— Я думала, такие как… она, хмм, только за своих замуж выходят, — произношу потерянно.
— Все так думали, — усмехается Тимур. — Поверь мне, Эдуард Александрович выбор дочери не оценил. По крайней мере, сразу.
— Стало быть, потом оценил?
— Скажем так, расстались мы полюбовно.
Да, действительно. Здоровались Тимур с Ворошиловым, как старые хорошие друзья, а не как враги.
— Ясно. Надеюсь, нашей операции они не помешают? — спрашиваю холодно.
— Конечно, нет, — отвечает Бойцов, широко улыбаясь мимо проходящей Нонне и по-хозяйски привлекая меня к себе. Целует нежно в губы, я краснею, как девчонка. С ума схожу от близости. Его бывшая жена наш поцелуй замечает, а Тимуру хоть бы что. — Давай работать, Лер. До начала обеда надо опросить всех присутствующих.
— Хорошо, — сдавленно отвечаю.
В груди разочарование плещется. Почему у меня всегда так? Кажется, счастье вот-вот уже. Почти в руках. И непременно что-то случается.
— Добрый день, — улыбаюсь женщине, стоящей сразу возле небольшой статуи в виде льва. — Красивая у вас шляпка. А вы тоже родственница?
— Да, — она в ответ оживляется. — Марианна Никитина, родственница по линии матери Риммы Харисовны.
— Ой, как интересно, а мы с мужем, с Алёшей, — киваю в сторону Алёши-Тимура, — по линии отца. Чудесный праздник, правда?
— Да уж… Непейводе денег явно девать некуда, — скептически озирается Марианна. — Думают, если они есть, то все можно. Все такие…
— Все?
— Ну да. Непейвода. У отца-то, у Хариса — еще одна семья была. Это ещё в довоенные годы случилось. По тем меркам скандал был — на всю область. Мне мама рассказывала.
— А они тоже здесь? — удивляюсь. — Та семья? Тоже Непейвода?
— Нет, конечно. Римма терпеть не может тех родственников. Даже в генеалогическое дерево не вписала.
— А разве это достоверно?
— Деточка, ты очень наивная, — смеется Марианна, обмахиваясь веером. — Историю вершит тот, кто её пишет. Только и всего.
— Ясно, — устало вздыхаю. — А как вы относитесь к сегодняшнему балу. Я очень надеюсь на красивое платье и украшение.
— Да уж, украшений у них много. Коллекционеры те еще. Даже удивлена, что позволят одевать всем, кому ни попадя. Римма собирала эти камни по всему миру. У нее есть какая-то собственная цветовая схема. Искала то хризолиты, то раухтопазы, то рубины.
— Рубины? — заинтересовываюсь, вспоминая диадему Лымарской. — И нашли?
— Конечно, вечером всё посмотрим, — заговорщицки подмигивает.
— Жду не дождусь, — скромно соглашаюсь и отхожу к следующей группе гостей.
Периодически поглядываю на майора, который сначала так же, как и я, проводил опрос, а потом остановился рядом с бывшим тестем и около пятнадцати минут ведет беседу.
— Привет, — слышу звонкий голос сбоку.
— Привет, — мажу взглядом по светлым волосам и шелковому платью. В нос проникает тонкий, цветочный аромат духов.
— Таня, кажется? — дружелюбно спрашивает Алёна. — Или это подставное имя? Как и у Алексея?..
— Как угодно, — пожимаю плечами.
Снова опускаю взгляд в экран телефона. Прохожусь по списку, отмечая тех, кого уже опросила. В целом, к Римме Харисовне и Киму все относятся довольно ровно, без особых заискиваний и ненависти. Единственное, ругают за излишнюю расточительность и снобизм. Да я и сама это заметила.
Практически забываю, что рядом блондинка, но она снова о себе напоминает:
— Тань, а с Тимом давно работаете? Есть у него кто-нибудь?
— С кем? — нахмуриваясь, переспрашиваю.
Сдавать друг друга на задании — ни по уставу. Даже если бывшей жене. Тем более бывшей жене. Тем более если я нынешняя любовница.
— С Тимуром Ивановичем, — чуть громче добавляет Алёна.
Мимо проходящие гости оборачиваются.
Дура!..
Сложно не иметь предрассудков по отношению к блондинкам, когда они сами подкидывают на вентилятор очередные глупости.
— Не знаю, о ком вы, — отвечаю ровно.
Наблюдаю, как в нашу сторону отправляется Бойцов.
— Ну-ну, — смеется Алёна и весело замечает. — Вы прямо Мистер и Миссис Смит.
— Алёна Эдуардовна, — произносит Тимур ровно. — Какие-то проблемы?
Снова притягивает меня к себе и целует в висок.
— Нет проблем, Ти-и-им, — отвечает она обиженно и быстро передвигая туфлями на шпильках удаляется.
— Ти-и-им, — шепчу с придыханием.
Бойцов смеется басом и снова меня целует, теперь по-взрослому. Мне нравится быть его женой. Эта постоянная потребность к нему прикасаться удовлетворена в полной мере.
Званый обед проходит довольно скучно.
Римма Харисовна нудно рассказывает о том, как она работала над поиском родственников, а потом всех гостей кормят французским луковым супом, от запаха которого в моем животе начинаются спазмы, и… улитками.
Улитками, Карл! Древний казачий род! Улитками, черт возьми!..
Так как мы оба остаемся голодными, решаем до ужина съездить в кафе на трассе. По дороге обсуждаем собранную информацию и созваниваемся с ребятами из отдела.
