Алексеев с грустной улыбкой добавил:
— Негодяи растут, конечно, не так быстро, как грибы, но зато в любую погоду.
— Какая у него семья? — спросил Ивняк.
Алексеев ответил:
— Супруга, двое детей: сын и дочь. Сын окончил высшее военное училище, сейчас офицер, служит под Москвой. Чем занимаются супруга и дочь, не знаю…
Негромко зазвонил телефон.
Комбриг поднял трубку:
— Ивняк слушает!
— Здравия желаю, товарищ полковник! Докладывает подполковник Веревкин. Волк вышел на тропу.
— Что, так быстро? Прошло же не более часа, как он ушел.
— Он на уазике с новым водителем, который сейчас закреплен за его машиной, так как бывший водитель демобилизовался, выехал за пределы части.
— Не упустите?
— Никак нет, товарищ полковник! Мы хорошо подготовились и даже просчитали маршрут его движения. Мои люди на постоянной связи, так что будем ждать результатов. Если позволите, периодически буду докладывать о ситуации.
— Да-да, информируй, браток, а то на душе, как у негра в ж…
Полковник положил трубку на аппарат и сообщил:
— Подполковник Веревкин докладывает, что Райков на машине покинул расположение части.
— Смотрите, как торопится! — воскликнул Алексеев.
— Я попрошу вас, товарищи, быть на своих местах. Вы, Леонид Андреевич, приготовьте на всякий случай разведроту. А вас, Иван Петрович, попрошу иметь в готовности один из батальонов. Надо быть готовыми к любым, самым неожиданным поворотам.
Офицеры вышли, а Ивняк нервно прошелся по кабинету. В его практике такой случай был первым. «Неужели подтвердится, что Райков — предатель?.. Хотя шансов, что это не так, практически не осталось. А стыд-то какой! Подполковник спецназа! На всю страну облажал. Таких ребят предал! Ветрова, такого человека грязью и говном обгадил…» — Полковник прохаживался и слышал словно не свой, внутренний голос, а чей-то со стороны. Это мешало сосредоточиться, сконцентрировать внимание, думать о чем-то другом…
В тишине зуммер прямой связи с подполковником Веревкиным показался очень громким, тревожным. Ивняк явно волновался. Он поспешно обошел стол, сел в кресло и заставил себя хоть на несколько секунд задержать руку, потянувшуюся к трубке. Наконец он поднес трубку к уху и услышал:
— Товарищ полковник! Докладывает подполковник Веревкин. Райков вышел из машины, которую оставил во дворе трехэтажного дома, и направился к разрушенной автобазе.
— Где водитель?
— Райков приказал ему дожидаться в машине и двигатель не выключать. Кажется, дело движется к финишу.
— Не упустите его?
— Никак нет, товарищ полковник. Это же наша работа. Буду докладывать.
— Спасибо, Иван Иванович, держи меня в курсе.
Ивняк положил трубку и задумался о том, что сейчас происходило в центре города: «Что же делает Райков?»
А Райков в этот момент, часто оглядываясь, настороженно посматривая по сторонам, с пистолетом в руке, старался не зацепиться в темноте за разбросанные кирпичи, осколки разрушенного войной здания, передвигался почти на ощупь. От напряжения он весь дрожал, ему было страшно, но еще больше пугала его мысль о том, что завтра капкан вокруг отряда Музарбека захлопнется. А затем последуют допросы главаря. Райков не сомневался: язык ему контрразведчики уж точно развяжут, и тогда всплывет его фамилия. Это будет словно взрыв бомбы. Райков представил себе картину, как ему надевают наручники, срывают погоны, а затем — камера, суд, колония и очень большой срок, отбывать который он будет, скорее всего, где-то в болотах Сибири, может, на рудниках.
«Дадут мне наверняка пожизненно… Нет-нет, надо, чтобы Музарбек быстрее ушел, и вообще надо как-то кончать с этим делом… — Ему вспомнилось, что деньги, полученные от Музарбека, лежат в сейфе. — Сколько там? По-моему, тысяч шестьдесят. Куда их деть? Можно было бы жене передать, но как? Да и она, дура, ослепнет от счастья и начнет тратить без оглядки».
Райков уткнулся в каменную стену и пошел направо, шаря левой рукой по побитой пулями и осколками штукатурке. А вот и пролом. Чуть дальше небольшой дом, в окне которого мерцал неяркий свет керосиновой лампы. Райков ускорил шаг и приблизился к дому, подошел к окну и два раза стукнул костяшками пальцев по стеклу. Через три-четыре секунды опять дважды стукнул. Это был условный сигнал. Не дожидаясь ответа, он подошел к дверям. За ними послышался лязг запоров, дверь открылась. Перед Райковым предстал средних лет мужчина в белом. Лампа, которую он держал в руке, осветила его заросшее густой черной щетиной лицо.
— Привет, — поздоровался Райков. — Кто у тебя дома?
— Жена.
— Тогда не буду заходить. На, держи, это записка. Ее надо срочно доставить Музарбеку. На всякий случай запомни: завтра вечером начинается охота на отряд Музарбека. Привлекаются очень большие силы. Они должны ночью окружить отряд. Скажи ему, что уходить в сторону Дагестана нельзя, оттуда тоже будут двигаться федералы. Днем над горами будет висеть авиация, пусть и это учтет. Это я тебе говорю на всякий случай, в записке указано более подробно. Тебе надо идти немедленно.
