Затем встал вопрос о том, как сказать Майклу. На самом деле никто из членов семьи не хотел этого делать. Казалось, все знали, что человек, рассказавший ему столь ужасные новости, будет навсегда очернен в его глазах. Майкл всегда оберегал Джанет, говорил, что она – его лучший друг в семье, его «близнец». Произошедшее наверняка должно было его расстроить, Victory Tour уже стал для него достаточно трудным испытанием и без домашних невзгод. Никто не хотел быть «тем самым человеком». Наконец, дочь Куинси Джонса, друг семьи, позвонила Майклу; ей нечего было терять. Как и предполагалось, новость его сильно расстроила. «Меня убило, что сестра сбежала и вышла замуж, – скажет позже певец. – Я не знал, как с этим всем справиться».
В течение месяца Джанет и Джеймс жили в Хейвенхерсте с семьей Джексонов, к большому разочарованию молодого человека. «Он хотел, чтобы у них появилось собственное жилье, – объяснила его мать Эттерлен. – Сын чувствовал, что им нужно остаться одним, чтобы иметь возможность расти в браке. Однако Джанет не хотела покидать родной дом. Она все еще была похожа на маленькую девочку, которая не в состоянии выйти из комнаты».
«Джеймс приходил в дом совершенно не в своем уме из-за наркотиков, – вспоминал Стив Хауэлл. – Он был под кайфом из-за употребления кокаина и алкоголя, дважды охранники пытались помешать ему войти в Хейвенхерст. „Если вы это сделаете, мистер Джексон убьет вас”, – предупреждали они его, говоря о Джозефе. Однако он продолжал вести себя агрессивно, ему было все равно. Самое удивительное, что, когда Джеймс не был под кайфом, он был самым милым парнем в мире. В нем словно жили доктор Джекилл и мистер Дебардж».
«Оставь моего мужа в покое!» – кричала Джанет на отца.
«Он тебе не подходит, Джанет! – отвечал Джозеф. – И если ты намереваешься разрушить семью, оставаясь замужем за ним, то можешь забыть об этом».
Кэтрин попыталась найти разумное решение проблемы: предложила записать Джеймса на программу реабилитации. Он отказался.
В одном из интервью Дебардж представил поместье в Энсино как «Дом страха» и описал Майкла, который ненадолго вернулся домой в середине тура, в мрачных тонах. «Когда я жил там, то понял, какой он печальный и одинокий человек, – сказал Джеймс. – Майкл был подобен привидению, бродящему вокруг в поисках дружбы. Он приходил в нашу комнату поздно ночью, тихонько стучал в дверь и спрашивал: „Ничего, если я войду?” Однажды мы с Джанет занимались любовью, и в этот момент вошел ее брат! Он лег с нами в постель и излил душу. „Я завидую вам двоим, потому что вы есть друг у друга и вы любите друг друга. А у меня никого нет”. Не было даже намека на присутствие женщины в его жизни».
Дебардж так вспоминал о зяте: «Он действительно был очень одиноким мужчиной-ребенком. Веселился, только когда к нему приходили друзья, чтобы поиграть в игровом зале за два миллиона долларов, но люди практически всегда вынуждены были проигрывать Майклу. Если бы они этого не делали, их бы не приглашали снова».
У Джеймса сохранилось много удивительных воспоминаний о жизни в «Доме страха». Он вспоминает день, когда шел дождь и Майкл голым танцевал вокруг бассейна. «Мать кричала из окна: „Оденься, Майкл. Твой отец скоро будет дома”. Страх перед Джозефом контролировал их всех», – рассказывал Джеймс. (Учитывая, что в тот период он все еще употреблял наркотики, назвать его надежным источником информации нельзя.)
Через несколько месяцев Джеймс и Джанет переехали в собственный кондоминиум по адресу: 12546, Виста, Брентвуд. «Они съехали, потому что Джозеф готов был убить Джеймса, – вспоминал Стив Хауэлл. – Я серьезно».
«Джеймс несколько раз ссорился со старшим Джексоном, – подтвердила мать Дебарджа. – Они были врагами, ненавидели друг друга».
Джанет не хотела иметь ничего общего со своей семьей до тех пор, пока они не принимали ее мужа. Вообще-то, девушка стала отдаляться от родных пару лет назад, когда начала сниматься в телесериале «Fame». «Мои родители были очень строгими, пока я росла, – сказала она мне однажды. – Музыка действительно была нашей работой. У нас не было детства, не было возможности узнать, что на самом деле происходит за пределами нашего мира. Это было нехорошо, потому что когда впервые оказываешься по ту сторону, то испытываешь шок. Я увидела много того, о чем прежде даже не знала».
Вскоре Джанет поняла, что несчастна в браке. Она хотела независимости и добилась ее, но какой ценой? Теперь она не спала по ночам, беспокоясь о Джеймсе.
По словам Джерома Ховарда, бывшего бизнес-менеджера Джозефа и Кэтрин, «посреди ночи Джанет звонили друзья Джеймса и рассказывали ей, где он находился – обычно в гетто, примерно в двадцати пяти милях от Энсино, где он покупал или употреблял наркотики». «Джанет, никогда в жизни там не бывавшая, собиралась и ехала за ним, – уверял Ховард. – Со временем она узнала гетто лучше, чем любой другой Джексон. Она любила мужа и была готова ради него на все».
