И вот, наконец, вокзал. Василий остановился в условленном в письме месте. И вдруг к нему подошла женщина.
— Привет от Хаккима, — вместо приветствия произнесла она.
Игнатов машинально взглянул на часы — ровно девять. Он даже на мгновение опешил, не ожидая, что гонцом будет женщина. На вид ей было лет тридцать пять, полноватая, черноволосая, лицо приятное, голубые глаза смотрели открыто. Она спросила с улыбкой:
— Ну что, Василий, будем знакомиться, а то, как я вижу, вы не рады.
— Дело не в этом, — смутился Игнатов, пожимая ей руку, — не ожидал, что это будет женщина.
— Я думаю, нам лучше уйти отсюда. Меня зовут Вера. Где вы живете?
— Я снял квартиру и живу один.
— Так, может, к тебе домой? — Вера перешла на «ты». — Возьми мой чемодан.
Только сейчас Игнатов обратил внимание, что Вера имела с собой среднего размера матерчатый чемодан на колесиках.
Они вышли на привокзальную площадь, Игнатов предложил:
— Давайте поедем на такси. — И, не ожидая ответа, направился к стоянке такси.
В машине ехали молча. Во двор не заезжали, Игнатов попросил водителя остановиться у тротуара, рассчитался, и они вышли из машины.
— Вот мой дом, — взмахнул рукой Игнатов и, подхватив чемодан, первым направился к девятиэтажке. Во дворе людей не было, они вошли в третий подъезд, сели в лифт и поднялись на восьмой этаж.
В квартире гостья сняла легкую куртку, и они устроились на креслах в зале. Вера протянула Игнатову запечатанный небольшой, скорее всего самодельный, конверт. Игнатов вскрыл конверт и вынул небольшой листок. Молча стал читать: «Здравствуй, друг! Посылаю к тебе верного человека. Вера сообщит тебе задание. Доверяй ей полностью, она проверенный и надежный человек. Хакким».
Пока Игнатов читал, Вера достала из чемодана увесистый сверток и протянула Игнатову:
— Здесь триста тысяч долларов. Хакким сказал, что часть из них ты можешь использовать для своих новых друзей в Минске, но оставь и для себя, так как тебе придется завтра вылететь в Зареченск, — она протянула ему новый пакет. — С этой минуты ты — Васнецов Василий Кириллович, житель Зареченска. А вот диплом — ты окончил военно-пехотное училище в Украине. Этого училища уже нет, а вот военный билет — ты капитан запаса. А сейчас я представлюсь — капитан милиции Кулакова Вера Федоровна, начальник отделения дознания Левобережного райотдела милиции Зареченска, — увидев, как вытянулось у Игнатова лицо, улыбнулась. — Не удивляйся, дорогой, сейчас моджахеды — огромная сила. Мне Хакким поручил ничего не скрывать от тебя. Так вот, наша задача — организовать побег из колонии строгого режима, которая находится на окраине Зареченска. В этой колонии сидят наши герои, осужденные за борьбу с неверными. В Зареченске и в самой колонии есть верные люди. Поэтому тебе Хакким доверил возглавить всю нашу работу и проведение операции. Своим людям скажи, чтобы готовились к приему груза. Ясно?
— Как божий день, — улыбнулся Игнатов. — Только зачем такая спешка? Мне надо закончить одно дельце.
— У тебя же есть верные люди?
— Конечно.
— Ну вот и поручи им это дельце, дай им денег.
— А как с билетами в Зареченск?
— Вот об этом я и хотела поговорить, — опять улыбнулась Вера. — Если не возражаешь, я останусь у тебя до завтра, билет у меня есть, я его взяла в Зареченске в оба конца. Я хотела бы отдохнуть, ну а ты поезжай в авиакассу и купи билет. Затем встреться со своими людьми, дай им деньжат и поручи сделать твое дельце.
Игнатов, не мешкая, собрался и вышел из дома. На улице остановил такси и направился в центр города. Минут через сорок он, уже с билетом на самолет, сделал звонок Сиватину и предложил ему съездить в Жодино. Получив согласие, Игнатов набрал номер телефона Комарова и предупредил его о приезде. Затем он позвонил хозяйке квартиры, в которой жил, и объяснил, что ему срочно надо уезжать. Пояснил, что возвращать деньги, уплаченные им наперед еще за два месяца, не надо и что, возможно, он снова приедет. Игнатов договорился с хозяйкой квартиры, что встретятся они на следующий день в одиннадцать часов.
Через полтора часа Игнатов и Сиватин входили в офис Комарова. Игнатов вручил им шестьдесят тысяч долларов и сказал:
— Я вынужден срочно уехать. Думаю, ненадолго. Эти деньги вам за работу, — он выждал, пока Комаров с жадностью разделит баксы, продолжил: — А сейчас вам, мужики, задание. Вот фото, вот все данные на этого подонка, о котором я вам вчера говорил, — он выкладывал на стол по очереди все, что называл, — а вот бумажка с номером его машины. Ваша задача — к моему возвращению замочить его, а тело надежно спрятать. Машину его не трогайте. Лучше подкараулить его где-нибудь в пустынном месте или на неохраняемой стоянке. Машину с ключом зажигания оставьте незакрытой, ее кто-нибудь наверняка угонит, а это значит, запутает следы.
Прошло еще полтора часа, и Игнатов вышел из машины Сиватина в Минске. Теперь он вспомнил о гостье.
