«Конечно! – воскликнул подросток. Он сиял ослепительной улыбкой. – О, Боже!!!»
«Да, именно! – согласился артист, казалось, переполняясь энтузиазмом. – О, Боже!»
Слышали ли вы о его детстве?
Конечно, Майкл Джексон давно ассоциировал себя с ребенком, регулярно посещая больных детей во время концертных туров, и приглашал подростков из неблагополучных семей на экскурсии по ранчо. Его филантропическая деятельность, включая ту, что осуществлял его фонд Heal the World Foundation, была хорошо известна. В прошлом Майкла часто можно было увидеть в компании молодых знаменитостей, таких как Эммануэль Льюис и Маколей Калкин, а также со многими никому не известными подростками, чьи родители, как и мать и отчим Джорди, не видели ничего необычного в том, чтобы поощрять дружбу поп-звезды и их отпрысков.
«Одно из моих любимых занятий – общение с детьми, – объяснил Майкл в одном из интервью. – Я люблю разговаривать и играть с ними. Дети знают много секретов, и их трудно заставить рассказать их. Дети невероятны. Прекрасное время в жизни, но потом, когда они взрослеют, они что-то теряют. Мои самые креативные моменты почти всегда наступают, когда я нахожусь с детьми. Тогда музыка приходит ко мне так же легко, как дыхание. Когда я устаю или мне скучно, дети оживляют меня. Два карих глаза смотрят на меня так проникновенно, так невинно, и я шепчу: „Этот ребенок – песня”».
В начале 1990-х годов интерес певца к детям рассматривался в большинстве кругов, где о нем знали, как странный, но не обязательно неуместный.
Майкла считали не только девственником, но и асексуалом. Он рассматривался как «бесполезный товар», блестящий артист, отдававший всего себя работе, потому что у него не было личной жизни. Никто не верил, что у него действительно были романы с девушками вроде Татум О’Нил или Брук Шилдс, независимо от того, как сильно он настаивал на том, что отношения имели место в его жизни. В основном, когда речь заходила о личной жизни Майкла, возникало некоторое чувство грусти. Он был странным, блестящий исполнитель и легендарный артист, с ни на кого не похожим и эксцентричным образом, лишенным сексуальности. Даже когда он хватался за промежность во время своих выступлений, жест не имел сексуального подтекста, а был лишь очередным ловким хореографическим па. И конечно, все всегда напоминало о его «потерянном детстве»…
«Он человек, у которого никогда не было детства, – сказал мне Берт Филдс, один из адвокатов Майкла, как будто я не знал этого. – Так что он проживает детство сейчас, понимаете? Его друзья – маленькие дети. Они дерутся подушками. Все абсолютно невинно».
У меня состоялся разговор с Майклом в 1991 году, после первоначальной публикации его биографии. Я увидел его и Ла Тойю на съезде коллекционеров звукозаписи на парковке Capitol Records в Голливуде. На нем была ярко-красная рубашка, черные атласные брюки и черная хирургическая маска. Когда девушка отправилась на поиски записей ситкома «The Partridge Family», мы с артистом начали обсуждать музыку нашей юности, и каким-то образом разговор зашел о его детстве. «Я пропустил его», – с грустью сказал Джексон.
Будучи свидетелем периода детства Майкла в Энсино, я высказал мнение, что, возможно, оно было не таким плохим, как в воспоминаниях. Самое большое заблуждение заключается в том, что он прожил свою жизнь, не зная ничего о «реальном мире», и именно поэтому практически отстранился от общества. На самом деле у Майкла было больше жизненного опыта, чем у большинства людей. Будучи чрезвычайно одаренным исполнителем, он путешествовал по миру, развлекая людей всех цветов кожи, рас и религий. Ему знаком восторг громовых оваций толпы, собравшейся в зале только ради него. Джексон знает, что значит быть «особенным», быть способным предъявлять требования и ожидать, что они будут выполнены из-за того, кто он. Певец знает, каково иметь большое состояние, иметь возможность дать матери миллион долларов, чтобы она не работала. Он испытал удовольствие от дарения, от благотворительности, от того, как сияют лица смертельно больных детей, просто потому что рядом с ними находится настоящая звезда.
«Многие дети голодают, Майкл, – напомнил я. – Многие дети бедны, они становятся наркоманами. Многие живут далеко не в особняках со слугами. У многих детей все гораздо хуже, чем у тебя. На самом деле у тебя было довольно хорошее детство. Ты путешествовал. У тебя были друзья. Ты делал, что хотел делать, ведь так? Ты выступал. Ты развлекал. Это было весело. Не думаю, что у тебя не было детства. Могу даже предположить, что ты по нему скучаешь».
Он сердито уставился на меня: «Нет, все было ужасно, – возразил Майкл. – У меня было ужасное детство. Все эти выступления и записи. Фанаты, постоянно вьющиеся вокруг, – произнес он, указывая на меня. – Я никогда в жизни не играл. Это было ужасно. Ладно, увидимся. Пойду искать Тойю».
Воспоминание о том коротком обмене мнениями осталось со мной на долгие годы, ведь все более необычное поведение Майкла стало принято объяснять тем, что «у него не было детства».
