Но только сейчас до него дошло, что мужчина, смотрящий с черно-белой фотографии, – тот же самый человек, что периодически посещал гараж в поисках бутылок или макулатуры.
Денис вдруг припомнил, что их разговоры порой носили совершенно личный характер – мистер Браун часто расспрашивал, как у него дела, как тетя, интересовался здоровьем и даже наличием денег на карманные расходы. Часто они спорили о каком-нибудь сложном доказательстве вроде гипотезы Пуанкаре, и мистер Браун настаивал, что вот-вот, и эта проблема также будет решена. Он оказался прав.
Денис достал фотографию из-за стекла. Машинально перевернул ее обратной стороной. Размашистым, почти нечитаемым почерком, в углу наискосок он прочитал надпись, оставленную выцветшими чернилами: «Ирине от папы в день открытия ЭВМ „Эльбрус-2“, 1986 г.».
«Вот же какой ядреный интеграл, – подумал Денис, холодея. – Дед? Получается… все это время…»
Он снова перевернул фото, вгляделся в черты мужчины. Без сомнений, это был он, тот самый бомж, который уже несколько лет, а может быть, и больше, появлялся возле гаража или на пути в школу, как бы случайно, невзначай, а потом – примелькался, и Денис почти не замечал его, он стал частью окружающего пространства, такой же естественной и постоянной, как и Джа…
Почему же тетка ничего не говорила? Какую тайну они оба унесли с собой? Денис беспомощно мотнул головой – ему не хотелось во все это вникать, но – как же так? Почему взрослые ведут себя так? Почему они позволяют себе решать – кого впускать в жизнь тех, над кем временно повелевают, а кого нет, особенно если речь идет о родных людях? Что натворил мистер Браун, если эта фотография – единственное напоминание о его существовании, да и то, судя по всему, случайное?
«Господи, как же все сложно…»
Денис поставил фотографию на место, отошел на полшага. Чуть издали было заметно, как же он похож на мистера Брауна – тот же нос, глаза, овал лица. Получается, все эти годы он провел с собственным дедом, причем тетка ничего не знала. И мало-помалу ему вдруг стали открываться все те незначительные, но важные мелочи, которые он не замечал, будь то решение задачек или разговоры по душам – ведь никому не поведаешь о своих трудностях в тринадцать-четырнадцать лет – засмеют. А тут посторонний человек, но удивительно понимающий, грубоватый, но добрый – какой-то настоящий, что ли. Мистер Браун.
Денис выскочил в подъезд, закрыл дверь, быстро спустился вниз. Метрах в тридцати от дома он увидел Джа, тот не спеша, с явным удовольствием подметал двор. Заметив краем глаза Дениса, он встрепенулся, отбросил метлу на газон, сделал шаг в его сторону, но потом, хлопнув себя по карманам, опрометью кинулся к сторожке, скрылся внутри и через мгновение уже несся назад.
– Дорогой! Слава Аллаху, ты жив! Я так перепугался, когда тебя увезли! Но потом приехал твой учитель, Дмитрий. Он сказал, что с тобой будет все в порядке.
– А еще… еще кто-то приходил? Меня кто-то искал? – в голосе Дениса сквозила надежда, и Джа виновато улыбнулся.
– Извини, брат… девушка твоя не приходила, не искала тебя… но… заходил мистер Браун. И он, брат, честно, был сильно встревоженный. Так сильно, что руки его тряслись, как будто он с сильного похмелья. Но я никогда его не видел пьяным. Хотя он вроде бы бомж, а все они, как ты знаешь, не прочь выпить. Я предложил ему чудесный табак, но он отказался. Только спросил, как выглядели люди, которые тебя увезли.
– И всё?
– И все. Потом он ушел.
– Спасибо тебе, Джа.
– Я рад, что с тобой все в порядке.
«Не совсем», – хотел ответить Денис, но вместо этого он повернулся и сказал:
– Я скоро вернусь. Если меня будет искать Ларин, скажи ему, что я буду через час-два.
– Конечно. Так и скажу.
Денис побежал к стоянке такси, что была через дорогу, возле универсама.
– Отвезите меня к таможенному складу на 84-м километре МКАД, – сказал он, усаживаясь на заднее сиденье.
Таксист кивнул и завел машину.
На пропускном пункте Денис показал паспорт и квитанцию, которая была приложена к электронному письму. Молодой работник склада в форменной одежде пробежал глазами распечатанную бумагу, посмотрел на Дениса взглядом, выражения которого тот сразу не понял.
– Идемте, – сказал он. – По правде говоря, уже завтра мы должны были отправить ее назад. Но так как возврат товара никем не оплачен, она досталась бы кому-то из начальства. – Вам повезло. Успели.
Они прошли метров восемьсот. Гигантские серые ангары, бесчисленные погрузчики, фуры – все это находилось в непрерывном движении: машины заезжали, разгружались и выезжали обратно.
– Вот, С1, место 199. Сюда, направо. – Он прошел в приподнятые ворота-роллеты и остановился. Внутри было темновато. И тем не менее Денис заметил ее сразу. Она стояла чуть в глубине, правее от начинающихся почти сразу бесконечных стеллажей высотой с пятиэтажный дом – таинственная, совершенная и какая-то… не от мира сего. Среди тысяч картонных коробок, перетянутых скотчем, деревянных ящиков с приклеенными сопроводительными листами она явно выглядела лишней.
