Глава 10Проклятие Дэвида Хэбингтона
Если Бридон наелся одиночества, то мистер Маклин, по всей вероятности, постоянно пребывал в означенном состоянии, ибо не упускал возможности завязать разговор, когда ему подворачивалась хоть какая-то аудитория.
— Входите же, сэр, — тотчас начал он, — хотя не знаю, имеем ли мы с вами право друг друга сюда приглашать. Но открытая входная дверь и отсутствие слуг означает, что зайти может кто угодно, так что мистеру Летеби, когда он вернется, придется смириться с нашим обществом. Считаю своим долгом сообщить вам, я пришел лишь для того, чтобы по мере скромных сил утешить его в потере друга. Видите ли, мне неизвестно, каких взглядов придерживается мистер Летеби, но у него горе, и существует такая вещь, как уместное слово, не правда ли? Я решил, мой визит не причинит никакого вреда. Вы, насколько могу заключить, мистер Бридон из домика садовника? Да, в этих пустынных краях мы знаем о соседях все и не дожидаемся официальных представлений, вам подтвердит кто угодно. Ужасная история, мистер Бридон, бедного Хендерсона постигла страшная судьба, да еще в тот момент, когда они нашли клад. Я слыхал, вы присутствовали при этом, верно?
— Да, так случилось, я как раз зашел к ним после обеда и видел, как выкопали клад.
— Тогда, скажите, пожалуйста, как вам показалось, клад мог находиться там со времен самого принца Чарли? Позвольте доложить, я всегда утверждал, что верить легендам не грех, но если начистоту, не очень надеялся, что после стольких лет можно хоть что-то найти. А вы как полагаете, они могли наткнуться на какой-то другой тайник? По ошибке? Здесь в округе многие — больше, чем вы можете себе представить, — не доверяют сбережения банкам. Я хочу сказать, может, кто-то припрятал свои ценности?
Бридон начал смутно догадываться, что пастор, как бы искренни ни были его намерения утешить ближнего в скорби, пришел на остров не только с этой целью.
— Я бы с удовольствием показал вам клад, — ответил он пастору на невысказанную просьбу, — но Летеби уехал и, вероятно, куда-то его спрятал. Нельзя же оставлять сокровища на виду, правда? Ни в коей мере не могу считать себя знатоком, но, понимаете, там нет наличных денег, без которых вряд ли обошелся бы чей-то тайник. А некоторым предметам, несомненно, больше сотни лет. В том числе, и сундуку, в котором хранился клад; вот он, в углу. Его точно можно датировать временем Карла Эдуарда.
Мистер Маклин осмотрел сундук и остался доволен.
— Что ж, — сказал он, — это послужит наукой человеку, который слишком торопится со своими категоричными суждениями. Простите, но я был убежден, что если они что-нибудь и найдут, то не то, что ищут. И, судя по всему, ошибся. Но в одном я оказался прав. Я предупреждал джентльменов, что каждого, кто попытается найти клад принца Чарли, постигнет проклятие, и, как оказалось, это святая правда.
— А проклятие наложил сам принц или кто-то другой?
— Нет, оно несколько моложе. Жил тут один старик, вскоре после тех событий, по имени Дэвид Хэбингтон, почитавшийся пророком. И одно из его пророчеств заключалось в том, что всякому, кто потревожит сокровища принца Чарли, они встанут поперек горла. Смерть не упокоится на погосте Глендауни — так он говорил. И вот несчастный Хендерсон, судя по всему, погиб, а Летеби, отдав предпочтение осмотрительности, покинул наши места. Могу только сказать, мудрое решение, мистер Бридон.
— Да, пожалуй, у него больше здравого смысла, чем можно было предположить по некоторым поступкам, — сухо согласился Бридон и добавил: — Мне только несколько странно, что проклятие падает лишь на того, кого в поисках клада ждет успех. Казалось бы, в данном случае волю следует приравнять к поступку, и несчастья должны начать сыпаться, не дожидаясь находки, как только кто-то приступит к поискам.
Мистер Маклин заметно растерялся.
— Вы молоды, мистер Бридон, — пробормотал он, — и, полагаю, не очень хорошо знаете эти края. Неудивительно, коли вам многое кажется здесь странным. Но позвольте заметить, в местных долинах немало людей, которые, с тех пор как пошли разговоры о поисках клада, старались не ходить по дороге мимо моего дома. Другие поздно ночью видели на острове и на берегу напротив свет, когда там никого не могло быть, и все это за последние две-три недели. Однако мне пора. Вы не проводите меня до моста? Или у вас тут дела?
На сей раз Бридон обрадовался, что можно уйти с острова. Без мистера Маклина он бы мучился одиночеством, с ним же компании было чуть больше необходимого. Пастор, как, наплевав на все приличия, выразился впоследствии сыщик, принадлежал к тем, чье слово способно довести до белого каления вне зависимости от того, уместно оно или нет. По дороге к мосту о сверхъестественном больше не говорили. Обитатель Глендауни, видимо, заметил в умонастроении спутника скептическую жилку южан, которым, дай волю, они вмиг повыгоняют из всех северных озер таких реальных чудищ, и решил, что спорить с ним — попусту тратить время.
