон на встрече с коллегами. – Не поступай так со своими фанатами. Кроме того, я считаю, что нам следует просто договориться с Pepsi Cola и двигаться дальше. Зачем выводить всех из себя?»
«А почему бы и нет?» – поинтересовался артист.
«Ну же, Майк. Ты выше этого».
Тот улыбнулся. «Я веду себя глупо, а?» – спросил он застенчиво. Джексон осознал собственное капризное поведение. «Ты прав, – сказал он адвокату. – Давай покончим с этим, но я хочу, чтобы они заплатили, Бранка. Я серьезно. Они должны заплатить сполна».
Хотя за рекламу Pepsi Cola Майклу заплатили всего 700 000 долларов, известность, которую он получит из-за несчастного случая, окажется несоизмеримой. Инцидент вызвал волну общественного сочувствия по всему миру. В больницу, куда его сначала доставили на лечение, даже пришлось нанять шесть добровольцев, отвечавших на телефонные звонки фанатов и доброжелателей. В Бротмане получили тысячи звонков, писем и открыток.
Даже Рональд Рейган присоединился к поклонникам и отправил Майклу письмо от 1 февраля 1984 года: «Я был рад узнать, что вы не пострадали серьезно в результате недавнего происшествия. Я знаю по опыту, что подобное может произойти на съемочной площадке, независимо от принятых мер предосторожности…»
«Что действительно разозлило Майка, – вспоминал Стив Хауэлл, – адвокаты Боба Джиральди попытались свалить вину за пожар на средство для волос, использованное им. Они говорили, что продукт стал причиной возгорания его волос. Джексон думал, что Джиральди был другом, и задавался вопросом, почему Боб так поступил. Он сказал мне, что средство для волос, как и все остальные его продукты для тела, полностью натуральное, без химикатов».
Когда Майкл вернулся домой в Энсино, то первым делом позвонил Стиву Хауэллу: «Не мог бы ты приехать и установить видеооборудование в комнате, чтобы я мог смотреть „The Three Stooges»?”
Днем певец катался по территории на электромобиле, точной копии машины из «Дикой поездки мистера Тоада» в Диснейленде. С улицы, за воротами, его фанаты (всегда дежурившие неподалеку) могли видеть, как он носится взад и вперед по дорожке, словно маленький мальчик, который счастлив, потому что мама наконец выпустила его поиграть. Убрав в сторону дорогую игрушку, Майкл шутливо швырнул больничный халат через ворота поклонникам.
По сей день артист испытывает некоторую боль на месте ожога. «Они знали, что я мог бы подать в суд, – писал Майкл о Pepsi Cola в книге „Moonwalk”, хотя большинство людей думали, что, по всей вероятности, виновата продюсерская компания. – Но я действительно был очень добр».
Что ж, он был не так уж добр. По просьбе Майкла Джон Бранка потребовал у Pepsi Cola денежную компенсацию. Он хотел 1,5 миллиона долларов. Корпорация утверждала, что сумма слишком большая. Они заплатили бы, но не считали себя виноватыми в инциденте и обвиняли продюсерскую компанию. «Как насчет полумиллиона?» – предложил один из юристов. Наконец, под угрозой судебного разбирательства Pepsi Cola выплатила Майклу 1,5 миллиона долларов.
Артист принял деньги, а затем пожертвовал их ожоговому центру Майкла Джексона, основанному в его честь в Бротмане после несчастного случая.
«Когда я танцую, я никогда не улыбаюсь»
К февралю 1984 года несчастный случай, произошедший с Майклом Джексоном, был предметом новостей уже несколько недель. Огласка только усилила тревогу по поводу новых рекламных роликов Pepsi Cola, премьера которых должна была состояться во время грядущей трансляции «Грэмми». Некоторые люди говорили о премьере так, словно речь шла об одном из самых ярких событий века. Перед церемонией рекламные ролики будут представлены на официальном мероприятии для тысячи производителей безалкогольных напитков в Линкольн-центре в Нью-Йорке; они также будут показаны прессе в Нью-Йорке, их мировая премьера состоится на MTV (бесплатно для спонсора), а затем, наконец, они появятся во время «Грэмми».
Однако до самой последней минуты Майкл доставлял компании Pepsi Cola много проблем. Увидев готовый продукт – два ролика, концертную сцену и «уличную» сцену с Майклом и танцором Альфонсо Риберио, – он категорично заявил, что видео недостаточно хороши. На его взгляд, они были ужасны. Так, в ролике с концертом было слишком много кадров его крупного плана. Более серьезная проблема заключалась в том, что Майкл не делал руководителям замечаний напрямую. Либо он капризничал, либо стеснялся. Никто ни в чем не был уверен.
Затем Роджер Энрико позвонил Джозефу и пожаловался, что они не смогут сделать рекламу «лучше», если Майкл отказывается ее обсуждать. Независимо от того, что люди думали о старшем Джексоне, они ценили тот факт, что обычно он был готов по крайней мере их выслушать. Если он считал, что идея заслуживает внимания, то прикладывал все усилия, чтобы убедить Майкла принять положительное решение.
«Послушайте, сыну непросто, – сказал Джозеф одному из руководителей Pepsi Cola. – У него есть отличные идеи, но он не всегда способен их объяснить. Позвольте мне помочь. Я могу действовать как посредник и упростить задачу для всех. Я знаю этого парня. Я знаю, как он думает».
Через несколько часов Джозеф позвонил Роджеру. «У меня здесь Майкл, – сказал он, – и я уверен, что вы, ребята, со всем справитесь».
Последовала пауза.
«Давай. Поговори с человеком, – настойчиво прошептал Джозеф. – Возьми трубку, Майкл».
Певец взял трубку и пожаловался Роджеру, что его заставили снять солнцезащитные очки во время съемок, чего он совершенно не хотел делать. Ему обещали, сказал он, что будет только один крупный план без очков, «сейчас же я вижу много кадров с крупным планом, когда я без очков». Кроме того, он был обеспокоен тем, что его слишком много в рекламе – «больше четырех секунд с моим лицом». Фильм оказался довольно темным. На видео он вращается дважды. «А я дал согласие только на одно вращение», – напомнил Майкл. Еще артист хотел, чтобы в рекламном ролике с Альфонсо Риберио, который ему понравился и которого он называл «волшебным, просто волшебным», зазвенели колокольчики в момент, когда танцор врезается в Майкла во время танца, «словно дуновение ветра».
«Колокольчики?» – озадаченно спросил Энрико.
«Да, колокольчики».
Оба ролика были быстро переделаны с учетом пожеланий Майкла. Затем певец ознакомился с новым продуктом и позвонил Роджеру, чтобы вынести свой вердикт. «Здравствуйте, мистер Энрико. Это Майкл Джексон, – сказал он. – Помните? Человек, с которым вы недавно говорили о рекламе».
Роджер помнил.
Он сказал, что ролик с Альфонсо Риберио получился хорошим. Однако в концертном видео его по-прежнему было слишком много. В общей сложности пять секунд. Он напомнил, что его появление должно занимать только четыре секунды. Кроме того, в одном из танцевальных моментов он улыбался.