Тот пытался убедить Джексона, что он должен разорвать контракт с CBS Records, воспользовавшись лазейкой в документе. Договор был подписан в 1983 году, после выхода Thriller в 1985 году в него внесли изменения. Дэвид считал, что семь лет, прошедшие с момента заключения первоначального соглашения, дают Майклу преимущество в перезаключении контракта, потому что закон штата Калифорния запрещает заключать соглашения на персональные услуги на более длительный срок. Наблюдатели считали, что Геффен пытался переманить певца и подписать на собственный лейбл.
Несмотря на то что контракт Майкла с CBS истек, он все еще должен был выпустить совместно с ними четыре альбома. Да, по истечении семилетнего срока артист, вероятно, мог покинуть компанию. Лейбл не мог запретить ему записываться на другом лейбле. Однако юристы были в праве предъявить иск о возмещении убытков, размер которых был бы основан на предполагаемой потере прибыли от незаписанных альбомов. Эта сумма в долларах основывалась бы на совокупных показателях продаж альбомов Off the Wall, Thriller и Bad. CBS Records могли предъявить Майклу действительно огромный иск. Дэвид был готов не обращать внимания на возможный судебный процесс («Все решится само собой», – говорил он), однако Бранка не хотел проблем, а интересы Майкла представлял он, а не Дэвид.
Когда мужчины вступили в жаркий спор из-за попытки освободить Джексона от контракта с CBS Records, Джон сказал Геффену, чтобы тот занимался своими делами. Дэвид бросил трубку.
Затем позвонил Майклу и, по всей видимости, пытаясь испортить отношения адвоката и клиента, сказал, что Джон был несговорчивым и что причина отсутствия «хорошего контракта с CBS» кроется в близких отношениях Бранка с президентом компании Уолтером Йетникоффом. Майкл позволил себе поддаться на уговоры друга, не переставая думать о том, что у него действительно была лучшая сделка в индустрии звукозаписи, и именно Джон Бранка стал человеком, обеспечившим ее.
Работу юриста с Майклом Джексоном можно сравнить только с работой полковника Тома Паркера с Элвисом Пресли. Даже если Джон не был менеджером, он, безусловно, оказал на его карьеру такое же влияние, какое полковник Том оказал на карьеру Элвиса.
В 1980 году, когда Джон начал представлять его интересы, чистая стоимость Майкла как исполнителя едва достигала миллиона долларов. Десять лет спустя, в значительной степени благодаря навыкам ведения переговоров, она приблизилась к 300 миллионам долларов, включая издательские холдинги, оцененные почти в 200 миллионов долларов. Подобный скачок в доходах был данью уважения артистизму Джексона, без сомнения; но также говорил о дипломатических навыках. Несмотря на все, через что они прошли вместе, Майкл начал сомневаться в Джоне.
Через несколько дней после трудного разговора Джона с Дэвидом Геффеном Бранка встретился с певцом. В нем что-то изменилось, и это стало ясно почти сразу: Майкл почти не слушал, что говорил адвокат, и, казалось, враждебно относился к нему. Мужчины вступили в жаркие споры о CBS и о том, обязан ли артист записываться для них. Встреча прошла не очень хорошо.
Когда она закончилась, Джон вернулся в офис в Сентер-Сити. На следующий день он получил специальным посыльным письмо от нового бухгалтера Майкла, Ричарда Шермана, которого сам недавно нанял: «Майкл Джексон более не нуждается в услугах Джона Бранка».
Джексону было жаль терять адвоката, но он не стал сентиментально относиться к своей потере. С его точки зрения, Джон сделал состояние, занимаясь любимым делом, представляя Майкла в крупных сделках в шоу-бизнесе. Когда все закончилось, все закончилось. Артист быстро заменил его тремя опытными ветеранами юриспруденции: Бертрамом Филдсом (для судебных разбирательств), Аланом Грубманом (для переговоров с CBS) и Ли Филлипсом (для музыкальных изданий); все они были тесно связаны с Дэвидом Геффеном.
В марте 1991 года Майкл Джексон, наконец, заключил соглашение с CBS Records, ныне известной как Sony Corp. Сделка была основана на фундаменте, заложенном Джоном Бранка, включая 25 % роялти и собственный лейбл звезды (тогда он назывался Nation Records). Представители Майкла утверждали, что контракт гарантировал возврат сотен миллионов. В сообщениях прессы утверждалось, что Sony передала Майклу миллиард долларов. На самом деле он мог получать 120 миллионов долларов за альбом в течение следующих шести лет, если продажи будут соответствовать сорокамиллионному уровню продаж Thriller. В противном случае он не получит ничего. С учетом авансов и финансовых льгот сумма сделки составляла около 50 миллионов долларов, что значительно превышало сумму гонорара Джанет Джексон в 32 миллиона долларов с Virgin Records. Будущая карьера Майкла, казалось, зависела от коммерческого успеха или провала его следующей пластинки.
Часть девятая
Майкл встречает Джорди Чандлера
Май 1992 года. Представьте себе Майкла Джексона на бульваре Уилшир в Беверли-Хиллз, его джип стоит на обочине дороги, в то время как другие машины проносятся мимо по двум оживленным полосам в обоих направлениях. Имея так мало знаний об автомобилях, артист всегда задавался вопросом, что будет делать, если вдруг окажется один, когда машина сломается. Он достал мобильный телефон и позвонил в 911. Ему сказали, что неисправный автомобиль не считается экстренной ситуацией и необходимо позвонить в справочную службу, чтобы найти эвакуатор. «Но я же Майкл Джексон, – запротестовал мужчина. – Разве вы не можете мне помочь?» Ответ был: «Нет».
