Майкл был поражен тем, как быстро его «художественный вымысел» попал в заголовки газет. В прошлом о нем было написано много неправдивых историй, и он злился на них. Теперь артист мстил СМИ. «Не могу поверить, что люди купились, – сказал он про барокамеру. – Как будто я могу рассказать о себе все что угодно, и они купятся. Мы действительно можем контролировать прессу. Я думаю, что это важный прорыв для нас».
Однажды Фрэнка Дилео спросили, разумно ли делать все от него зависящее, чтобы создать настолько невероятный образ Майкла, насколько представляется возможным, или, как он сам выразился, «чтобы Джексон оставался популярным и востребованным, как никто другой». «Может ли шумиха навредить и без того хрупкой психике певца?» – спросили журналисты Майкл Голдберг и Дэвид Хэндлман в беседе для Rolling Stone.
«В любом случае уже слишком поздно, – ответил Дилео. – У него не будет нормальной жизни, даже если я остановлюсь».
Кости человека-слона
Еще один рекламный трюк, родившийся в голове Майкла Джексона в мае 1987 года, был столь же фантастическим, как станет понятно позже, столь же разрушительным для его имиджа, как афера с барокамерой.
В течение многих лет Майкл был очарован картиной «The Elephant Man» (1980) о Джоне Меррике с Джоном Хёртом в главной роли. Когда он смотрел его в своем частном кинотеатре, то плакал на протяжении всего фильма, настолько кино его трогало. Джон Меррик, безобразный урод из викторианского фрик-шоу, был аутсайдером в бесконечных поисках любви и принятия – точно так же, как и Майкл, по его собственному мнению. Изучая жизнь Меррика, Джексон узнал, что его останки хранились в стеклянной витрине Лондонского лечебного медицинского колледжа. Естественно, артист захотел увидеть девяностосемилетний скелет, и во время поездки в Англию получил специальное разрешение на осмотр экспоната. (Поскольку он привлекал в больницу толпы туристов, то был спрятан от глаз публики после выхода фильма.) Майкл оказался потрясен и, осматривая скелет, сказал Фрэнку Дилео: «Хотелось бы иметь эти кости в Хейвенхерсте. Правда, было бы здорово владеть ими?»
«Ты чего, забудь», – ответил менеджер.
«Хм». Казалось, у певца возникла идея.
«Ох…» – произнес Фрэнк.
Вспоминая авантюру с барокамерой, Майкл придумал сделать больнице предложение о покупке останков Джона Меррика, просто чтобы посмотреть, какую реакцию новость вызовет в прессе. «Это уже безумие», – возразил Дилео.
«Я знаю, – взволнованно сказал Майкл. – Поэтому мы и должны это сделать».
По правде говоря, Фрэнк был целиком за. Он любил хорошее шоу не меньше остальных, и уж точно не меньше Майкла. Поэтому, утверждая, что огромный интерес Джексона к останкам Джона Меррика основан на его понимании «этической, медицинской и исторической значимости „человека-слона”», Дилео также сообщил представителям прессы, что тот предложил полмиллиона долларов больнице за останки. Информация не распространялась в той сложной манере плаща и кинжала, с помощью которой создавались ложные новости о барокамере. В данном случае Фрэнк сам позвонил нескольким журналистам и поделился сенсационной новостью. Казалось, правила для подобного безумия стали несколько более гибкими.
«Что он собирается делать со скелетом, Фрэнк?» – поинтересовался репортер.
«Я не знаю, – ответил Дилео. – Могу лишь предположить, что поставит его в комнате, пока я пытаюсь встретиться с ним».
Как и ожидалось, история заинтересовала СМИ. Поп-звезда, спящая в барокамере, хотела купить кости человека-слона. Как подобное могло не вызвать ажиотажа? Новостные агентства Associated Press и United Press International подхватили слухи. К июню большая часть публики уже говорила о последней эксцентричной выходке Майкла. Британские СМИ стали называть его «Безумный Джеко».
Однако Джексон и Дилео не подумали, что средства массовой информации могут обратиться в Лондонский лечебный медицинский колледж, чтобы удостовериться, действительно ли им поступило такое предложение. На деле, когда пресса связалась с официальными представителями колледжа, те сообщили, что они узнали об интересе Майкла к останкам Меррика, лишь прочитав об этом в одном из британских таблоидов. Представитель колледжа сказал, что «даже получив запрос, мы не продадим человека-слона».
«О, чувак, почему мы не додумались прикрыть наши тылы? – пожаловался Майкл Фрэнку. – Теперь мы должны будем сделать реальное предложение. Они в любом случае продадут останки, если предложить нужную сумму. У всего есть своя цена».
«Теперь ты говоришь серьезно? – спросил Дилео. – Теперь ты на самом деле их хочешь?»
«Да, хочу, – ответил Майкл. – Давай их заполучим».
Джексон действительно хотел купить скелет, но вовсе не из-за почитания Джона Меррика, а скорее потому, что ему сказали, что останки не продадут.
Фрэнк позвонил в больницу и предложил миллион долларов за кости человека-слона. Сотрудники заявили, что это оскорбительно. Пресс-секретарь сообщила СМИ: «Действительно, он предлагал купить скелет, но исключительно для огласки, и я считаю маловероятным, что медицинский колледж захочет продать его ради дешевой рекламы».
