— Майора радовали эти находки. Однако дата смерти Колина не имеет для него особого значения. Вспомни, это он подал идею про Чертову впадину и нашел первый плащ. А нам всегда нравится, когда мы в чем-то оказываемся правы. В то же время Хемертоны, как ты заметил, не выражали никакого желания отправиться на Чертову впадину и с большим сомнением отнеслись к первому плащу. А это означает…
— Что же?
— Во-первых, им не нравится версия, что Колин умер в понедельник, тут и так все ясно. А во-вторых, если кто-то и подкинул фальшивые улики — кроме тебя, конечно, — то это не Хемертоны, иначе они бы постарались оставить доказательства того, что в понедельник и вторник Колин был еще жив.
— Это важный момент. Но чтобы проверить версию, как того требует наука, мне пришлось посмотреть, что произойдет в том случае, если у нас появится новая находка, подтверждающая более позднюю дату смерти Колина. Это не могло быть нечто окончательное и стопроцентное, вроде помеченной вторником газеты, скомканной в кармане его плаща. Нет, я хотел показать только приманку, намек на то, что Колин был жив после понедельника, и дать возможность за него ухватиться. Долото, как я и рассчитывал, навело Хемертона на мысль, что Колин решил углубить и доделать свою надпись. Вот почему, оказавшись в понедельник в Глазго, он купил первую подходящую вещь, попавшуюся ему на глаза. Хемертоны клюнули на мою историю. Значит, они намерены доказать, что Колин умер позднее, а не раньше. Следовательно, если кто-то подкинул прежние улики, это были не они. Все сходится, не так ли?
— Да. Кстати, как ты получил это письмо?
— Прихватил в комнате Колина. Письмо написал мистер Деннис Стратт, и я подумал, что будет полезно иметь при себе его адрес на случай, если мне понадобится связаться с ним. Но я оторвал адрес перед поездкой в Глазго, иначе мог возникнуть вопрос, почему бюро потерянных вещей не обратилось к Стратту. Все сработало отлично. Вопрос в том, действительно ли Хемертоны поверили в мою историю, не имея при этом никаких дурных намерений, или только притворились, будто поверили, поскольку она подтвердила нужную им версию? Вот почему меня заинтересовал последний разговор с миссис Уочоуп.
— А что случилось по дороге домой?
— Ах, да, могила Кастерса Райта!
— Господи, надеюсь, он не…
— Прости, я неправильно выразился. Я имел в виду, что Райт нашел ее, а не то, что он в ней лежит. Короче, было так…
И Бридон рассказал жене всю историю, постаравшись скрасить мрачные подробности веселым и беспечным тоном.
— О господи! — воскликнула Анджела, когда он замолчал. — По-твоему, это еще одна подделка? Ложная улика?
— Вряд ли. Ложные улики подбрасывают так, чтобы их могли обнаружить нужные люди и в нужном месте. А Кастерсу Райту для этого пришлось перебраться через садовую стену и наступить ногой в раму для теплицы. Это исключительно его заслуга, мы с тобой никогда не нашли бы ее. Нет, проблема как раз в том, что это самая настоящая могила, и черт меня подери, если я понимаю, что она означает.
— У майора и мистера Райта есть свои версии.
— Да, хотя обе звучат неправдоподобно. Можешь представить, чтобы какой-то незнакомец вдруг явился в сад и стал копать могилу? А если бы и стал, то зачем? Конечно, Винсент Хемертон мог выкопать в Дорне хоть сто могил — это версия Райта. Да и любой житель поместья мог под каким-нибудь предлогом сделать то же самое — это версия майора. Других вариантов нет. Но оба — совершенно немыслимы.
— Ты хотел сказать — маловероятны?
— Немыслимы. Супружеская пара, живущая под одной крышей с уважаемым помещиком, не может просто так взять и отправить его на тот свет, а потом закопать в землю и поставить знак: «Покойся, милый прах». Сразу возникнут вопросы, что случилось со стариком, тем более что он был болен, а они за ним присматривали. Но если они держали зуб на молодого наследника, зачем им рыть могилу в двух шагах от особняка, где всегда полно людей, когда в их распоряжении все поместье? Нет, это странное гробокопательство под кровом ночи имеет смысл, если у вас на руках вдруг оказался труп и вам необходимо срочно от него избавиться, притом, что все уверены, что мертвец находится где-то далеко. Такое вполне могло случиться с Колином, но данная версия так же невозможна, как и две других. Посуди сама, зачем в поте лица копать могилу, а потом выкладывать тело у дороги?
— Вероятно, их планы внезапно изменились. Или труп обнаружили случайно, а они сами этого не хотели. Можно назвать много всяких причин.
— Да, но давай вернемся к тому, с чего все началось. Зачем надо было убивать Колина или, если угодно, зачем нужно было прятать его тело? Только потому, что за него полагалась огромная страховка и возникли проблемы с платежами. А раз так, для чего тайно хоронить труп в таком месте, где его никто не может найти? Надеюсь, ты не думаешь, что мое начальство согласится выплатить страховку, если к нему просто явятся родственники и друзья клиента и заявят, что он исчез? А может, он уехал в Южную Америку и живет там под чужим именем? Нет уж, если имеете дело с «Бесподобной», извольте предъявить труп. И не говори мне, будто они хотели зарыть его на пару дней, а потом снова откопать. Извини за подробности, но в нашем климате, чем меньше мертвец пролежит в земле, тем лучше он будет выглядеть.
