Серега снова активировал свой чип, вызвал дежурку и поинтересовался, нет ли рядом кого из патрульных. Тащиться с Анишкиным, закованным в наручники, через несколько кварталов пешком совершенно не хотелось. И мне в том числе.
— Лариса… — Я повернулся к стажерке, пока Рябушкин решал вопрос транспортировки председателя. — Ты имеешь удивительные таланты в беге по пересеченной местности. Это у тебя от природы? Ну, мало ли…гепардов, конечно, в вашей семье вряд ли водилось, однако… Или, может, какой-нибудь очередной экспериментальный чип стоит. Как вон, у старлея.
Девица посмотрела на меня молча, а потом просто в наглую отвернулась и пошла к Рябушкину. Я если честно, немного прихерел от ее поведения. Ну, не хочешь отвечать, так и скажи. А столь явно посылать человека на мужской половой орган, как это сейчас сделала стажерка…Не, знаю… неприлично…
Из-за угла вывернул УАЗик. Видимо, наши коллеги патрулировали улицы, охраняя покой граждан, совсем недалеко. Потому что и двух минут не прошло после того, как Серега связался с отделом.
— Не имеете права. — Очнулся, наконец, председатель товарищества, вспомнив, что по идее, он как бы не слышал конкретных обвинений. То есть чисто теоретически мы реально не имели права цеплять на него наручники и тащить его в отдел.
— А вот мне что-то подсказывает…имеем. — Рябушкин ухватил председателя за тыльную сторону шеи и затолкал его в «Бобик».
Кстати, с Серегой я был согласен. Похоже, наш визит в «Нору» действительно принес пользу. Ради такого даже простреленной задницы мажорчика не жалко. Потому что неспроста председатель побежал, услышав о сотрудниках правоохранительных органов. И папку выкинул тоже неспроста. Думаю, некий произвол, а будем называть вещи своими именами, это — произвол и есть, начальство нам простит.
— С нами поедете? — Спросил один из патрульных.
Мы переглянулись. Недавняя поездка еще была свежа в памяти. К тому же, зелёная жижа, которая странно себя вёдет поблизости со мной, все еще продолжала нервировать мой и без того неспокойный ум.
— Серег, езжай. Мы с Ларисой доберемся сами. Тут не особо далеко. — Я решил, что прогуляться по улице со стажеркой — прекрасная идея. Как раз без лишних ушей поговорим о насущном. О том, что меня интересует.
Старлей матернулся и полез в УАЗик.
— Идем, Лариса, сестра Василия. — Я махнул девице рукой, приглашая ее следовать за мной.
Мы наш, мы новый мир построим…
Некоторое время мы шли, думая каждый о своем. Минут пять. На большее Ларисы не хватило. Она, видимо, чисто физически не способна молчать. Впрочем, мне это очень даже на руку. Пусть говорит, только на заданную тему. Осталось придумать, как эту тему задать.
— Алексей Григорьевич…
— Слушай… — Я покосился на стажёрку, — Давай просто по имени. Без этих Григорьевичей. А то чувствую себя каким-то старпером. Разница у нас не сильно большая. Да и вообще…
— Хорошо. — Она кивнула в ответ, потом с трудом выговорила имя. Видимо, давалось ей это сложно. — Алексей…Мы же не имели права так делать. И в заведении том, и сейчас…Есть ведь правила работы. Милиция не может их не соблюдать.
— Тем не менее, ты побежала за председателем, не сомневаясь. По принципу, все бегут и я бегу?
— Нет. — Лариса смутилась. — Просто… Подумала, если человек так испугался встречи с правоохранительными органами, значит, на то есть весомая причина.
— Логично… Кстати… занимаешься чем-то? Имею в виду бег, прыжки…не знаю…спортивная ходьба?
— А-а-а-а-а…Да, нет. Просто веду здоровый образ жизни…
Я с удивлением посмотрел на шагающую рядом девицу. Она серьезно? Просто? Такие забеги — это ни черта не просто. Это — охренеть, насколько странно.
— Слушай, я тоже, как бы, не больной образ жизни веду, но с подобной скоростью не бегаю. Ладно. Черт с ним. Не хочешь, не говори. А вот… — Я замялся, соображая, как лучше задать вопрос. В лоб ведь не скажешь, что у меня в башке раздвоение личности имеется. Да ещё попутно вместе с раздвоением реальности.
— Вы хотите что-то спросить? — Лариса всем своим видом демонстрировала готовность к разговору. Она вообще частенько пытается мне угодить, уже заметил это. Может, конечно, не хочет возвращаться в Ленинград…
— Да…Скажи, как относишься к тому, что произошло в Беловежской пуще?
Вопрос, конечно, звучал крайне тупо. Но я просто не знал, что именно спросить. Из скудной информации, полученной совершенно случайно, вытекало, что с этим местом связано некое преинтереснейшее событие. Надеюсь, уточнять стажёрка не станет. Ибо я понятия не имею, о чем идет речь.
— Да никак. Как я могу относиться? Меня еще на свете не было. А если с точки зрения интересов страны… — Девица нахмурилась. — Думаю, это было правильно. Тем более, информация засекречена. В том плане, что именно там произошло. Но, тем не менее, как оказалось, готовилось предательство. Лидеры республик…не всех, однако и этого достаточно…В общем, они же планировали уничтожить Советский союз. Продались нашим врагам. А их убийство…
— Подожди… — Я от неожиданности остановился прямо посреди дороги. — Какое убийство?