«Место, где у мальчиков есть права»
Через неделю после знакомства Майкл Джексон позвонил Джорди Чандлеру. Когда они обсуждали жизнь и увлечения, подросток проявил интерес к видеоиграм. Затем певец пригласил мальчика в свое «убежище» – квартиру в Сенчери-Сити, Калифорния, о которой большинство членов семьи и сотрудников Майкла только слышали, но никогда не видели. Певец объяснил, что там есть зал игровых автоматов, Джорди точно будет весело. Конечно, парень захотел в гости. Однако когда он попросил разрешения у матери, та отказала ему, сославшись на предстоящие школьные тесты – к ним необходимо было тщательно готовиться. Но в последующие недели Майкл продолжал созваниваться с Джорди, они быстро подружились.
27 июня 1992 года Джексон отправился на концерт Dangerous concert extravaganza, первое из тридцати девяти выступлений на стартовом этапе тура, на Олимпийском стадионе в Мюнхене, Германия. Это была сложная постановка со взрывными спецэффектами и мощным освещением, танцорами, музыкантами и другими участниками фантастического многомиллионного шоу. Всего Майкл исполнил восемнадцать номеров, включая Wanna Be Startin’ Somethin’, Thriller, Billie Jean и Beat It плюс четыре песни с последней пластинки Dangerous. В финале, перед почти 75 000 зрителей, Майкл, казалось, пристегнул ремень к самолету и взлетел прямо со стадиона. (На самом деле трюк, срежиссированный иллюзионистом Дэвидом Копперфильдом, выполнил его двойник.) Даже без Джона Бранка у руля Майкл принимал выигрышные решения: он продал права на тур Dangerous компании HBO за 20 миллионов долларов, что является самой высокой суммой, когда-либо заплаченной за живой концерт. Когда телеканал транслировал финальное шоу первого этапа гастрольного тура, то имел свой самый высокий рейтинг за все время.
Поскольку Джексон контролировал каждый аспект шоу, от звука и освещения до костюмов и продажи билетов, все требовало его постоянного внимания. Как он вообще умудрялся вспоминать о Джорди Чандлере в то время, просто удивительно, но мужчина помнил. В течение следующих девяти месяцев, находясь в дороге, Майкл еженедельно созванивался с новым другом. Казалось, что Джорди стал его мостом в реальный мир, пока артист выступал перед сотнями тысяч обожающих его незнакомцев. На самом деле с Майклом был одиннадцатилетний Бретт Барнс из Австралии, а также девятилетний принц Альберт Турн-и-Таксис, сын Глории фон Турн-и-Таксис из Баварии, один из самых богатых детей в мире. Сотрудники певца привыкли к тому, что им приходится размещать детей во время поездок звезды, никто никогда не задавал никаких вопросов. Однако, несмотря на то, что с ним были и другие «друзья», Майкл все время думал о Джорди. Согласно тому, что Чандлер вспоминал об их поздних ночных разговорах, Джексон рассказал ему о Неверленде. «Это место, где у мальчиков есть права», – сказал мужчина, пообещав взять Джорди туда, как только тур Dangerous будет окончен.
Майкл также рассказал ему о благотворительной деятельности, о том, как он собирал средства для нуждающихся детских организаций по всему миру с помощью своего фонда, а также о планах по организации Всемирного конгресса детей, на который соберутся подростки из ста стран. «Дети, – объяснил артист, – настоящая надежда мира». Иногда он посылал сотрудников в магазин игрушек на одном из пикапов. Те наполняли автомобили игрушками, пока «не оставалось ни одного свободного дюйма», и привозили их в Неверленд. Затем дети собирались вокруг певца, «улыбаясь и смеясь», и Джексон раздавал игрушки. Он пообещал однажды познакомить Джорди с Элизабет Тейлор, сказав: «Она очень старая, но все еще крутая – получила пятнадцать ”Оскаров”!» (На самом деле только два.)
Когда Майкл вернулся домой после завершающего концерта первой части тура, из Японии, 31 декабря, он обнаружил, что Элизабет Тейлор искусно украсила Неверленд к рождественским праздникам за сотни тысяч долларов. Хотя артист, воспитанный как член «Свидетелей Иеговы», никогда не праздновал Рождество, он все равно был потрясен добрым жестом подруги. Мужчина позвонил Джорди, чтобы поделиться впечатлениями. «Ты должен это увидеть, – сказал он, вспоминал позже подросток. – Вокруг как будто зимняя страна чудес. Единственное, что могло бы сделать ее лучше, – твое присутствие. Тогда все было бы просто идеально».
Однако Майкл был слишком занят в январе, чтобы развлекать гостей в Неверленде. На повестке дня у него значились собрание NAACP [Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения] Image Awards 16 января, инаугурационный бал президента Клинтона 19 января, а затем Американская музыкальная премия 25-го. Каждое выступление требовало нескольких дней репетиций. Затем – матч за Суперкубок 31-го числа, где он выступал с хором из 750 человек и трюком с флэш-картами на 98 000 человек для рекламы фонда Heal the World. В конце шоу 3500 детей присоединились к Майклу на сцене для исполнения песни Heal the World. Выступление транслировалось на 120 миллионов телезрителей.