Что, черт возьми, происходит с этим ребенком?»
Белые не позволят ему…
Наступил январь 1988 года, и приближалось тридцатилетие Майкла. Несмотря на высочайшие продажи дисков, известность и огромное состояние, он начал жаловаться, что чувствует себя недооцененным не только музыкальной индустрией, но и публикой. «Они называют Элвиса королем, – говорил певец Фрэнку Дилео. – Почему бы им не называть так меня?»
Возможно, кто-то мог бы решить, что, учитывая все, чего он достиг, Майкл должен бы быть удовлетворен. Но правда заключалась в том, что с детства его учили: быть номером один – самое главное, что он может сделать в жизни. Поскольку такова была цель, ради которой он работал в течение многих лет, то достигнуть ее до своего тридцатилетия не казалось кульминационной точкой. В конце концов, что остается исполнителю, если он продал больше записей, чем кто-либо до него в истории популярной музыки?
Майкл никогда не разрабатывал стратегию карьеры с точки зрения искусства или развития. Он и представить себе не мог, что запишет альбом для какой-нибудь другой цели, а не для того, чтобы стать самым популярным и лучшим. Ему нужно было, чтобы его работу признали, иначе он не был бы удовлетворен. Возможно, причина подобного отношения кроется в его детстве, когда The Jackson 5 соревновались на шоу талантов, где единственной задачей было победить. Такие площадки были естественной тренировочной средой Майкла.
Может быть, Майкла недостаточно уважала публика и музыкальная индустрия, потому что люди чувствовали в нем отсутствие двух основных качеств (а ими обладали такие художники, как Брюс Спрингстин, Боб Дилан, Джон Леннон, Элвис Пресли): чувства юмора и человечности. В последние годы становилось все труднее понимать Джексона и сопереживать ему, когда он стоял на сцене в военном костюме, принимал многочисленные награды, благодарил странным не то шепотом, не то фальцетом, а затем снимал солнечные очки на короткое мгновение, потому что его подруга Кэтрин Хепберн велела ему. Как будто он был с какой-то другой планеты, а не с Земли.
Тем не менее в Майкле как в человеке все же было что-то привлекательное, особенно учитывая его многочисленные дары, но проблема с имиджем все же оставалась злободневной. Конечно, поклонники восхищались его вокальным мастерством и гениальным стилем танца: он был – а возможно, остается до сих пор – квинтэссенцией эстрадного артистизма. В то время как публика может отождествлять себя со многими другими рок-звездами, человечность и доступность которых заслоняет их звездность, было невозможно идентифицировать себя с Майклом. В конце концов, кто знает кого-нибудь похожего на Джексона?
После Thriller Майкл считал себя таким же известным, как The Beatles, и более значимым, чем Элвис. «Они зовут Брюса [Спрингстина] босс, он действительно переоценен, – жаловался Майкл. – Он не умеет петь и танцевать. Если Элвис король, то кто же я?»
Тот факт, что артист был чернокожим, осложняло дело. Промоутер Дон Кинг играл на его незащищенности и неуверенности. В 1984 году во время Victory Tour он сказал ему: «Ты – величайшая звезда из всех, но белые никогда не позволят тебе быть круче Элвиса. Никогда. Можешь забыть об этом». Слова Дона произвели настолько сильное впечатление на Майкла, что он позвонил адвокату, Джону Бранка, посреди ночи и без объяснений просто произнес: «Они никогда не позволят мне быть круче, чем Элвис».
Когда Джон спросил, о чем он говорит, Джексон ответил: «Белые не позволят, потому что я – черный».
Джон напомнил Майклу, что он уже превзошел Элвиса в продажах альбомов. Сказал, что считает, что Дон забил певцу голову расистскими догмами.
Тем не менее в течение следующих пары дней молодой человек продолжал жаловаться на то, что стал жертвой своей расы, пока, наконец, сильно огорченный Джон не отказался с ним разговаривать. Когда Майкл начал оставлять отчаянные сообщения на автоответчике, умоляя, чтобы тот перезвонил, Бранка наконец-то написал ему письмо. В нем он говорил, как сильно любит и восхищается Майклом, и объяснил, почему считает, что артист должен быть выше расистских идей Кинга, распространявшего безумную теорию об Элвисе и белых. Джон написал, что, если Майкл не перестанет обращать внимание на высказывания Дона, то он не уверен, что сможет и дальше представлять интересы звезды, настолько сильно подобные мысли ранят его. Когда Майкл прочитал письмо, он сменил поведение. Хотя Джексон обещал попытаться забыть слова Дона Кинга, в действительности же все было не так. (С его стороны, однако, было мудро никогда не поднимать тему в присутствии Джона Бранка.)
К 1988 году Майкл, похоже, нашел вариацию на тему: он начал жаловаться, что его недооценивает белая Америка, используя в качестве предлога «проблему с имиджем». Однако к тому моменту никто в лагере Майкла не знал, как ее решить. Было, мягко говоря, немного поздно начинать беспокоиться о его странном образе. Даже если Норман Уинтер или Майкл Левайн, два журналиста, работавших с Майклом, чтобы создать ту самую «проблему», могли бы придумать способ показать его доступным и человечным артистом, а не просто коммерчески успешным, трюк никогда бы не сработал. Никто бы не поверил: Майкл просто был другим.