Поскольку все Джексоны выступали против этого брака, каждый член семьи по очереди пытался убедить Джанет развестись. Проблемы, с которыми столкнулись молодожены, особенно наркотики, шли вразрез со всем, что Майкл отстаивал в личном и духовном плане. Кроме того, он видел, как брак повлиял на эмоциональное состояние его сестры. Однажды она потеряла сознание, и ее пришлось срочно доставить в больницу. Джанет была истощена физически и эмоционально. В то время она прислушивалась только к Майклу. Он умолял ее оставить Джеймса, плакал, разговаривая с ней по телефону во время остановок в Victory Tour. Наконец Джанет удалось убедить.
«Боже, я чувствовала, как вся моя жизнь рушится, и как он [Джеймс] тонет, но ничего не могла сделать, – говорила девушка. – А муж сказал мне: „Ну, ты и не пыталась мне помочь”. И тогда я подумала: „Как насчет того, чтобы помочь себе?” И решила: да, я могу пойти на дно вместе с ним, и это будет конец моей жизни, или я могу отпустить его и двигаться дальше в одиночестве».
Джанет ушла от Джеймса 7 января 1985 года и немедленно подала прошение об аннулировании ее брака и восстановлении прежнего имени Джанет Дамита Джексон. В прошении она указала, что ее общий ежемесячный доход составляет всего 3000 долларов – мизерная сумма в сравнении с теми миллионами, которые она заработает позже. Девушка утверждала, что размер дохода мужа ей «неизвестен». Вернувшись домой из здания суда, она позвонила другу Рене Элизондо и произнесла: «Боже, я не могу поверить в то, что только что сделала».
(Брак был окончательно аннулирован 18 ноября 1985 года. К тому времени Джанет возвратилась в Хейвенхерст.)
Джеймс настаивает на том, что Джанет сделала аборт, когда они были женаты. «Не думаю, что она говорила членам семьи, – сказал он, – но ее мать знала. Я бы не был против ребенка, но главное слово оставалось за Джанет. Думаю, что на решение повлияли ее карьера, планы и семья. Мы отправились в клинику в Лос-Анджелесе, где пришлось пользоваться черным ходом, потому что нас могли узнать. Было очень страшно. После этого я отвел ее домой, обнял и сказал, что все будет в порядке».
В течение многих лет Джанет опровергала слухи, будто на самом деле она выносила и родила ребенка и он тайно воспитывается в Европе. Женщина уверяет, что это неправда. А еще она почти десять лет отрицала, что находится замужем за Рене Элизондо, хотя так оно и было. Правда вскрылось только тогда, когда он подал на развод… Удивится ли кто-нибудь, если Джанет Джексон однажды расскажет, что много лет назад забеременела и решила вырастить малыша вне общественного внимания?
«Майкл не гей»
Трудно было представить Майкла Джексона, рассматривающего романтические отношения в позитивном ключе, когда его окружали столь печальные примеры. Брак его родителей едва ли можно назвать счастливым. Брак Марлона и Кэрол оказался полон проблем, хотя они помирились. Было сложно разобраться, что происходило в семье Джермейна, но большинству казалось, что Хейзел доминировала в отношениях. На тот момент брак Джеки тоже находился под угрозой, потому что он изменил Энид. Эти двое в итоге разведутся, но точка в вопросе будет поставлена лишь в августе 1987 года, после того как они заставят друг друга пережить столько страданий – и судебных разбирательств, – сколько возможно. К счастью, Тито с Ди Ди, похоже, хорошо ладили. И все же Майкл рано научился проявлять осторожность, прежде чем вступать в какие-либо отношения, которые могли стать серьезными.
Поэтому оставался один – за исключением случайных молодых людей, таких как Эммануэль Льюис и десятилетний Джонатан Спенс, ставший его постоянным спутником в 1984 году. Артист и мальчик прижимались друг к другу и обнимались всю осень 1984 года.
Вместе с огромным успехом Майкла настигли слухи о его сексуальности. Певец всегда был крайне чувствителен к домыслам относительно своей сексуальной ориентации, и ничто не раздражало его больше, чем то, что они возникали каждые несколько лет. Однако к сентябрю 1984 года вопрос оставался открытым: Майкл – гей?
Конечно, быть невинным двадцатишестилетним кумиром подростков, приверженным сексуально репрессивной религии, непросто, особенно когда шоу-бизнес требует, чтобы мужчина-знаменитость был, выражаясь словами Майкла Джексона, «вовлечен в романтические отношения» с женщиной, отсюда присутствие Татум О’Нил и Брук Шилдс в его жизни. Но публика угадывала фарс, и злые языки продолжали болтать.
Ходили слухи, что, когда Майкл был младше, Джозеф велел ввести ему женские гормоны, чтобы его голос не изменился с возрастом. Он хотел, чтобы голос оставался высоким, то есть коммерчески востребованным. «Неправда, – говорит наставник Майкла по вокалу Сет Риггс. – Когда он начинал, то пел высоким голосом, а я научил его петь еще выше. Это смешно. Я даже не знаю, реально ли такое возможно».
По словам Сета, однажды на уроке во время перерыва он сказал певцу: «Знаешь, все думают, что ты гей».
Тот кивнул и рассказал Риггсу, как однажды к нему подошел высокий красивый блондин и произнес: «Майкл, я думаю, ты великолепен. Я точно лег бы с тобой в постель».