Было здорово снова оказаться в домике садовника и даже приступить к церемонии бритья, которая по необъяснимым причинам так долго откладывалась. Анджела, сидя у окна в спальне, бросала теннисный мячик хозяйской собаке, находившей непреходящее удовольствие в том, чтобы ловить его на крутой лестнице. Бридон рассказал жене о загадках, которые задал ему дом, поскольку порой ее прозрения оказывались полезными; о малодушии во время прогулки по острову, поскольку, стоило Бридону ввязаться в очередную авантюру, его жена возвращалась к утомительной привычке переоценивать его неосторожность; о беседе с мистером Маклином, поскольку она принадлежала к числу тех удовольствий, которыми приятнее наслаждаться задним числом. Анджела заявила, что на месте сэра Чарлза Эрдри она позвонила бы в Общество физических исследований и предложила им остров Эрран в качестве пристанища призраков.
— Кстати, о звонках, — добавила она. — Только что звонил Шолто. Я решила тебя не звать. Он просто хотел узнать, как идут дела. И немного поворчал, что ты не телеграфировал ему, когда нашли клад. Сказал, что прочел об этом в утренних газетах и не на шутку разозлился.
— Потому что я не телеграфировал ему, когда нашли клад? Но я же телеграфировал… Хотя да, в каком-то смысле, наверно, все-таки нет. И что ты ответила? Надеюсь, дала какое-нибудь особенно изворотливое объяснение.
— Сказала, что в ситуации, когда события в этой части света с такой частотой выходят из-под контроля, мелочь вроде находки клада стоимостью в пару тысяч фунтов может вылететь из головы. Он спросил, какие события; я рассказала про пожар. Надеюсь, я не совершила роковой ошибки. Ах да, еще. Кажется, они получили в полиции дополнительную информацию про Хендерсона, и, похоже, его жизненный путь несколько более извилист, чем предполагалось вначале. Знаешь, его мечтает видеть нью-йоркская полиция, и Шолто считает, Компания мужественно перенесет известие о его смерти. Наверно, все это появится в вечерних газетах, так что, судя по всему, молчать смысла не было.
— Да, пожалуй. А теперь расскажи мне подробно, что ты думаешь о минувшей ночи и сегодняшнем утре, а я пока побреюсь. Все-таки в этом деле важнее всего расслабить челюсти.
— Такого же результата можно достигнуть, взяв новое лезвие. Хотя я люблю с тобой беседовать, когда ты не можешь слишком часто перебивать. Дай подумать… Ты хочешь услышать от меня, что если Д. Хэбингтон и имеет некое право считаться пророком, то усилия М. Бридона в этом направлении менее успешны. Ведь ты только ночью пришел к выводу, что либо Летеби и Хендерсон сговорились натянуть нос Компании (то есть Хендерсон улепетывает с сокровищами, а после они раскурочивают их пополам), либо Хендерсон обводит вокруг пальца Летеби, удрав с кладом и не оставив адреса. Хотя Хендерсон усоп, по меньшей мере усоп настолько, что Летеби не обломится выплата по страховому полису. А если Летеби, спешно смотав манатки сегодня утром, прихватил сокровища, это ему что мертвому припарки, так как всем известно, что они нарыли клад, и сэр Чарлз, если захочет довести дело до конца, может прижать его за горло и потребовать свою долю.
— Невзирая на непочтительность некоторых использованных выражений, довольно точное описание ситуации.
— Между прочим, шофер тоже исчез при подозрительных обстоятельствах. Летеби, очевидно, когда писал тебе вчера вечером, рассчитывал, что тот будет разгуливать на виду у всех, но увы, этому не суждено было случиться. А когда его преподобие грубо растолкали посреди ночи, сказал, что означенного работника несколько дней назад отправили домой. И слепой увидит, что здесь что-то не так. Скажи, Майлз, ты не думаешь, что шофер — просто переодетый Хендерсон? Ведь это объясняет, почему Летеби так хотел избавиться от него, как только Хендерсон погиб.
— В любом случае шофером не всегда был Хендерсон. Ты сама видела их вдвоем в машине. А Летеби, когда я его добудился, в самом деле знал, что Хендерсон погиб? Если да, дело плохо.
— Да чтоб тебе пусто было! Ведь если ты ни свет ни заря приходишь и кричишь ему в самое ухо: «Пожар!» — он наверняка понимает, что план где-то дал трещину. Однако, как ты верно заметил, шофера и Хендерсона видели вместе надежные свидетели. Значит, должен быть кто-то еще, кто либо жить не может без грима, либо имеет привычку пользоваться им время от времени. Кстати, о гриме: у тебя возле левого уха большое мыльное пятно, не знаю, что ты собираешься с ним делать. Да, так лучше… О чем я говорила? Майлз, ты ведь не думаешь, что они убили шофера, а?
— Это не невозможно. В таком случае утверждение Летеби, что шофера отправили в Мортон с машиной, было призвано объяснить его исчезновение. Но тогда, ради всего святого, что они затеяли? Убили такого замечательного шофера, спалили такой замечательный гараж; Хендерсон провалился сквозь землю, клад провалился сквозь землю, а доказательства, что его умыкнул Хендерсон, у них как не было, так и нет. И словно чтобы еще больше навести тень на плетень, Летеби после завтрака первым делом незаметно сматывается. И кто докажет, что он не прихватил клад? Я неплохо знаю «Бе