Джексон всегда казался близоруким в размышлениях о музыкальном бизнесе: сколько пластинок покупают его поклонники? Сколько времени нужно, чтобы занять первую строчку в чартах? Сколько билетов продано? Для Майкла коммерческая деятельность – ключ, и он не понимал тех артистов, что этого не осознавали. В конце концов, Джозеф посвятил себя одной цели: вытащить детей из Гэри, чтобы у них была лучшая жизнь и чтобы они могли сделать важный вклад в музыкальную индустрию. Подсознательно Майкл все еще находился на том же самом месте рядом с Джозефом, пытаясь превзойти других артистов в Apollo. Любого исполнителя, угрожавшего всевластию в поп-чартах, он воспринимал со скептицизмом.
Например, Майкл никогда не являлся поклонником Мадонны, женщины, сумевшей совместить коммерческий подход с артистическим видением, – в ней с самого начала было что-то, что она хотела донести с помощью музыки, и она имела ясное представление о том, как это сделать. Она дает интервью, у нее всегда есть собственная точка зрения. Кроме жалоб на потерянное детство и на прессу, чьей жертвой он себя видел, Майкл никогда не мог высказаться о чем бы то ни было. Он не тот, кто четко формулирует мнение или восхищает безграничной силой воображения. Джексон – гений на сцене, но, находясь непосредственно перед публикой, он зажат. Его сковывает неуверенность, стыдливость и глубокий страх того, что он окажется чем-то меньшим, чем хотел бы быть для зрителей. Можно понять, учитывая его жизнь, и то, что Джозеф своим воспитанием привил ему такую низкую самооценку.
«Она просто не так хороша, – сказал Майкл одному из помощников о Мадонне. – Давай посмотрим правде в глаза. Она не умеет петь и просто посредственная танцовщица. Что у нее получается лучше всего? Мадонна знает, как продавать себя. Вот и все».
В 1989 году, согласно опросам, проведенным многими газетами и журналами, певица была названа «Артистом десятилетия». Warner Bros., ее лейбл, даже заплатил за рекламу в одной из коммерческих публикаций, где сообщалось, что Мадонна – «артист десятилетия». Это были пустые комплименты, которые звукозаписывающие компании часто дают артистам в платных рекламных кампаниях, но Майкла их шаг искренне возмутил. Он позвонил Джону Бранка и Фрэнку Дилео и пожаловался на то, что Мадонна не заслужила подобной награды. «Произошедшее выставляет меня в плохом свете. Я – артист десятилетия. Я не прав? Она что, обошла Thriller? – спрашивал Майкл, и его огромная неуверенность в себе прорывалась наружу. – Нет, она не смогла».
Джон, в последнее время занимавшийся решением проблем Майкла, предложил MTV идею фиктивной награды. Бранка придумал нечто под названием «Видеоавангардист десятилетия». Титул произвел впечатление на Майкла, он был снова счастлив. «Это поставит телку на место», – сказал он о Мадонне.
Так случилось, что на церемонии MTV Awards в 1989 году Джексону вручили премию «За инновации в музыкальных видеоклипах». Питер Гэбриел передал награду, конечно, не самую бессмысленную из когда-либо вручаемых на подобном событии, но печально было то, что ею отметили парня, действительно желавшего, чтобы люди знали, что он заслужил титул. (По сей день премия «За инновации в музыкальных видеоклипах» вручается артистам, которые преуспели в этой области. Она свидетельствует не столько о потрясающих видео Майкла, сколько об удивительной способности Джона Бранка умиротворять своего клиента.)
Было очень иронично, учитывая одержимость Майкла Элвисом Пресли, как адвокат представлял его наследие. Джон когда-то сказал Фрэнку Дилео, что Элвис дарил доверенным сотрудникам «Кадиллаки». Бранка намекнул, что пришло время и Майклу начать заботиться о своих партнерах в том же стиле, особенно учитывая, как сам он помогал артисту «уворачиваться от пуль» на протяжении многих лет. В шутке Джона была только доля шутки. Кому же не нужна новая машина?
«Чертовски хорошая идея, Джонни!» – всерьез сказал Фрэнк.
Позже менеджер поговорил с певцом.
«Майк, послушай. Ты думаешь, что ты так же хорош, как Элвис?»
«Да. Конечно, думаю», – ответил Майкл.
«Тогда знаешь что? Элвис дарил своим людям „Кадиллаки”», – сказал Фрэнк с хитринкой в глазах. А ты иногда какой-то скуповатый, Майк». Он добродушно подначивал его.
«Что значит скуповатый?» – спросил Джексон, ощетинившись.
«Ну, Майк, у тебя, вроде, такая репутация. Ничего страшного. Давай сменим тему».
Менеджер посеял семя.
Несколько месяцев спустя, когда Майкл и Джон Бранка поехали в Лондон на переговоры о переходе каталога ATV в их руки, артист сказал ему: «Бранка, если ты достанешь мне права на песни The Beatles, я куплю тебе любую машину, которую ты захочешь. Как поступил бы Элвис».
«И даже „Роллс-Ройс”?»