Мы обсуждаем с остальными замами маловажные вопросы, которые требуют моего решения, а затем я отпускаю всех, кроме деда, Алисы и полковника. К нему у меня особый разговор…
— Итак… Товарищ полковник, — говорю я, когда последний зам покидает зал. — Теперь обсудим наш новый подход к охране правопорядка.
— Да-да, я записываю, — он утыкается в свой ежедневник.
— Вы лучше послушайте. Уверяю, у вас хватит сил запомнить концепцию, а над деталями поработаете с Николаем Петровичем. Считайте, что он ваш непосредственный начальник.
— Хо-ро-шо… — сквозь зубы выдавливает полковник.
— А теперь к делу. Николай Петрович предоставит вам список «непростительных» проступков, которые будут караться по всей строгости закона вне зависимости от того, кто их совершил.
— Непростительных?..
— Педофилы, убийцы детей, равно как и беременных женщин, маньяки, извращенцы... Те, кто обкрадывает стариков, ворует из бюджета, позорит наш город, являясь госслужащим… Все эти и многие другие нарушители не должны уйти от наказания. И если у вас есть дела, а они, я уверен, есть… Закрытые по разным причинам… Доведите дела до конца и представьте на свет общественности.
— А что делать с наркоторговлей? Или они тоже попадают в этот список? — уточняет полковник. Вероятно, он имеет долю с продажи, ибо слишком уж сильно волнуется.
— С наркотиками всё сложно. Если убрать всех поставщиков, то наркоманы сойдут с ума и наделают делов. Но и легализовать употребление мы не можем. В целом, всё можно оставить как есть, но за двумя большими исключениями.
— Какими? — Николай Петрович включается в разговор, так как ему это идея совсем не по душе.
— Никакой продажи несовершеннолетним! — отрезаю я. — Делайте, что хотите, устраивайте контрольные закупки, но все, кто продаёт отраву детям, окажутся на эшафоте! Таких мразей мы будем казнить публично.
— А что со взрослыми? — дед наседает на меня.
— Они так и так будут употреблять. Но у меня есть решение. Мы сделаем наказание за совершение иных преступлений под действием наркотиков крайне строгим. Убил человека — на рудники до конца дней. Обворовал старуху, чтобы купить дозу — всё те же рудники. Как я понимаю, мы получаем какой-то выхлоп с тех, кого отправляем в другие княжества на работу?
— Верно, — Алиса кивает. — Пока заключённый работает, то часть добавочной стоимости, которую он создаёт, падает на наши счета. Там суммы небольшие, но как говорится: «Копейка рубль бережёт».
— Совместим приятное с полезным, — продолжаю я. — Но барыг мы так просто не оставим. Пусть ведут бухгалтерию и платят налоги. Семьдесят пять процентов.
— Сколько?! — удивляется полковник и роняет ручку. — Семьдесят пять?!
— Уверяю вас, найдутся те, кто захочет работать на таких условиях в серую. Они играют по правилам, а мы закрываем глаза на их деятельность. Если будут несогласные, то вы знаете, куда их отправить.
— На рудники?.. — уточняет полковник.
— На рудники. И я знаю, что вы тоже получали со всего этого процент. И как бы мне ни хотелось вас проучить, но я пойду другим путём. Вы лично будете отвечать за те налоги, которые будут платить в бюджет незаконные организации. Три процента от этой суммы ваши. Распределяйте между своими, как хотите.
— Три?.. — полковник не знает, как реагировать на эту информацию.
— Три. Николай Петрович будет вас контролировать. В том числе и проводить контрольные закупки с привлечением детей. Учтите, товарищ полковник, что на ваше место мы всегда сможем найти замену. Поэтому постарайтесь хотя бы здесь не обосраться.
— Так точно! — выкрикивает он и сглатывает слюну.
— Кстати, что там с покушением на меня? Нашли что-нибудь?
— У нас есть только косвенные улики. Микроавтобус, на котором приехали нападавшие, принадлежит СБ Его Высочества. В ту ночь он выехал из имения Долгополовых.
— И это вы называете косвенными уликами?! — недоумеваю я. — Это прямое доказательство его участия!
— Они всегда смогут сказать, что не имеют к этим людям никакого отношения. Например, что автомобиль был похищен по дороге, дабы подставить род Долгополовых, — объясняет свою позицию полковник.
— Но этого ведь достаточно, чтобы приехать и предъявить им претензии? — бросаю вопросительный взгляд на Николая Петровича.
— Достаточно, — кивает он.
— К тому же Долгополов обещал компенсацию за моральный ущерб, вот и пусть платит! А раз он бежал, то найдётся наследник, который за всё и ответит. Письменного соглашения я не видел, но просите больше, чтобы дали столько, сколько надо. Николай Петрович, возьмите всю необходимую информацию, подготовьте группу и навестите имение Долгополовых от моего лица.
— Будет сделано.
— А вы, товарищ полковник, можете быть свободны.
— Слушаюсь, Ваше Сиятельство, — он забирает ежедневник и покидает кабинет.
— Миша, нам надо поговорить… Не здесь… Ну, ты понимаешь… — шепчет Алиса. — Если Николай Петрович поедет к Долгополовым, то нужно, чтобы он кое-что забрал…
— Время уже обедать, — смотрю на настенные часы. — Давайте съездим в какой-нибудь ресторан и по дороге всё обсудим.
На выходе я подписываю документу на получение кредита. Там сказано, что если я просрочу платёж на три месяца, то лишусь права на земли и титула. Всё моё имущество будет конфисковано в счёт уплаты долга.
Похоже, в этом странном мире микрокредиторы вышли на новый уровень, раз могут нагибать дворян. Хотя какой бы ни была монархия, всё всегда решают деньги. Неважно, в какую обёртку ты ни заверни современное общество, у которого есть интернет, получится почти всегда капитализм или его отростки.
Тем временем мы спускаемся в подземный гараж, и Николай Петрович проверяет записи с камер.
Никто к его машине не подходил — можно ехать.
Как-то я немного устал трудиться в качестве главы города. Да, возможно, некоторые мои решения неидеальны, возможно, существуют более элегантные способы выхода из кризиса. Но я такой, какой есть.
Да и если уж на то пошло, то никто не идеален.
— Я что хотела сказать… — начинает Алиса, когда мы покидаем подземную парковку. — Раз Долгополов в бегах, то мы можем его найти. В таком положении он наверняка расскажет, где та самая червоточина, в которой он оставил маму…
— Логично, но где его искать? Ты ведь ещё не расшифровала записи, как я понимаю.
— Это да, но одно я знаю точно: нам будет нужна его кровь. Только так можно найти конкретного человека, где бы он ни был. Правда, исключительно в рамках текущего мира… — с грустью добавляет Алиса.
— Вот, значит, как отец меня нашёл… Только где он взял мою кровь?
— Она обычно хранится в поместьях и в больнице на случай вынужденного переливания, — вклинивается Николай Петрович. — Так заведено, что твоя собственная кровь лучше всего подходит для переливания. Вот бояре её и сдают на чёрный день.
— Хорошо, Николай Петрович, добудьте нам кровь Долгополова. Правда, что делать с устройством, которое запустит компас — ума не приложу.
— В принципе, мы можем сами поковыряться, поискать в интернете информацию… Возможно, что-нибудь да выйдет.
— Ну да, другого выхода у нас всё равно нет, — я пожимаю плечами. — Попробовать стоит. И кстати, если мы найдём Долгополова, то можем попытаться обменять его на того Казимира, хакера с золотыми руками. В теории Первый Секретарь должен согласиться. Однако надо будет придумать правдивую историю, как мы нашли этого жирдяя…
— Согласен, попытаться стоит. Он нам очень пригодится.
— Ну что вы так шумите… — Алиса умудряется вырубиться прямо посреди разговора. — Ещё пять минуточек…
— Надо по-быстрому закончить дела и ехать к тебе домой. Пусть поспит, да и я бы отдохнул…
— Какого хера?.. — Николай Петрович меняется в лице и пытается нащупать что-то в кармане. Он достаёт прибор, напоминающий пейджер. — Вот ведь твари!
— Что?! Что случилось?! — я повышаю голос.
— Ко мне домой кто-то залез! Тревога сработала! — кричит дед.
— Гони туда! Они не должны забрать компас!!!
Глава 16
— Садись за руль! — Николай Петрович резко останавливает машину и выбегает на улицу. — Быстрее!
— Чего?.. — смотрю на него и не моргаю.
— Ну же! Пересаживайся! — он подбегает к моей двери и открывает её. — У нас мало времени!
— Ладно, хрен с тобой, — дабы не терять время перелезаю через ручник и коробку, усаживаясь в водительское кресло. — Ты решил сделать ставку на молодость и на мои рефлексы?
— Да едь ты уже! — Николай Петрович запрыгивает на пассажирское сиденье, откидывается на спинку и закрывает глаза.
— Поспать решил?.. — недоумеваю я и трогаюсь с пробуксовкой.
— Никто не знает, что я одарённый… Но теперь придётся открыть эту тайну… Пожалуйста, не пытайся меня разбудить, просто гони к моему дому! — настаивает дед и отключается.
— Одарённый?.. И о скольких ещё тайнах ты не рассказал?.. Получается, ты служил в разведке и хранил Дар втайне?.. Ну дед, ну даёшь… Хоть бы сказал, что умеешь, перед тем как отключиться.
— Что?.. Что происходит? — Алиса просыпается от резкого поворота с заносом.
— Компас в опасности. Кто-то вломился в дом к Николаю Петровичу, — говорю я и резко кручу рулём влево. — Держись! Поедем в объезд!
Экстремальное вождение записано у меня на подкорках, а поэтому я без труда справляюсь с тяжеленным «Крузаком». Да, сперва приходится привыкнуть к его поведению, но уже на полпути появляется время на подумать.
И вот ведь обидно… Даже дед обладает Даром, а я как будто бы истинный, но вынужден полагаться только на свои навыки. Жаловаться было бы глупо, ведь они не раз уже спасли мне жизнь, но я всё равно чувствую себя каким-то неполноценным.
Это всё равно, что в детстве у тебя не было бы велосипеда. Все катаются, а ты бегаешь за ними, стараясь не отставать…
Сейчас я нахожусь в похожей ситуации. Меня окружают люди, обладающие магическими способностями, а я вынужденно прикрываюсь ими, дабы не попасть под раздачу. И это сильно бьёт по моему мужскому чувству собственной важности.