Исаев мог с почти чистым сердцем заявить мне, что сам нашёл беглого князя и в моих слугах более не нуждается. Тогда и особняк отдавать нет никакого смысла, и себе титул можно выторговать, особенно в такое неспокойное время.
Думаю, ценность жопы Долгополова растёт с каждым днём. И кто знает, вдруг через неделю за неё будут отдавать полцарства? Поживём — увидим.
А вот с «поживём» у кого-то из нас совсем скоро начнутся проблемы. Либо мы его завалим, либо он нас. Я бы предпочёл первый вариант, а потому сделаю всё, что от меня зависит, чтобы приблизить успех нашей операции под кодовым названием: «Врунишка».
Я сперва хотел называть ей «Печь Давида», но остальные бы всё равно не поняли отсылку, а чёрная шутка так и остались бы непонятным словосочетанием.
Затем мы через лес доходим до полянки, на которой и стоит особняк, минуя скрытые камеры, которые легко находятся при помощи датчика электромагнитного излучения.
На посадочной площадке стоит тот самый винтокрыл, на котором меня уже катали. Охраны нет, да из персонала там всего девять человек — именно столько хватает Исаеву, чтобы обеспечь свой роскошный быт.
В основном это дворецкие, повара, уборщицы и так далее. К несчастью для них, живыми они вряд ли уйдут. Нет, конечно, если кто-то выживет, то мы его отпустим с миром, ведь рано или поздно все узнают об отжиме замка, поэтому добивать персонал смысла не имеет.
Ещё был вариант отжать имение официально, но зная характер Исаева и убедившись, как богатые люди поступаются с конфискованным имуществом, я от этой идеи решил отказаться. Спалит или подорвём дом, чтобы он мне не достался. А что? Имеет право распоряжаться своей собственностью, так сказать.
И да, невинные жертвы — это, безусловно, плохо, это грех, но ситуация обязывает меня поступить именно так и никак иначе. Мне нужен этот грёбанный дом, и я его заберу!!!
— Ну что, как и договаривались? — окидываю взглядом своих людей.
— Мы готовы, — Николай Петрович кивает и показывает на два миномёта. — Ты начинаешь, мы подавляем, снайпер убирает Исаева.
— Тогда начинаем… — говорю я, но дед перебивает.
— Слушай, у нас отличная позиция, может быть, всё-таки дождёмся, пока он покинет особняк? Так будет намного безопаснее, да и больше систем сохраним.
— А если он будет сидеть там до конца времён? Что тогда?
— Тогда лучше дождаться ночи, так у нас будет преимущество. Понаблюдаем, может быть, даже выявим те слабые места, которые не удалось обнаружить в первый раз… — мягко настаивает Николай Петрович, ведь ему совсем не хочется умирать, ибо он только-только начинает налаживать контакт с той спасённой девкой, имя которой я уже умудрился забыть.
— Что ж, ладно… — шепчу я и слышу звук сирены. — Сука! Мы спалились?! Но как?! Николай Петрович, ты же говорил…
— Это не мы! — на нём буквально нет лица. — Прислушайся…
— Мне всё это не нравится… Совсем не нравится… — подаёт голос Алиса.
— Постой-ка… — я подношу палец к губам, чтобы все заткнулись. — Не понял… Это городская сирена?..
— Вот именно! — восклицает Николай Петрович. — Воздушная тревога!
— Вот те раз… — с умным видом чешу затылок и пытаюсь понять, как нам может помочь этот новый фактор, который мы совершенно не учитывали при изначальном планировании.
— Всё… Пиздец… — констатирует дед, глядя в свой телефон.
— Что?.. Что там?.. — с тревогой в голосе вопрошает Алиса.
— Дед, ну не томи, — бросаю на него недовольный взгляд.
— Война, — всего одно слово, а сколько смысла. Никаких дополнительных пояснений не требовалась, всем и так всё было понятно, что наступает полный «пиздец».
Глава 30
— И что будем делать? — спрашивает Алиса. — Отступим?
— Нет, это наш шанс… Неожиданность такого рода сыграет нам только на руку, — я показываю на окна дома, в которых зажигается свет. — Забегали!
— Главное, чтобы не ушли под землю, — вклинивается Николай Петрович. — Иначе мы их оттуда не вытащим.
— Смотрите! Винтокрыл готовится к взлёту! — выдаю я. — Николай Петрович, готовьте винтовку. Возможно, нам удастся закончить всё одним единственным выстрелом.
— Понял, — отвечает он и начинает заниматься делом.
— Какое-то нехорошее чувство на душе… По сути, он нам ничего не сделал, а мы хотим его убить… — вдруг шепчет Алиса. — Как-то это неправильно…
— Он хотел нас кинуть, — напоминаю я. — А этого уже достаточно для того, чтобы не считать его невинной жертвой. Сама подумай, мы должны были рисковать своими жизнями, чтобы он остался в плюсе, а сами не получили бы ничего, а может, и пулю в голову.
— Ну, не знаю…
— Он посчитал нас букашками, на которых можно навариться. Что ж пришло время показать ему, что укус букашек может вызывать смерть… — многозначительно говорю я. — Николай Петрович, стреляй в грудь, не стоит рисковать.
— А то сам не знаю, — фыркает он. — Не знал ни одного снайпера, который с такой дистанции стал бы метить в голову. Это же идиотизм.
