– Звучит примерно, как Agnus Dei («Агнец Божий») для атеиста, – ничего не понятно, делаешь вид, что поешь, а на деле – шевелишь губами. Но из того, что видно на экране… – Сэм прокрутил колесико мыши, – похоже, на данный момент, это единственный способ купить ваши чертовы биткоины. В таком случае полет на Марс может не состояться. Нет никакой уверенности, что все не рухнет туда, куда стекаются продукты жизнедеятельности доверчивых американских граждан.
– Не рухнет, – сказал Дэйв.
– Мне бы твою уверенность, сынок… – Сэм затянулся, выпустил кольцо дыма, посмотрел, как оно, кружась, поднимается к потолку, медленно растворяясь, и продолжил. – Два года назад во-он там, – Сэм показал на угол кабинета, где теперь висела политическая карта мира, – вышиб себе мозги отличный парень по имени Лесли Монтгомери, который свято верил в ипотечные облигации. Стену так забрызгало его мозгами с кровью, что я не смог ее закрасить и пришлось наклеить сверху карту мира. Видите, надпись «СССР», помните такую страну, с которой мы едва не схлестнулись в 1962 году? Чуть-чуть и не было бы сейчас никаких биткоинов. Так что, прежде чем что-либо предпринимать, вспомните старину Лесли. Я вышел на секунду из кабинета, он достал пистолет и вынес свои светлые мозги на мои не менее светлые обои. У него остались жена, двое детей и куча долгов, которые он оставил в качестве наследства своим близким.
– На Марсе не будет долларов, там будут биткоины, – сказал Джек уверенно. Постепенно он тоже проникся этим веянием, прочитал все что можно о создании криптовалюты, попытался снова связаться в чате с Сатоши Накомото, но неудачно. Тот больше не отвечал. – Совершенно очевидно, эра государственных денег как таковых себя изживет в ближайшее столетие, на их место придут совершенно другие деньги, неподконтрольные государствам или малой группе людей.
– Илон Маск на Марсе вряд ли будет пользоваться баксом, – сказал Дэйв. – Он сделает свои фирменные деньги. Например, Маски. Или Марсы. Почему нет. Они точно также будут децентрализованы, ограничены в эмиссии, смогут выполнять какие-то специфические функции…
– Например? – не удержался Сэм. – Какие еще функции могут быть у денег, кроме как греть карман владельца?
– Например, я хочу, чтобы фирма, производящая ремонт нашего дома, получила оплату только после того, как работу проверит собрание жильцов, комиссия по энергетике и служба газа. Я оплачиваю контракт, но платеж произойдет после соблюдения всех условий. Автоматически. Мне не нужно ждать извещений и носиться по всем этим конторам, высунув язык. Это так называемые смарт-контракты. Удобно? Очень! – ответил Джек самому себе.
– Ишь ты. А для адвокатов есть что-нибудь интересное?
– Наверняка найдется. Платеж, который активируется, если клиенты адвоката не закончат текущий год в Шоушенке.
– Оригинально, – произнес Сэм. – Но я почему-то уверен, что мой тезка, дядюшка Сэм не слишком будет рад новой затее молодых инноваторов. Я даже слышу его старческий кашель и гневные восклицания в чертогах банковских хранилищ, забитых стремительно обесценивающейся бумагой: «Да что они себе возомнили, лупоглазые щенки, силиконовые отродья! Решили похерить незыблемую систему, которая стоит со времен третьего Президента США Томаса Джефферсона, предложившего доллар в качестве американской денежной единицы! – Сэм перевел дух. – Нет, эти ребята так просто не успокоятся. И, как всегда, япошки будут впереди планеты. Недаром, все что касается технологий, сперва появляется в Японии и только потом распространяется по всему миру словно вирус, эпидемия. Жаль, вы не видели, что творилось, когда Сони выкатила «Уоки-Токи». Американцы, еще вчера представлявшие собой образец благоразумия, давились в очередях за этой штуковиной как за последним гамбургером на планете.
– Доллар постоянно дешевеет, – заметил Джек. – Эти шестьдесят миллионов, что у нас есть, каждый год будут терять по пять – десять процентов стоимости. Достаточно посмотреть в интернете, что можно было купить на тысячу долларов в пятидесятых и что сейчас.
– У Стивена Кинга в романе про убийцу Кеннеди главный герой купил шикарный кабриолет за пятьсот баксов! Это шестидесятые годы. Пятьсот! И то он посчитал, что переплатил. Сейчас, давайте глянем на сайте… – Джек смахнул экран мобильного телефона, – за такие деньги даже одно колесо не купишь!
Сэм затушил сигарету и почти сразу же закурил новую.
– Если вас прижмет налоговая служба… если они вдруг объявят это вне закона… то я вряд ли помогу… И улететь из Шоушенка вы сможете только на тот свет, но никак не на Марс. Сами знаете, налоговые преступления караются жестче, чем убийства.
– Вряд ли они пойдут на полное запрещение… ограничения – возможно. Контроль – да. Но не запрет. Это как веслом тормозить танкер, прогресс запретами не остановишь, – сказал Дэйв. – Мы думаем, обойдется.
– На сегодняшний день курс составляет примерно один к одному. И он ползет вверх, – заметил Сэм, прокручивая экран монитора. – Чтобы рынок не взвинтил цены, можно покупать по десять-пятнадцать тысяч в день и наблюдать за реакцией. Если рынок не заметит роста спроса, есть резон увеличивать сумму покупки. С другой стороны, постепенная покупка хоть как-то обезопасит вложения, если ваша мечта рухнет, по крайней мере, вы не вбухаете в нее все деньги за один присест.