– «Порше 911 Турбо», девяносто второго года выпуска. Мотор три и три литра, триста двадцать лошадей. Ей девятнадцать лет, но… сами посмотрите, – кладовщик с нескрываемой завистью кивнул в сторону машины, потом залез в карман, откуда извлек ключи с фирменным брелоком. – Бумаги в бардачке. Машина заправлена. Если умеете ездить, можете садиться и… вперед. Мое дело – выдать товар, а есть ли у вас права на вождение, я проверять не обязан. – Он улыбнулся, шаркнул ногой по бетонному полу. – Везет же кому-то, даже не знаю, сколько лет нужно пахать, чтобы заработать на такую…
Денис посмотрел на парня:
– Я и сам не знаю, если честно.
Тот ухмыльнулся.
– Ладно, открою ворота повыше, выезжайте. – Он подошел к металлическому блоку с несколькими кнопками на стене, нажал на черную. Ставни поднялись на пару метров.
Денис медленно подошел к машине. Она замерла, поглядывая на него выразительными фирменными фарами. Щелкнул центральный замок, он аккуратно, чтобы ничего не задеть и случайно не сломать, опустился на низкое кожаное сиденье водителя. Чуть помедлив, взглянул в лобовое стекло – там стоял работник таможенного склада, с тоской взирающий на происходящее.
Он завел «порше». Когда раздался мощный приглушенный звук мотора, Денис вздрогнул, спорткар, доставшийся ему каким-то чудом, был реальным, ощутимым, самым настоящим. Денис посмотрел в зеркало заднего вида на свое отражение и не увидел того одиннадцатиклассника, каким был всего пару месяцев назад – взбалмошного, суетливого, малолетнего клоуна, потешающего класс в угоду сиюминутному признанию. Денис подумал, что не стал бы связываться с парнем, который смотрел на него в зеркало заднего вида.
Он поднял левую руку, попрощавшись с работником, надавил на газ, и «порше», едва сдерживая рокочущую мощь, выкатился на дорогу.
Денис выехал за ворота терминала и остановился перед трассой. Он чувствовал легкий озноб. Взгляды из проезжающих мимо машин были устремлены на него.
Его взгляд упал на бардачок. Он потянулся, открыл его – оттуда выпал пакет с бумагами, это были документы на машину, техпаспорт, страховка. В глубине бардачка он заметил еще один пакет, там находился свернутый тетрадный лист и… дискета.
«После прочтения сжечь!!!
Дарогой Денис. Боюс, врд ли увидимс еще раз был очень рад познкомиться и правести с тобой нектарое время. у меня путаются букв ы от волнения я забываю ВСЕ. Тепер я згаю то я твой дед, Володя твой отец мой сын, а Ира тетя смотрит тебя. Ларин все. Выпью… таблтку… Так лучше. Ларин, твой учитель, рассказал мне, что ты в опасности, и я вызвался помочь тебе. Машина – мой подарок тебе к окончанию школы. На дискете ключ к счету. Используй деньги во благо. Спасибо, что не прогонял меня, когда я приходил к тебе в гараж. Наши беседы всегда были очень интересными. Твоя тетя запрещала нам видеться, она вычеркнула меня из родственников. Так вышло. Она винит меня в гибели твоих родителей. Ее смерть не была естественной. Она работала над криптографическими алгоритмами. Кому она перешла дорогу, я не знаю и не советую выяснять. После того как ее убили, я не мог взять над тобой опекунство, у меня тяжелая болезнь. Мне приходится пить эти чертовы таблетки горстями, чтобы быть адекватным.
Держись Ларина, хотя он ради денег способен пойти на все, имей это в виду. Также на дискете прилагаются расчеты, которые ты уже видел отчасти, Ларин тебе показывал. Я поделился ими с твоей теткой, и два года назад кто-то создал биткоин. Ты, наверное, думаешь, что Сатоси Накомото – это я? Внутри всей системы лежит мой код, который я начал писать еще в 1962 году для математического обоснования выхода из Карибского кризиса. Успешное разрешение кризиса дало мне основание думать, что код имеет право на жизнь, и я стал его развивать. Но тогда это не имело мощной технологической базы, и расчеты были весьма затруднительны.
Только недавний рывок вычислительной техники показал, что идея консенсуса может быть осуществима при создании совершенно нового типа денег, но я до сих пор не знаю, нуждается ли в них общество или это будет означать конец, крах всей финансовой системы. Мои работы были строго засекречены КГБ, однако отдельные ее части всплывали то тут, то там – по всему миру. Твоя тетя много ездила на конференции, и, хотя напрямую она не была связана с криптоанализом, она была хорошим математиком, и я делился с ней своими тезисами и наработками. Боюсь, она перешла грань. Я завалил диссертацию Ларина, потому что обнаружил в ней куски своих расчетов. Ему трбоволись громадные вычислительные ресурсы, и это магло стать опасным для всего института я просто напрсто испугался. О… оптя… нкрывает. исччо 1 таблтку.!.!
Денис. Мне нужно тебе помочь. Ларин будет делать все, что от него зависит. Пока его не засосала воронка денег, ему можно верить, он нормальный человек, выдающийся математик.
Тебе нужно знать две вещи.