Лэнторн считал меня слишком незначительным, чтобы из-за меня беспокоиться. Возможно, мне не следовало говорить. Обычно мне удавалось поддерживать свой стандарт тихого поведения, за исключением случаев, когда дело касалось женщин, но здесь я ошибся, потому что мне следовало отрицать то, кем я был, когда Лэнторн узнал меня. Это была ожидаемая реакция, так что он мог бы внутренне усмехнуться, одновременно заметив меня и заставив солгать. Возможно, была какая-то ложь, которую я уже слишком стар, чтобы говорить. Он забрасывал куски мяса в свою пещеру, а затем выплеснул в нее полстакана красного «Полли».
— Никто из нас не знает, что ждет нас в будущем.
— Вот почему мы здесь сегодня вечером, — сказал Моггерхэнгер. Они были двумя крокодилами вместе в бассейне.
— Помимо всего прочего, Клод.
Я нагрузил свою тарелку. Радиаторы вдоль стен испускали слабое тепло, но Моггерхэнгер позвонил: — Я ожидал увидеть огонь в камине, Мэтью.
Коппис стоял у двери, глядя в пространство, мужчина лет под сорок, с розовым лицом, которое могло бы показаться сытым, если бы на нем не было неизгладимо отпечатавшегося выражения беспокойства. Морщины, должно быть, были там с самого рождения или с тех пор, как он впервые пошел в подготовительную школу в шесть лет. Волнистые седые волосы были тонко рассыпаны по черепу. Он носил фланелевую одежду, спортивную куртку и тяжелые, начищенные до блеска туфли. Его рубашку украшал галстук. От него воняло виски, и, посмотрев пустым взглядом, он сказал без всякого извиняющегося тона: — Я думал, что здесь достаточно тепло.
— Я знаю, о чем ты подумал, — сказал Моггерхангер. — Обычно я могу за милю сказать, о чем думает кто-то вроде тебя. Ты ведь не хотел испачкать руки, верно?
— Да сэр.
— Ну, мы все знаем, что невозможно разжечь огонь, не испачкав руки, но это не должно тебя смущать, поскольку ты прекрасно знаешь, что мне нравится видеть немного огня в камине. Возможно, на юге это не имеет значения, но в Йоркшире это поднимает мне настроение. Если ты не сможешь добиться большего, ты снова окажешься в коттедже «Пепперкорн». Но все-таки это хороший ужин, я тебе скажу.
Лэнторн подошел к окну и отдернул угол занавески, чтобы выглянуть наружу.
— Дождь идет сутками. Что за чертова Йоркширская дыра?
— Держись, — сказал Моггерхэнгер. — Она не хуже любой другой, Джек.
— Я родился менее чем в двадцати милях отсюда. Слава богу, я выбрался отсюда в четырнадцать лет.
— Перестань беспокоиться. Он будет здесь и утром. Возьми еще немного этой прекрасной еды.
Лэнторн последовал его совету и пошел дальше, работая ножом и вилкой, как будто мясо помогало ему в его расследованиях.
— И еще я заметил, — сказал Моггерхэнгер Коппису, — что моя кровать заправлена. Значительный прогресс по сравнению с прошлым разом. Помнишь, как ты подал полуготовую пиццу и ведро алжирского кислого вина?
По физиономии Мэтью Копписа пронеслось несколько выражений, которых наш самоуверенный босс не уловил. Если бы он это сделал, то постарался бы быть осторожным со своим, казалось бы, скромным слугой. И все же мне было жаль Копписа, и я задавался вопросом, почему он не уходит. Вместо этого он вынул из портсигара сигарету и закурил дрожащими пальцами, затем подошел к столу и налил бокал вина.
Моггерхэнгер вытащил из кармана пачку бумаг и передал их Лэнторну.
— Единственное, что нужно сделать, это сделать это, Джек.
— Я не уверен, что осмелюсь, — сказал Ланторн. — Или захочу, если уж на то пошло.
— Это вопрос выбора, — Моггерхэнгер наполнил им стаканы. — И сколько их у нас сейчас?
Лэнторн сказал что-то, чего я не услышал, поэтому я сел поближе к Алисе.
— Надеюсь, вы понимаете, что я серьезно отнесся к тому, что сказал вам в машине?
Она переоделась в юбку и блузку и освежилась новыми духами.
— Я помню только забавные моменты.
— Может быть, у вас уже есть парень. Или подруга. Я не старомоден. Или, может быть, у вас есть муж, хотя, как только я вас увидел, мне показалось, что вы выглядите слишком счастливой для этого.
— Мне нравятся мой образ жизни, Клод, — услышал я голос Лэнторна. — Я курю все, что хочу, ем красное мясо и пью столько, сколько могу. И не набираю вес. Я думаю, что именно вегетарианцы, некурящие и сумасшедшие сидящие на диете, ответственны за упадок страны. У них нет чертового драйва и энергии. Если вы не можете потреблять, какой у вас стимул производить?
Моггерхангер рассмеялся. — Ты прав, Джек.
Алиса улыбнулась.
— Я разведена. Я вышла замуж в двадцать два года и мы расстались три года спустя. Мой муж был болтливым аферистом и хотел, чтобы я его содержала.
– Вы ушли?
— Нет. Он нашел ту, к которой ушел. На какое-то время я был опустошена. Его жгучим стремлением было бездельничать. Он считал праздность величайшей добродетелью.
— Вы заставляете мою кровь стынуть в жилах.
— С тех пор у меня не было ничего общего ни с одним мужчиной. Я даже перестала видеться с отцом. Моя мать умерла, так что это было не так уж сложно. Он хотел, чтобы я переехала и жила с ним, потому что он ушел из банка. Но у меня была своя квартира: муж так бездельничал, что даже совместный договор аренды не подписал.