Вернувшись в Америку, Кэтрин Джексон поняла, что история – липовая. Однако решила, что идея принадлежит Фрэнку; женщина и представить себе не могла, что все придумал ее сын. Она позвонила менеджеру и сообщила, что расстроена: «Ты выставляешь Майкла идиотом». Дилео объяснил ей, что всего лишь пытается сделать артиста более интересным. Однако Кэтрин не понравились его аргументы, и она ясно дала это понять. Тем не менее, когда Фрэнк спросил певца, что он думает о беспокойстве матери, тот ответил: «Кейт не разбирается в шоу-бизнесе. Так что не волнуйся».
В то же время старейшины «Свидетелей Иеговы» в Вудленд-Хиллз, Калифорния, снова начали оказывать давление на Майкла. Они были твердо уверены, что недавняя огласка нанесла большой вред его репутации, что плохо отразилось на «Свидетелях», поскольку Джексон был заметным представителем веры. К тому времени Майкл начал разочаровываться в церковных старейшинах, в основном из-за того, что не хотел, чтобы ему указывали, что делать. Более того, он не мог примирить свой образ жизни и карьеру со строгими принципами религии. По правде говоря, быть одновременно членом «Свидетелей Иеговы» и артистом практически невозможно. Поэтому весной 1987 года Майкл покинул религиозную организацию. В письме из штаб-квартиры «Свидетелей Иеговы» в Бруклине, штат Нью-Йорк, разосланном в качестве пресс-релиза, говорилось, что они «больше не считают Майкла Джексона одним из членов „Свидетелей Иеговы”». Гэри Боттинг, соавтор книги «Оруэлловский мир „Свидетелей Иеговы”», сам являющийся иеговистом, сказал, что самому оставить религию – «хуже, чем быть исключенным из собрания или изгнанным». Он заметил: «Если вы намеренно отвергаете единственную организацию Бога на земле, это страшный грех… грех против Святого Духа».
Решение Майкла покинуть церковь озадачило мать и привело ее в настоящее отчаяние. Кэтрин больше не была уверена, что знает собственного сына. Однако она не касалась духовных тем – в буквальном смысле. Это объясняется тем, что членам «Свидетелей Иеговы» строго запрещено обсуждать вопросы веры с бывшими иеговистами, даже если они родные друг другу люди. Кэтрин говорит, что никогда не спрашивала Майкла, что случилось, и никогда не собирается задавать такие вопросы. «От меня не требовали избегать сына, – заявила женщина в ответ на слухи подобного рода. – Но мы не можем больше затрагивать вопросы веры, и это позор».
Кэтрин утверждала, что они с певцом сохранили близость в отношениях. «Майкл все еще спрашивает моего совета, – рассказывала она. – И помогает мне выбирать одежду. Он говорит мне нанести помаду, когда приходят люди, посоветовал мне похудеть. Он сказал: „Элизабет [Тейлор] сбросила весь лишний вес. Если у нее получилось, то и ты сможешь. А если тебе не нравится такой способ, ты всегда можешь использовать пластическую хирургию”. Но я бы не решилась на такое», – поспешила добавить Кэтрин.
Вскоре Майкл потерял интерес к костям человека-слона, что было ожидаемо. История определенно вызвала шумиху вокруг Джексона, хотя и не пошла ему на благо. Журнал Playboy в шутку сообщил: «Ходят слухи, что потомки человека-слона предложили 10 000 долларов за останки носа Майкла Джексона». Со временем страсти улеглись, слухи ушли в прошлое, но осадок остался навсегда.
Вымышленная охота Майкла за костями Джона Меррика вызвала в таблоидах эффект домино, и его имидж никогда по-настоящему не восстановился.
После истории с костями человека-слона недобросовестные журналисты с большим азартом сами начали сочинять небылицы о Джексоне. В конце концов, если он сам гонялся за дурной славой, почему бы ему не угодить? Истории про «сумасшедшего Майкла» продавались миллионами копий.
Вскоре, если верить таблоидам, Джексон попросил Элизабет Тейлор выйти за него замуж и поделился: «Я мог бы быть более особенным, чем Майк Тодд. Я мог бы быть более внимательным и щедрым, чем Ричард Бертон, но она мне отказала». Артист также, очевидно, пытался убедить Элизабет спать в его барокамере, был уверен, что конец света наступит в 1998 году, принимал ванну исключительно с водой Evian, видел призрак Джона Леннона (который убедил его использовать песню The Beatles Revolution в рекламе Nike). Кроме того, публиковались бесконечные истории о шимпанзе Баблс. Однако ни одна из сплетен не была правдой, и Майкл не переставал горько жаловаться, отказываясь признать (а может быть, даже просто понять), что именно он спровоцировал первый удар. Поскольку Джексон отказался давать какие-либо интервью, чтобы сохранить вокруг себя ореол тайны, слухи просто распространялись без опровержений или объяснений.
Исполнительный директор CBS Records Бобби Коломби вспоминал: «Майкл все время спрашивал, почему о нем говорят так много плохого. Он не понимал. Говорил, что читать все это очень больно. Я пытался сказать, что проблема в нем. Я объяснил ему, что он никогда не видел Брюса Спрингстина на обложке