«А что, ничего себе телка. Ночевать будет у меня, а я давно баб не щупал».
Он зашел в магазин, купил бутылку водки, подумал и взял еще бутылку коньяка, закуски и с уверенностью в успехе вечернего и ночного празднования направился домой.
Глава 36. Побег
Побег был удачным. Беглецы легко выбрались из здания и сразу же направились в сторону гор. Мурат прекрасно ориентировался на местности в сплошной темноте, что позволило им уже к утру быть в селе, где проживала семья Мурата. Мать не скрывала слез радости и благодарила Аллаха за то, что ее сын вернулся домой. Ветров, улучив момент, когда мать вышла из маленькой комнаты, где на столе стояла кое-какая еда, обратился к Мурату:
— Нам долго оставаться нельзя, сейчас уже, наверное, в отделе милиции всполошились и через час-полтора могут нагрянуть сюда. Ты объясни маме, что нам денек-два надо переждать, пока вопрос утрясется.
В комнату вошла мать, и Мурат рассказал ей о ситуации. Им обоим пришлось долго объяснять суть дела издерганной и уставшей от навалившихся проблем женщине. Успокаивали ее как могли. Мать, немного придя в себя, спросила:
— А где вы укроетесь? В горах и бандиты и даже солдаты могут на вас напасть, они же стреляют друг в друга без разговора.
Ветров выждал паузу и спросил, обращаясь к женщине:
— Скажите, а как сейчас обстановка в Армуте?
— Сейчас там остались жить человек двадцать, в том числе дочь моего родного брата Фатима. Пока там спокойно, в селе работают следователи, оно охраняется армией. Но я со страхом жду того времени, когда жители останутся одни. Не появятся ли опять бандиты…
— Нет, такого уже больше не допустят, — заверил Ветров и вдруг спросил: — А если нам спрятаться в доме Фатимы? — Роман повернулся к Мурату. — Я же тебе рассказывал о своей цели. Мне в любом случае надо попасть в Армут.
— А если вас там схватят? — встревоженно спросила мать. — Милиция и военные подступы охраняют.
Ветров потер подбородок:
— Да, это, конечно, опасно, — и вдруг лукаво улыбнулся: — Мурат, а если мы днем посидим в укромном местечке, понаблюдаем за селением, выясним, где там посты, а когда стемнеет, проберемся в дом Фатимы. Как ты считаешь?
Мурат обратился к матери:
— Мама, я Роману полностью доверяю и считаю своим долгом оказать ему помощь, потому что он хочет покарать бандитов, убивших жителей Армута.
Ветров весь напрягся. Он по дороге к дому Мурата раскрылся ему и даже назвал свое настоящее имя. Когда они пришли, Роман машинально назвался матери Мурата Сергеем, а Мурат только что назвал его настоящее имя. Как среагирует мать? Но она, слава богу, не обратила внимания на это. Она только что-то тихо сказала сыну по-чеченски. Мурат улыбнулся и ответил ей, а затем сказал, обращаясь к Ветрову:
— Как говорится, на ловца и зверь бежит. Мне мама сказала, что позавчера пришел мой младший брат. Я тебе рассказывал, что Расулу еще нет и пятнадцати лет, и его бандиты уговорили вступить в их отряд. Он понял свою ошибку и позавчера вернулся домой… — неожиданно Мурата перебила мать и сама закончила рассказ:
— Расул совсем ребенок, я очень боюсь за него. В милиции, по-моему, знают о его уходе в банду, а тут Муратика милиционеры схватили и увезли. А раз Расул убежал из отряда, то и бандиты могут нагрянуть и расправиться с ребенком. Вот я подумала так же, как и ты, сынок (Роману стало приятно, что эта мудрая женщина назвала его сынком), что Армут сейчас самое безопасное место, где бандиты или милиция вряд ли будут его искать… Он сейчас у Фатимы.
В этот момент горевшая в комнате электрическая лампочка погасла, в комнате стало полутемно. Серое утро еще только наступило и не могло осветить дом с маленькими оконцами. Мать спросила:
— Может, керосиновую лампу зажечь?
— Не стоит, — сказал Роман, — еще немного, и станет полностью светло.
Мать грустно заметила:
— Когда был Советский Союз, электричество у нас всегда было. Взялись строить капитализм, а Кавказ — разрушать…
Мурат посмотрел на Ветрова.
— Роман, а знаешь, как у нас в горах называют капитализм? — и, увидев, как Ветров отрицательно покачал головой, ответил: — Капитализм есть несоветская власть плюс российское акционерное общество во главе с Чубайсом.
— Да, это так, — произнесла мать, — черт знает что творится, наломали дров, а виноватых нет.
— Если виноватых нет, значит, они уже у власти, — чуть улыбнулся Ветров и спросил: — Так что, идем в Армут?
— Да, другого варианта нет, — согласился Мурат и обратился к матери: — Как с дровами? Может, наколоть?
— Пока не надо, сынок, поближе к зиме надо будет и нарезать, и наколоть…
Они взяли с собой немного еды, воды, а мать спустилась в погреб и принесла старое охотничье ружье с шестью патронами:
— Еще отец спрятал. Жалко было горцу с ружьем расставаться… Возьмите на всякий случай, я молю Аллаха, чтобы оно не пригодилось. Запомни, сынок!
Взволнованный Мурат взял оружие в руки, а Ветров подумал: «Вот так же у нас в армии в солдаты посвящают». Посмотрел в окно и сказал: