— Соответствовать её отцу? — догадываюсь.
— Да нет. Наш конфликт на удивление не касался сословных предрассудков.
— Тогда я не понимаю…
— А что тут не понимать? Ты ведь знаешь особенности нашей службы.
Приподнявшись, приставляю руку к голове и скандирую:
— В зной и в холод, в дожди и туманы,
В час, когда вам опасность грозит,
На почетном посту постоянно,
Полицейский России стоит.
— К пустой голове руку не прикладывают, — недовольно выговаривает Бойцов. — Зеленая ты еще, Лерка.
Его голос звучит так ласково, что я одновременно млею и расплываюсь в улыбке.
— Ты специально меняешь тему? — опомнившись, складываю руки на груди. — Что было дальше?
— Дальше — больше. Скандалы, интриги, расследования. Как апофеоз — вынос мозга и позор на всё отделение, потому что моя супруга подумала, что секретарь Бориса Николаевича — моя любовница.
— Твоя жена так сильно ревновала?
— Думаю, да. Алёне в принципе не нравилась служба на благо Родины. Она была бы рада, если бы я ушел к Эдуарду Александровичу. Начальником охраны. Все тогда думали, что я так и сделаю.
Выскочив из машины, пересаживаюсь на переднее пассажирское сидение.
— Дураки, — шепчу под нос. — Они тебя совсем не знают…
Он ведь в полицию не просто так пришел. Из-за героически погибшего отца. И Платона — своей собаки, которая погибла вместе с папой. Как можно от него требовать уйти из полиции, зная всю предысторию. Или… Алёне он это не рассказывал?..
— Значит, решение развестись было обоюдным? — спрашиваю, когда Тимур усаживается в автомобиль.
Он бросает на меня скептический взгляд.
— Обоюдным и окончательным, — соглашается он.
Заводит двигатель.
— Спасибо, что рассказал, — отворачиваюсь к окну.
Представлять Бойцова женатым на принцессе с богатым приданым в виде доменных печей и миллиардов крайне неприятно. Да и чего уж греха таить — Алёна — очень красивая девушка. Я ревную.
— Рассказал, — кивает Тимур и коротко мажет взглядом по моему лицу. — Чтобы ты понимала, Лера, что семейная жизнь — это не то, что мне прям сильно удается. По крайней мере, пытаться я больше не собираюсь.
Глава 22
Слова Тимура о семейной жизни, явно сказанные намеренно, я естественно отношу на собственный счет.
И не расстраиваюсь… Во всяком случае, стараюсь.
Во-первых, я и сама пока не понимаю, что чувствую.
Во-вторых, имея за плечами, можно сказать, наследственный, «козлиный» опыт, к мужчинам, которые прямо обозначают свою четкую позицию, я испытываю гораздо большее уважение, чем к тем, кого называю «Мистер Женюсь, но это не точно». Тот же Николаша был с серьезными намерениями. И где он сейчас?..
Но, помимо моего рационального отношения к убеждению прекрасного Тимура Ивановича, в душе скребется один гадкий, нудный червячок: не имеет ли высказанное вскользь предупреждение Бойцова подтекст так называемых свободных отношений? Мол, трахаемся, развлекаемся в свое удовольствие, а потом разбегаемся, чтобы покувыркаться, но уже с другими.
Просто… подобные постельные шашки — не совсем мой вид спорта.
Решиться задать прямой вопрос равносильно тому, чтобы немедленно расстроиться и всё испортить. А ничего из этого мне сейчас совсем не хочется, поэтому оставляю свой вопрос подвисшим в воздухе, и весело качаю ножкой, пока майор ведет автомобиль в сторону дворца семейства Непейвода.
Как только мы паркуемся напротив входа, на крыльце сразу же появляется Алёна Ворошилова. Будто в окна все это время поглядывала.
Выбираясь из автомобиля, мрачно наблюдаю, как бывшая супруга Бойцова плывёт в нашу сторону. Плывёт — самая верная формулировка, потому что нормальные люди при ходьбе так задницей не виляют.
Изумленно наблюдаю как, подойдя к нам, Ворошилова упирает руки по бокам и изображает из себя обиженную супругу, хотя «официальная жена» здесь, вообще-то, я.
— А я вас потеряла, — произносит она, не сводя глаз с Тимура.
На меня, как на самый ненужный элемент в своей периодической системе, не смотрит.
Прихватываю сумку и поправляю копну из волос.
— Считай, что мы нашлись, — равнодушно отвечает Бойцов, щелкая брелоком сигнализации.
— Вы, наверное, по службе ездили? — продолжает она. — На очередной допрос или что там у вас ещё?..
Дура. Ещё бы в рупор объявила. Решив вступить в разговор, произношу весело:
— Угу.
Сначала мы с Тимуром устраивали допрос двойным гамбургерам на предмет наличия в них пищевых добавок. В качестве следственного эксперимента пришлось всё съесть.
До крошки.
А потом я устроила второй допрос — мужскому достоинству Бойцова. Неофициальный допрос, приватный. Ох, и с пристрастием. И, да простит меня руководство, с явным рукоприкладством.
Такая вот у нас служба, Алёночка. Опасна и трудна.
— Я смотрю, тебя это всё забавляет? — хрипит мне на ухо Тимур, хватая за руку.
Посматривает с хитрецой.
— Нет, что ты? — игриво стираю улыбку с лица. — Это рефлекс, Лёш. У меня просто… губы затекли.