Мы сидели с тарелками на коленях.
— Мне действительно интересно то, что вы говорите. На вашем прекрасном и тонком лице есть выражение, которое показывает, что вы в мире с самой собой. Для кого-то вроде меня, у которого есть страсть к работе, до такой степени, что я в своей жизни мало общался с женщинами и мужчинами, если уж на то пошло, вы самый привлекательный и обаятельный человек, которого я когда-либо встречал. Я бы хотел узнать вас.
— Возможно, вы не найдете столько, сколько ожидаете.
Я поднес кусок мяса к ее рту.
— Нет, спасибо. Я здесь на работе. – Она отпила вино. — И я смертельно устала.
— Позвольте мне судить об этом, — серьезно сказал я. — Думаю, вы недооцениваете меня. — Я чокнулся с ее бокалом и сделал большой глоток. — Я сексуально импотентен с пятнадцати лет. Все, что я делаю, когда могу, а делаю это не очень часто, — это сплю с женщинами, просто ради любви и комфорта. Никто до сих пор не смог убедить меня вступить в полноценный половой акт.
Я уже пару раз использовал эту уловку раньше, но пожалел, что попробовал это с Алисой, потому что ее можно было затащить в постель обычными дипломатическими методами. Меня соблазнило такое заявление, потому что ее заявление о том, что она не занималась любовью с мужчиной на протяжении, должно быть, по крайней мере десяти лет, показалось мне большой ложью. Тот факт, что я попался на это, был моей второй ошибкой той ночью. Возможно, я тоже устал. Или, возможно, я зашел недостаточно далеко и должен завершить это третьей ложью, сказав ей, что я странный.
— Мы пробудем здесь несколько дней, — сказала она, — но я не думаю, что у меня будет время долго беседовать с вами.
Мэтью Коппис смотрел так, будто завидовал тому, что я нахожусь так близко к ней. Ну, я не мог разделить ее с ним, и это был факт. Сегодня мне придется отменить свою кампанию и приложить серьезные усилия на следующий день. Всему свое время, и в данном случае не сейчас, но она не знала, насколько была права, когда мило улыбнулась мне на прощание и сказала: — Увидимся за завтраком!
Моггерхэнгер оторвался от карточной игры с Лэнторном. — Трудная, да? Дело в том, Майкл, что ты не владеешь искусством ухаживания. В наши дни никто этого не делает. Но это будет стоить тебе двух-трех букетов-пони из хризантем. И почему бы нет? Когда ты добираешься до их интимных мест, чувствуешь себя еще лучше.
— Да, — сказал я, — это всегда приятно.
— Так не может говорить молодой парень, — он заревел здоровым смехом и вернулся к своей двойной игре, но не полностью, что делало его хитрым только наполовину. Я взял себе бисквит Мэтью Копписа, консервированные фрукты и заварной крем, в который он, должно быть, налил несколько бутылок крепкого шерри, потому что от первой ложки у меня слезились глаза. Лэнторн сказал, что это лучший десерт, который он пробовал в Сплин-Мэноре. Когда Мэтью принес кофе, я спросил, где он научился готовить.
— Я работал в доме престарелых. — У него был лишь слабый йоркширский акцент. — Я расскажу тебе об этом как-нибудь, если тебе интересно.
Повернувшись лицом ко мне, вдали от присутствующих, я увидел, как он подмигнул - сигнал, который меня озадачил, потому что у меня не было никаких дел с таким сломанным жизнью старым слугой-дворецким, как он. Я проглотил его слабый напиток и спросил, сколько он зарабатывает на счетах за домашнее хозяйство.
— В любой момент.
— Мне нравятся такие истории.
Он выглядел благодарным и облегченным, и я почти поблагодарил его за то, что он позволил мне сделать его счастливым. Он так украдкой пожал мне руку, что я задумался, сделал ли он это.
Я слышал, как Алиса Уипплгейт напевала и плескалась в ванной, и у меня возникло искушение заглянуть мимоходом в замочную скважину или достать швейцарский армейский нож, чтобы расширить щель в двери. Такие действия были ниже даже меня, но когда я подошел к ее комнате, я открыл дверь и вошел. Она была больше моей. В гардеробе уже висело несколько платьев, а стол был заставлен различными расческами и косметическими баночками. Я надавил на матрас односпальной кровати и заметил, что ее дневник открыт, а чернила едва высохли.
«Мне очень нравится поездка, — написала она, — хотя должна сказать, что по дороге я устала, как собака. По крайней мере, мне удалось что-то прочитать, хотя это был всего лишь дрянной роман Гилберта Блэскина. Единственная проблема заключалась в том, что этот шофер тяжело дышал мне в шею. Он настоящий зануда, принуждает меня к вниманию, которого я определенно не хочу. Он даже сказал мне, что он импотент. Самая старая шутка в книге. В следующий раз он скажет мне, что он гей. Черт, полагаю, мне придется как-то его отстранить. Это утомительно, когда вокруг тебя бродит какой-нибудь вредитель. Хотя я уверена, что избавиться от него будет непросто. Он такой самоуверенный. Он не так уж плохо выглядит, но он мне просто не нравится. Если бы я это сделала, через некоторое время именно он стал бы жаловаться. Иду принимать ванну, необходимую после того, что я вчерашнюю ночь провела с Паркхерстом. Это такой человек, хотя я не думаю, что кто-нибудь так подумает. Двигатель! Он просто трахается и трахается, как будто он на сцене балета в Ковент-Гарден, и ничего не говорит, потому что думает о деньгах, которые выиграет в азартные игры после окончания шоу. Он вытянул из меня ТРИ джекпота, скотина. Лорд Моггерхэнгер хотел, чтобы он поехал с нами, но я рада, что он этого не сделал».