— Ты прав, обойдемся без деталей. Что ты намерен делать?
— Я уже телеграфировал нашему консулу на Мадейре. Если и тут ничего не получится, придется связаться с мистером Деннисом Страттом. Но для этого надо ехать на Юг, а я пока не хочу покидать арену действий. Кстати, ты знаешь стихотворение Мюссе, где он рефреном повторяет одну строчку: «О, где ты, мой неутомимый брат?» Я обещал Кастерсу Райту быть в холле полдесятого, чтобы удержать его от необдуманных действий. Как, уже без двадцати десять? Нужно бежать, пока он снова не удрал в Дорн. Этот человек не знает отдыха.
Глава 20Бегство Риверов
— Табак заканчивается, — заметил на следующее утро Бридон, набивая свою первую трубку. — Будет неплохо, если завтра ты напомнишь мне пополнить запас. Вот только есть ли в здешних краях походящие сорта? Даже шотландский продавец не убедит меня перейти на другой.
— Не говоря уже о том, — добавила Анджела, — что ты сможешь купить его только в одной из тех скверных лавчонок, которые работают по воскресеньям, чтобы продавать газеты. Хотя я не уверена, что в Шотландии такие есть.
— Ты хочешь сказать, что завтра уже воскресенье? И мы почти неделю торчим в этих болотах?
— Дела понемногу двигаются, — произнесла Анджела. — Давай посчитаем, завтра будет ровно две недели, как мы узнали, что мистер Ривер мертв…
— Да, это было в воскресенье. Анджела, будь любезна, напомни мне, когда Компания получила последний чек за страховку?
— В понедельник утром, если верить Шолто. По крайней мере, тогда чек поступил в офис в Перте. Кажется, Шолто не сказал, когда они получили его в Лондоне. А что?
— Ничего, просто пришла в голову одна мысль.
— Майлз, перестань! Я прекрасно вижу, когда ты обдумываешь нечто важное. У тебя сразу вытягивается лицо, рот становится круглым, как у рыбы, и вообще, ты похож на человека, который хочет свистнуть, но не может. Давай, колись, как говорят в школе.
— Не скажу ни слова, пока не проверю кое-что. Да и после вряд ли. У кого бы мне выяснить… У доктора Парвиса, конечно, — это самый лучший вариант. Сейчас он в отеле. Надо его найти и задать пару вопросов.
Но оказалось, что доктор и сам узнал много новостей, которыми ему не терпелось поделиться.
— Простите, мистер Бридон, — выпалил он, едва успев поздороваться, — но вы не знаете, куда уехали Хемертоны? Я не представляю…
— Уехали? Я видел их вчера вечером и не помню, чтобы они куда-то собирались. Наверное, это ошибка.
— Мне сообщил об этом ваш друг, мистер Кастерс Райт. Я заглянул к нему сегодня утром, по поводу ноги, и он как раз звонил в Дорн. Дворецкий сообщил, что все они уехали на вокзал.
— Все? Кроме мистера Ривера?
— И мистер Ривер тоже. Признаюсь, меня это очень беспокоит. Он еще слишком слаб для путешествий. У вашего друга — мистера Райта — возникла странная мысль, что Хемертоны хотят убить его. Я не совсем понял, с какой целью, но если они действительно этого хотят, то это хороший способ. Не знаю, что на них нашло. К счастью, свежий воздух убивает больных не так часто, как считают врачи.
— Удивительно, — пробормотал Бридон. — Не могли же они сорваться просто так, не оставив адреса. Кстати, мистер Райт объяснил вам, почему он подозревает Хемертонов?
— Да, он вообще очень разговорчив. — Очевидно, доктор Парвис уже знал, что мистер Райт представляет «Большой круг», и не проникся к нему симпатией. — Но могилы меня не интересуют, я торопился к другим пациентам и сразу ушел. Как вы думаете, мистер Бридон, может, нам следует отправиться в Дорн и выяснить у слуг, что произошло? Я знаю Сандерса — он добрый малый.
— Конечно, мы так и сделаем. Вы на машине? Хотя нет, лучше я возьму свою, потом мне надо будет еще кое-куда съездить, разумеется, после того, как подброшу вас до дома. Минутку, я поговорю с женой.
Оставшись без хозяев, Дорн сразу лишился своей привычной чопорности. С виду он выглядел так же, как вчера, но атмосфера в нем разительно изменилась. Местный водитель, весело насвистывая, мыл машину у парадного подъезда. Служанки в открытых окнах так усердно драили пол, словно впервые дорвались до веника и швабры. На подоконнике лежала куртка садовника. Даже Сандерс вышел к ним в утреннем неглиже, чего прежде никто не видел. Он хранил невозмутимо-добродушный вид, как человек, который твердо уверен в том, что всему есть какое-то объяснение, хотя и не знает, какое именно. Приличествовавшая случаю озабоченность соседствовала в нем с вежливой улыбкой.
— Нет, сэр, ничего не просили передать. Конечно, они оставили бы какое-нибудь сообщение, если бы считали, что в нем есть необходимость. Насколько я понимаю, сэр, вчера вы закончили свое расследование и больше не нуждаетесь в их помощи. — Дворецкие, как известно, стоят позади хозяйских кресел и отнюдь не глухие. — Не хотите зайти в дом? Мистер Ривер был бы рад, если бы вы у нас погостили.