— Ну, Вы…то есть, ты чего? — Лариса замерла рядом. Уставилась на меня с удивлением. — Это ведь всем известно. Детали, да. Они засекречены. Неизвестно, кто и как. Но сам факт… Группа людей…наверное, группа…Один бы не смог пробраться внутрь. В общем, все этих предателей накрыли разом. Был пожар. Выгорело все дотла. А потом утром выступил президент…Горбачев. Помните его? Он сообщил о своей отставке, о новых реформах, о новом правительстве…Неожиданно было. Страны Прибалтики уже заявили о своей самостоятельности. Грузия тоже…и вдруг такой поворот. За полгода все изменилось. Должность президента была устранена. Децентрализация власти заглохла. Союзные республики прижали хвосты с разговорами о суверенитете…
— Почему?! — Я с искренним удивлением уставился на стажёрку. Просто уроки истории в школе помнил хорошо. По крайней мере, те уроки, которые существовали в моей башке, как реальные. Народ, вроде, сильно разочаровался в своей жизни, в централизованной власти, в бесконечном потоке проблем. Очереди, дефицит, денежная реформа. Короче, до хрена чего. Неужели они так спокойно приняли новость об укреплении той системы, которую хотели искоренить.
— Как «почему»? — Лариса посмотрела на меня, словно на дурачка. — Основную роль сыграло то самое открытие Юрия Алексеевича Гагарина.
— Кого?! — У меня глаза на лоб полезли, честное слово. Я даже забыл, что надо притворяться, будто чисто общий разговор веду. Потому как, судя по аналогичному изумлению стажерки, она сейчас рассказывает мне всем известные вещи. Всем, кроме меня.
— Юрий Алексеевич Гагарин и его материал.
— Какой, на хер, Гагарин? Какой, на хер, материал?! Лариса, окстись, Гагарин к 1991 году оставил о себе светлую память. Очень светлую, но память! Он уже умер в то время!
— Молодые люди! Может, вы не будете загораживать дорогу?! — Проходящая мимо тетка остановилась, рассматривая нас с осуждением. Мы и правда раскорячились прямо на пути у спешивших по своим делам граждан.
— Извините… — Я схватил стажерку за локоть и оттащил ее в сторону. — Так…Давай-ка про Гагарина…
— Сразу после выступления президента…уже бывшего президента, было еще одно. Собственно говоря, Юрий Алексеевич обратился к народу…
— Лариса… — Я погрозил стажерке пальцем и нервно хохотнул. — Юрий Алексеевич не мог обратиться к народу. Он, блин, умер! Погиб.
— Ну, да…Все так думали. Оказалось, Гагарин был вынужден придерживаться этой легенды из-за чрезвычайно секретной работы, которая велась с материалом. На самом деле, он жив-здоров. И по сегодняшний день.
— Ты сумасшедшая? — Я ласково посмотрел на девицу, потом потрогал ее лоб.
— Нет. А вот Вы…ты…ведешь себя очень странно. Именно Юрий Алексеевич сыграл главную роль в том, что страна приняла новость о предательстве, о гибели руководителей республик, об откате к прежней системе, положительно. Мы ведь получили шанс выстроить все так, как мечталось в самом начале советской истории. Во время полета… Того самого…состоялся контакт. О чем не было известно никому, кроме некоторого круга людей. Во время контакта Юрий Алексеевич получил материал. Все эти долгие годы группа ученых работала над ним. Очень маленькая группа ученых. Материал — это органическое вещество, способное производить энергию в очень большом объеме. Еще оно способно воздействовать на молекулярную структуру вещей. Я не специалист, точно не смогу описать, но материал проникает в любой предмет, любой организм и меняет объект по требованию. Чип, который стоит у товарища старшего лейтенанта… Он содержит в себе материал. Он создан на основе материала… Все вокруг…
Лариса обернулась в сторону проезжей части, по которой сновали автомобили и махнула рукой.
— Вот это все стало возможно, благодаря материалу. Мы сохранили Советский союз. Стали самой сильной и могущественной страной. У нас теперь есть такое оружие, против которого не выстоять никому…
— Господи… Какая ересь… — Я покрутил головой в поисках места, куда бы присесть. Потому что присесть хотелось очень сильно. От рассказа стажёрки мне стало не по себе. Вспомнилась чертова зелёная жижа. Значит, это и есть материал. Но, сука… Он живой, что ли? Он смотрит на меня все время! Все время смотрит!
Мой взгляд выцепил у одного из подъездов дома, стоявшего неподалеку, лавочку. Я быстрым шагом рванул к ней. Подбежал, сел. Выдохнул.
— Ты чего? — Лариса подошла и замерла напротив. Она смотрела на меня с тревогой. Есть ощущение, стажёрка решила, у товарища майора поехала крыша. И в принципе, это было не очень далеко от истины.
— Подожди…пытаюсь переварить… То есть… Гагарин встретил в космосе… Этих? — Я, растопырив пальцы, приставил ладони к вискам. Вообще, это должно было означать инопланетян. Лариса, судя по ее взгляду, данную инсталляцию не оценила.
— Кого?
— Зелёных человечков. Инопланетный разум. Как еще назвать, не знаю.