Демонстративно поигрываю челюстью, вспыхивая, когда вижу реакцию в мужских глазах. Также он пялился, когда я делала «это» полчаса назад!
Просто с ума схожу от своей распущенности. Мама бы такого точно не оценила, а мне хоть бы что.
— Забыл, какая ты язва, «Таня», — бурчит майор под нос.
Алёна едва поспевает за нами. Да что там говорить, Бойцов так втопил, что я сама еле поспеваю за нами.
— Там уже костюмы для бала привезли, — сообщает девушка. — Дамы собираются в зеленой зале, мужчины — в голубой.
— Ясненько, — довольно мило выговариваю.
Меня снова игнорируют. Зато сообщают информацию Бойцову:
— Я выбрала платье. Бирюзовое. Помнишь, ты говорил, что моим волосам очень идет этот цвет. Мы еще покупали мне в Москве…
— Алё-на, твою мать, — предупреждающе произносит Тимур.
Злится?.. Скучает?..
Блин.
Прикусываю губу до боли, потому что в сердце болезненно скребется противное чувство. Ревность. Они были в Москве, были женаты… Алёна явно хочет все вернуть. Вон как унижается. С приданым отца у неё точно куча ухажеров, а она за майором бегает.
— Молчу-молчу, Тим, — быстро лепечет Ворошилова. — Ты сам виноват. Ты во всем виноват сам.
— Блядь… — слышится сбоку.
Просто поверить не могу, что присутствую при их разборках. Мы довольно быстро поднимаемся по лестнице и заходим в дом.
Киваю мимо пробегающей официантке и озираюсь вокруг в поисках кого-нибудь из святейшего семейства, но кроме персонала в холле нет никого.
— Ладно, прости. Кстати, я рассчитываю на танец, — не сдается блондинка.
Мужская ладонь сильнее сжимает мои пальцы. Пылающего лица касается извиняющийся взгляд. Я неловко улыбаюсь и отворачиваюсь.
— Я похож на человека, который будет танцевать?.. — поглядывает майор через плечо. — Алён, не начинай.
— Мне надо с тобой поговорить, всё обсудить, и я все равно это сделаю.
— Сделай лучше милость. Дай нормально поработать, — ворчит мой «муж» под нос.
Эта перепалка у меня на глазах начинает безумно раздражать. Просто семейная пара в эпоху кризиса, ей-богу.
— Я пойду, — вырываю свою руку, пытаясь сориентироваться, чтобы отыскать зеленую комнату.
Хватит издеваться над собой.
— Я тебя провожу, — тихо говорит Тимур.
Больше не обращая внимания на бывшую, доводит до нужной двери и, кивнув, удаляется.
В зеленой зале, куда мы с Алёной попадаем последними, творится что-то невообразимое. Повсюду вешалки с нарядами, парики и коробки с обувью и аксессуарами.
Часть приглашенных гостей женского пола слушают выступление мужчины лет пятидесяти, а другая уже готовится к балу — кто-то терпеливо ждёт очередь к стилистам по волосам и макияжу, а некоторые женщины подгоняют наряды по фигуре со швеей и дизайнером.
— Таня, — кричит Нонна. — Я тебя потеряла.
Она приоткрывает один глаз и, не обращая внимания на недовольную девушку, делающую ей макияж, машет мне разноцветным веером.
— Боже, какая деревенщина, — шепчет мне на ухо Алёна.
Невестка Риммы Харисовны продолжает:
— Я отложила тебе платье, Тань. Оно белое. Тебе очень подойдет.
— Белое… На бал. Ужас, — снова комментирует экс-Бойцова. — Ни ума, ни фантазии. Еще перьев не хватало.
— Там перья на заколке в комплект, — добивает Нонна, словно подслушивая.
Платье вопреки мнению дочери олигарха, мне действительно нравится. Белоснежный шелк в тонкой кружевной отделке и с расшитым прозрачными камнями лифом. Восхищенно подмечаю все новые и новые детали и расплываюсь в счастливой улыбке.
Почему-то хочется быть сегодня красивой. Для него.
— Спасибо, Нонна. Мне очень нравится, — благодарю хозяйку.
— Еще перчатки. Возьми там, на окне.
Кивнув, наконец-то отдаляюсь от Алены, но она и меня не оставляет ни на минуту. Следует за мной, громко стуча каблуками.
— Так… с кем он встречается? — она спрашивает, пока я переставляю объемные коробки.
— Кто?
— Ты знаешь кто, — фыркает.
Закатываю глаза, потому что это уже переходит все границы. Почему она решила, что я должна терпеть её присутствие и отвечать на глупые вопросы.
— Не знаю, — рявкаю. — И почему ты решила, что это не я?
Алёна резко останавливается, прищуривается и окидывает меня внимательным взглядом. А затем, скрещивая руки на груди, деловито отвечает:
— Ты вне подозрений, милочка, потому что мой Бойцов терпеть не может рыжих…
Глава 23
Больше не разговаривая с ненавистной Аленой, дожидаюсь своей очереди к стилисту и объясняю, что макияж мне нужен самый простой. Без страз и, не дай бог, без фиолетовых теней. Не люблю такого. Я ж не Ритка.
Экс-Бойцова вроде как на время обо мне забывает, а я о ее последних словах — нет.
Рыжих он не любит. Посмотрите-ка на него.
Еще час назад мои кудряшки у виска ласково так пальцами перебирал и нежные слова нашептывал.