Пока он стоял, размышляя о дальнейших действиях, Майкла заметила жена Мела Грина, сотрудника близлежащего проката автомобилей Rent-A-Wreck. Она позвонила мужу и сказала: «Ты не поверишь, кого я только что заметила на бульваре Уилшир, пинающего шину разбитой машины. Майкл Джексон! Ты должен поехать туда и посмотреть, в чем дело».
Мел Грин помчался на место происшествия и, конечно же, увидел его: певец разминал руки, ходил взад-вперед и пинал шины. «Я нашел его», – сказал Мел и позвонил Дэйву Шварцу, владельцу Rent-A-Wreck.
«Что? Да ты шутишь? – ответил тот. – Это действительно Майкл Джексон? Ты уверен? Может, один из тех чудаков-подражателей? Не может там стоять сам Майкл Джексон».
«Точно он, – настаивал Мел, – сейчас приведу его».
«Тогда я должен позвонить Джун», – взволнованно произнес Дэйв. У него и его жены Джун были трудности в браке, и он почти не бывал дома, хотя супруги все еще находились в дружеских отношениях. Он позвонил бывшей возлюбленной и сказал, чтобы она привела сына Джорди в «магазин» и что их ждет «большой сюрприз».
Те прибыли на место происшествия раньше Майкла. Когда артист наконец появился, все увидели, что он одет в черный тюрбан с вуалью на лице и темные, огромные солнцезащитные очки. На нем также была черная шелковая рубашка с длинными рукавами, джинсы и теннисные туфли. Единственными видимыми частями его тела были руки, которые казались очень бледными.
Всякий раз, когда Джун Чандлер-Шварц входила в комнату, головы поворачивались. Эффектная женщина азиатского происхождения с темными волосами до плеч и челкой, подстриженной прямо над линией глаз. Ее улыбка сияла, манеры были обворожительными, она двигалась с элегантностью и грацией. Майкл оказался восхищен ей, когда она взволнованно представилась сама, а затем представила Джорди.
На самом деле мальчик уже видел Майкла несколько раз, первый раз в ресторане в Лос-Анджелесе, когда ему было около четырех лет. Он, конечно, не подошел к кумиру, но глазел на него, пока артист ел.
В том же 1984 году Майкл получил ожоги во время съемок рекламы Pepsi Cola. Как и тысячи поклонников, Джорди отправил письмо и свою фотографию в Мемориальную больницу Бротмана, где певец проходил реабилитацию. Он оставил в записке свой номер телефона. Два дня спустя, к большому удивлению родителей, Майкл позвонил Джорди, чтобы поблагодарить его, а также сказал, что считает его «прекрасным мальчиком».
В 1989 году, когда Джорди исполнилось девять лет, Фрэнк Дилео связался с его матерью и спросил, не хочет ли она и семья получить четыре билета на концерт в Лос-Анджелесе. Конечно, Джун согласилась. Они с удовольствием посмотрели шоу, но попытка встретиться с Майклом за кулисами не увенчалась успехом. Шли годы, Джорди продолжал оставаться преданным поклонником Джексона.
Весной 1992 года у парня появилась идея сделать пародию на фильм Кевина Костнера «Robin Hood: Prince of Thieves», который он назвал «Robin Hood: Men in Tights» («Робин Гуд: Мужчины в трико». Для двенадцатилетнего подростка он был удивительно креативным. Джорди и его отец, Эван, написали сценарий вместе с другом Дж. Д. Шапиро, и с помощью друзей Эвана из шоу-бизнеса отцу и сыну удалось протолкнуть сценарий в большое кино. Хотя фильм, снятый Мелом Бруксом, не имел коммерческого успеха, у подростка возникли еще две идеи, над которыми он работал вместе с отцом. Юному Джорди Чандлеру казалось, что возможно все. Теперь он стоял лицом к лицу со своим кумиром, так называемым «королем поп-музыки».
Джорди был темноволосым, с большими светящимися глазами. Он уже начал взрослеть, но, конечно, еще не стал настоящим мужчиной. Его лицо было худощавым и угловатым, но резкие черты смягчались оливковым цветом кожи. Любой, глядя на него, сказал бы: «Этот парень будет сногсшибательным красавчиком лет через десять». Однако перед Майклом оказался просто мальчик с широкой улыбкой на лице.
Джун записала номер телефона и передала его Майклу. «Позвоните Джорди», – предложила она, как будто сама мысль о том, что двенадцатилетний ребенок может «дружить» с тридцатитрехлетней поп-звездой, была самой естественной в мире.
«Мама!» – запротестовал парень, смутившись.
«Нет, Джорди, – сказала женщина, – вы можете стать настоящими друзьями».
«Конечно, – подтвердил Дэйв Шварц, входя в комнату, – позвоните ему, Майкл. Он ваш самый большой поклонник».
«Да, хорошо, – ответил Джексон, подписывая последние документы на прокат машины. Он взял бумагу у Джун и положил ее в карман. Затем посмотрел поверх очков на двенадцатилетнего ребенка. «Так, в общем, я позвоню тебе, Джорди, хорошо?»