– Сэм верно говорит, – сказал Джек. – Что думаешь? – он посмотрел на брата.
– Я согласен. Но есть одна загвоздка. Так как пропускная способность сети пока оставляет желать лучшего, будет оперативнее, если кто-то из нас отправится в Японию. Оттуда прямо на месте можно контролировать процесс покупки.
Они разом переглянулись.
– На меня не смотрите, – поднял руки Сэм. – Я терпеть не могу летать по двадцать часов, да еще с пересадками. Морская болезнь и все такое.
Братья вскинули пальцы, как в детстве, три раза бросив руку, вытянули каждый свой вариант: камень, ножницы, бумага.
– Ты едешь, – констатировал Джек. – Но… если хочешь, можно вместе.
– Нет, ты останешься в штатах. – Дэйв посмотрел на брата. – Так надо для дела. К тому же… я все это придумал, мне и расхлебывать.
Да, да – подумал Джек, в тот вечер у тебя свистнули ноутбук.
Джек слегка поник. Он хотел посетить Японию, ему вообще нравилась Азия с ее иным мироощущением, сплавом древности и новейших технологий, многие из которых еще даже не появились в Америке.
– Думаю, мы решили, – сказал Сэм. Он вспотел как после длительной пробежки, рубашка прилипла к спине, а под мышками выделялись темные пятна. – Не то чтобы я нервничаю но… кто мне скажет, что будет, если все пойдет не так, как мы планируем?
Глава 17
Глава Федеральной резервной системы США Патрик Нельсон, человек, умудренный опытом, прошедший огонь, воду и ипотечный кризис, высокий седой джентльмен в безупречном сером костюме от «Брукс Бразерс» и голубом галстуке листал журнал «Тайм», сидя в кабинете на втором этаже здания возле пересечения 20-й улицы и Авеню Конституции, Вашингтон, округ Колумбия.
Еще вчера ему доложили, что в журнале выйдет некая информация, способная встряхнуть финансовые устои американского общества. В итоге он не спал почти полночи, ворочался с боку на бок, пытался прочитать доклад о состоянии рынка труда, но беспокойство не позволило ему это сделать, он попросту не мог сосредоточиться.
Мария Нельсон, жена Патрика, проснулась в три ночи, с тревогой взглянула на мужа, но промолчала. Она никогда не спрашивала, что у него происходит на службе, так как эти процессы казались ей слишком сложными для понимания, сегодняшняя ночь напомнила тот самый злополучный сентябрь 2008 года, когда обанкротился один из столпов финансовой системы США – инвестиционный банк «Леман бразерс».
– Этих мошенников нужно было давно на виселице вздернуть, – сказал тогда Патрик во время утреннего завтрака. Под глазами у него висели дряблые мешки, лицо осунулось, губы дрожали.
Она нутром чувствовала, – надвигается нечто такое, чему пока нет объяснения, и если тот кризис, слава богу, пережили, то новый, она не хотела даже думать об этом, – им явно был не под силу. Ей с Патриком. Америка все вынесет, в этом она не сомневалась.
Статья, в которую он погрузился, называлась «Новые деньги для Америки: грядет эра криптовалюты», в ней популярным языком объяснялись новые термины, что такое криптовалюта, откуда она берется, как хранится и почему может стать новым платежным средством не только в Америке, но и по всему миру, потеснив тем самым доллар как мировую валюту.
Патрик дочитал статью до конца, отложил журнал в сторону. В роскошном кабинете, обшитом панелями темного орехового дерева, вдоль стен располагались массивные книжные шкафы, наполненные финансовой и правовой литературой. Роскошная обстановка говорила о незыблемости, прочности, монолитности существующего порядка. Здесь не привыкли экспериментировать. Достаточно сказать, что эскизы банкнот, разработанные в 1928 году, особо не менялись. Люди привыкли к доллару, они ему верили, правда, следовало признать, – все меньше и меньше. К началу двадцать первого века американская валюта подрастеряла былое величие, словно немощный старик, оставив свои лучшие годы далеко позади.
События последних лет показали, что государство, в том числе и Федеральная резервная система оказались не способны эффективно контролировать аппетиты раздувающегося рынка долговых обязательств, ипотечных кредитов и других финансовых инструментов. И хотя публикуемая сводка инфляции редко превышала два процента, на самом деле, с середины пятидесятых годов цены выросли более чем в семь раз, а на отдельные товары и услуги – в двадцать – тридцать раз!
Патрик снова открыл журнал, выписал несколько фамилий себе в блокнот, потом нажал кнопку вызова секретаря.
– Мери, попроси зайти ко мне Боба Шнитке, когда он придет.
С утра Боб, его заместитель по вопросам безопасности, занимался оперативным контролем ситуации, а после готовил краткую сводку для шефа. Раньше Боб Шнитке работал в АНБ и там снискал себе славу хладнокровного и беспринципного сотрудника. Во многом благодаря ему удалось разрулить ипотечный кризис, в тот момент требовались жесткие меры. Иногда слишком жесткие. А как еще поступать, когда рынок трещит по швам, люди готовы выходить на улицы и сметать все подряд, в то время как жирные банкиры назначают себе миллиарды бонусов.