Тимур ведет себя непринужденно. То приобнимет, то за руку возьмет. Как будто встреча с бывшей женой для него не имеет никакого значения, а мы с ним и вправду встречаемся. И я тоже расслабляюсь.
Поедая гамбургеры, скидываю туфли и забрасываю ноги на переднюю панель. Бойцов, не стараясь быть незаметным, варварски проходится тяжелым взглядом по моим ногам, упакованным в тесные джинсы.
— Совсем оборзела, — усмехается.
— Боже, как это вкусно, — шиплю, запихивая в рот последний кусок. — Ти-и-им.
Бойцов закатывает глаза. Понимает, что дразню голосом бывшей жены.
— Ти-и-им, — еще раз повторяю.
— Иди сюда, фенистилка, — хрипит Тимур, выкидывая на заднее сидение пакет с салфетками и упаковкой.
Тянет меня за локоть на себя и тут же целует. Я игриво кусаю мужские губы. Наши языки сталкиваются и здороваются впервые с сегодняшней ночи.
— Даже не знаю, как мне теперь больше нравится, — посмеиваюсь, отдаляясь. — Ти-им или Алё-ёша.
Майор хохочет и смачно бьет ладонями по моим ягодицам. Снова целует, а затем тянет руку к своей ширинке.
— Давай займем твой рот, Валерия… Ты снова больно разговорилась…
Глава 21
— Расскажи, — упираюсь лицом в небритую щеку и звонко чмокаю с оттяжкой.
Бойцов нахмуривается. Недоволен, но виду не подает.
Осматриваю рельеф впалого живота, узкую дорожку из волос, уходящую в развороченную ширинку, с которой я немного покуролесила.
Вообще, мой начальник сейчас выглядит как кот, который наелся сметаны до отвала, и ему просто лень отгонять надоедливую муху. А я… скорее даже комар, потому что в прямом смысле слова присасываюсь к самым симпатичным частям сильного мужского тела.
Мне нравится его касаться. Нравится заниматься с этим мужчиной сексом.
Да блин. Его член — просто произведение искусства. Горячий, твердый, но с безумно нежной, полупрозрачной кожей. За него и автограф КиШа не жалко. Вот серьезно.
А секс, оказывается, может быть охрененным. Какая из меня феминистка, черт возьми? Я без этого больше жить не собираюсь. Хочется сказать, что без Бойцова тоже, но пока стесняюсь даже себе признаваться в подобном желании.
Я вообще мало понимаю, что сейчас происходит.
Мы просто работаем работу и просто трахаемся. Не знаю, существует ли в заумной психологической классификации отношений между мужчиной и женщиной что-то подходящее для нас с майором?.. Думаю, вряд ли.
— Что тебе рассказать, Лер?
Поднимаю глаза и любуюсь красивым, волевым профилем. Прикрытые веки с темными ресницами подрагивают, а мужские, резко очерченные губы озаряет ленивая улыбка.
— Про свою бывшую… про Алёну. Расскажи.
— А что тут рассказывать? — легко отвечает Тимур. — Познакомились. Повстречались. Поженились. Потом еще раз познакомились, уже поближе… и развелись. История стара как мир.
— Хм… Я считала, что вы, товарищ бравый майор, — кружу указательным пальцем в районе пупка на стальном прессе, наслаждаясь тем, как от моего прикосновения рождается рой мурашек. — Считала, что вы разбираетесь в людях?
Хриплый смех звучит так сексуально, что я невольно сжимаю ноги и пытаюсь унять зуд внизу живота.
— То люди, а то — женщины, — с иронией выдает он.
Лыбится. Точно знает, что сейчас будет «файер». А я ведусь, конечно.
— Эй…
Бью кулачком в каменную грудь, Тимур сразу же ловит мою руку и умиротворенно целует раскрытую ладонь. Каждый пальчик. По одному. Нежно и собственнически.
На заднем сидении выданной нам «Короллы», куда мы в итоге перебрались, довольно тесновато, но в сочетании с Бойцовым мне нравится именно когда так — тесно. В одной постели, в машине. Да хоть в гробу, блин. Не дай бог, конечно.
— Вот ты значит какого о нас, о женщинах, мнения? — спрашиваю с напускной обидой. — Если я «фенистилка», то ты — фетишист!
— Прям-таки фетишист? — он опять смеется. — Может, шовинист?
— Блин, точно, — легко исправляюсь. — У меня в голове такая легкость, словарь Даля немного потрясло и буквы рассыпались. Путаюсь.
— Надо почаще трясти твой словарь своей кочергой. Глупенькой ты мне нравишься больше.
— Не мой, а Даля. Кто бы сомневался про глупенькую? Но спасибо, Тимур Иванович, — вздыхаю. — За комплимент.
— Давай одеваться, Лер. Пора возвращаться.
Коротко вздохнув, кидаю еще один взгляд на его ширинку. После моих манипуляций с пупком она снова смотрится… хмм… приподнятой и радостной, но в отличие от меня, Бойцов подключает рассудок и безжалостно застегивает металлические пуговицы.
— Так что с Алёной? — спрашиваю, как бы между прочим, застегивая манжеты на своей рубашке.
— Это скучно, Рыжик. Когда мы познакомились с Алёной, я только-только капитана получил. Сошлись мы на фоне… не знаю, как сказать. На фоне секса, что ли. Оказалось, что тупо трахаться как кролики было гораздо веселее серьезной семейной жизни, в которой надо подстраиваться под все женские хотелки и стараться соответствовать.