— Хорошо, не волнуйся, я сейчас же пойду туда. К утру буду на месте.
— Молодец, я пошел, — и Райков протянул руку для прощания. В этот момент в тусклом свете с двух сторон мелькнули человеческие тени, и они оба в мгновение ока оказались на земле. Погасла керосиновая лампа, и вспыхнули более яркие лучи фонарей. Пока несколько человек надевали на задержанных наручники, трое спецназовцев бросились в дом…
Глава 41. Зареченск
Когда Василий впервые увидел на квартире Кулаковой старшего лейтенанта милиции Сергейчик, его невольно передернуло. Уж очень она была некрасивой: низкорослая, с тонкими кривыми ногами, лошадиным, в оспинах, с непропорционально большим носом и тонкими губами лицом. Самым ужасным было то, что, когда ее тонкие губы слегка приоткрывались, изо рта показывались два зуба-клыка. Когда знакомились, Василий с трудом заставил себя пожать ей руку. Он невольно подумал: «Ну и бабы бывают! Такую голодный верблюд даже за мешок колючек удовлетворять не будет!»
Но делать было нечего, и Василий, с трудом преодолевая отвращение, общался с этой представительницей «прекрасного пола». Во время неспешной беседы в обществе трех женщин Василий пополнял свой багаж информации о Зареченске и людях, с которыми ему предстояло взаимодействовать. В первую очередь они обсудили судьбу Залины. Оказалось, что Вера и Антонина уже продумали план действий. Они приготовили соответствующие документы, которые свидетельствовали о том, что Залина совсем не Залина, а Вера Бицан, которая еле унесла ноги из Приднестровья и приехала в Зареченск, чтобы попытаться устроиться на работу и найти жилье. Согласно легенде, у нее погибли муж и ребенок, во время боевых действий полностью разрушен дом. Она несколько лет обитала в Кишиневе, Бендерах, но устроить свою жизнь не смогла, родственников у нее нет. Вот и приехала бедная молдаванка в Зареченск. Судя по трудовой книжке, в Тирасполе она одно время работала медсестрой, и поэтому Вера и Антонина договорились с заместителем начальника колонии о том, что он трудоустроит бедную, но симпатичную молдаванку в медчасть своего учреждения. Глядя на гостью, Василий спросил:
— А ты хоть что-нибудь умеешь по медицинской части?
— Мне приходилось ухаживать за ранеными, перевязывать их, делать уколы. Там же я научилась обрабатывать раны, накладывать шины.
— А большего в колонии и не надо, — заверила Антонина. — Тем более что Вера действует на Сергея, словно змея на кролика.
— Это почему же? — спросил Василий.
— Он влюблен в нее по самые уши и дальше — гораздо ниже.
— А кто этот Сергей?
Теперь уже пояснения дала Кулакова:
— Сергей Петрович Постников — заместитель начальника колонии строгого режима. Он ведает вопросами кадров, и ему ничего не стоит устроить к себе человека.
— А найдется место медсестры или хотя бы санитарки в колонии?
Вера и Антонина переглянулись и весело расхохотались. Тоня сказала:
— Скажет ему Верка, так он и начальника колонии уволит и возьмет на его место любого человека, на которого она укажет мизинцем.
— Черт возьми, — чертыхнулся Василий, — я даже не представлял, что может сделать с офицером любовь!
Вдруг все замолчали и словно оцепенели. Это зазвонил в кармане куртки Кулаковой мобильник, и она через мгновение бросилась в прихожую. Достала из кармана аппарат и негромко стала с кем-то разговаривать. Прошло не более двух минут, и Вера снова появилась в компании, села на свое место и произнесла:
— Звонил Багдасаров. Просит помочь его дочери срочно уехать из Зареченска.
— А кто этот человек? — спросил Василий.
— Багдасаров? О, это очень большой человек. — Вера ткнула вверх указательным пальцем. — Он раньше был тоже большим человеком в Чечне и, когда переехал в Зареченск, взял в свои руки крупный бизнес и конечно же не забывает о своих братьях. Его дочь Эмилия мотается между Чечней и Зареченском. Она сыграла большую роль в операции, блестяще проведенной Хаккимом, в результате которой весь мир обвинял Российскую армию в массовом убийстве жителей Армута.
— Постой-постой! — воскликнул Василий. — Я же участвовал в этой операции.
— Вот видишь. А Эмилия сыграла большую роль в компрометации одного офицера, который благодаря ее показаниям о том, что он якобы руководил расстрелом жителей Армута, был арестован.
— Мы покарали жителей Армута за то, что они предали Аллаха и переметнулись на сторону власти.
— Но Хакким очень умно обставил это дело, и во всех грехах обвинили этого офицера и его подразделение.
— А что угрожает Эмилии? — задал новый вопрос Василий.
— Дурацкое совпадение. Местный генерал оказался отцом того офицера. Он, конечно, бросил все силы на то, чтобы доказать невиновность сына. Надо признать, что в этом деле он преуспел. Следователь, который вел дело против сына этого генерала, арестован. К счастью, офицер сбежал из-под ареста и где-то скрывается, не зная, что с него сняты все подозрения. Сейчас Эмилию т