— Не принимай всё на свой счёт. Но в таких важных делах лучше лишний раз всё разжевать, чем погореть на глупом недопонимании.
— Вот он! — выкрикивает Алиса.
— И правда, он… — я смотрю в бинокль и вижу того самого еврея, который бежит к винтокрылу. — Вот интересно, а куда это он так торопится? Неужели у него есть убежища более безопасные, чем этот нелепый особняк?
— Всё возможно, — Николай Петрович занимает позицию и настраивает прицел. — Здесь и с логистикой сложности. Во время войны лучше иметь жилище поближе к дороге, по которой в случае его можно подвести припасы и амуницию.
— Попадёшь? — я заметно нервничаю, ведь если отпустить Исаева живым, то он наверняка попытается отомстить. А может быть, попросту уничтожит дом, который нам так нужен. — Права на ошибку нет.
— Ваше Сиятельство, не говорите под руку, — ворчит дед. — Всё будет в ажуре. Лучше готовьтесь к продолжению банкета. Вряд ли, его люди и техника не станет по нам стрелять.
— Алиса? — бросаю на неё быстрый взгляд.
— Я готова! — она на всякий случай вытягивает перед собой руку и готовится использовать дар.
— Уйдёт ведь… — говорю я, когда Исаеву остаётся дойти до трапа всего метров двадцать.
— Не уйдёт… — Николай Петрович жмёт на спуск, и винтовка издаёт громкий хлопок. — Вот ведь сука! Активная защита винтокрыла сработала!
— Пиздец котёнку, срать не будет… — я вижу напуганного еврея, который от неожиданной вспышки сел на пятую точку. — Голем, убей его и всех, кто будет тебя атаковать!
— Миномёты — огонь по винтокрылу! — приказывает дед, а в это время мой голем выбегает на опушку и несётся прямо на Исаева.
Николай Петрович продолжает стрелять из снайперской винтовки, его люди выпускают ЭМИ снаряды из миномётов, а Алисе закрывает нас своими зеркалами от ответного огня. На неё приходится только треть всех выстрелов, а две других дырявят моего подручного, но тот продолжает бежать к своей цели.
Исаев в панике ползёт к трапу, закрывая лицо рукой, как будто это его спасёт. Возможно, в бизнесе он и акула, но на поле боя обычный тюфяк, который и пороха не нюхал.
К несчастью, винтокрыл отбивает почти все наши нападки, пропуская лишь некоторые из снарядов, отражённых Алисой. По моей команде она фокусирует их на Исаеве, и тот, наконец-то, получает первую пулю…
Судя по всему, это что-то крупнокалиберное, ведь ему отрывает ногу в районе колена. Он корчится от боли и хватается за обрубок, а мой голем настигает его и наступает дырявой ногой на голову этого хитреца. Теперь его не соберёт даже самый лучший патологоанатом.
Но как говорится, что и следовало доказать: никто не перестал нас атаковать. Напротив, обстрел лишь усиливается. Тогда я принимаю решению, что винтокрыл сохранять мы не будем. Он слишком опасен.
Николай Петрович вместе со своими бойцами заряжают особый тип снарядов, который в прошлый раз практически похоронил Камиллу. Алиса в это время активирует своё легендарное «Зазеркалье», становясь полупрозрачной. Она поглощает все снаряды, летящие в нашу сторону, но не выпускает обратно.
Алиса ждёт команды Никола Петровича, ведь только так мы сможем преодолеть защиту этой боевой машины и нанести ей существенный урон…
И пока голем разбирается с турелями, поднявшимися из-под земли, дед, наконец-то, даёт отмашку. Миномёты стреляют, Алиса возвращает все накопленные снаряды разом. Её «залп» оказывается даже эффективнее тех чудо-бомб, которые взрываются в воздухе.
А вот накопленные снаряды со множества пушек разом вылетают прямо в то место винтокрыла, где у него находится двигатель. Они моментально разрушают ядро, происходит эпичная по своим масштабам детонация!
Такая, что Алисе приходится укрывать нас от падающих обломков, которые пылают синем пламенем. Даже голему достаётся настолько сильно, что его разрывает на пять частей. Однако за счёт магии он собирается в кучу и приступает в уцелевшим турелям.
Многие бьют лазером, который не наносит урона моему прислужнику, а лишь разогревает его. Забавно, что расплавленный металл быстрее заполняет дыры от бронебойных пуль, тем самым позволяя голему тратить меньше маны. Фактически эти орудия его лечат.
Из печального — особняк сильно пострадал от обломков, левая его часть быстро разгорается, рискуя спалить всё здание. Но происходит нечто странное… Прислуга начинает активно тушить пламя из шлангов, причём я вижу в бинокль горничную, которая стоит прямо в огне!
Стоит и не проявляет каких-либо эмоций. Она просто тушит обшивку дома и медленно тлеет. Такое поведение крайне несвойственно человеку, ведь тот давно бы бросился тушить в первую очередь свою шевелюру!
Но эта дамочка игнорирует ущерб, который наносит ей открытый огонь, и продолжает с ним бороться. Сперва я думаю, что она находится под действиями наркотиков, но спустя полминуты картину проясняется.
Лицо молоденькой женщины обгорает… Хотел бы я сказать, что до костей, но ими там и не пахнет! А пахнет металлом! Да, это грёбанный робот или андроид… Хрен его разберёт.