— Да, но рисковать огромным количеством кобальта…
— Не волнуйся, — перебил Ветрова полковник, — мы успели подменить кобальт на простой металл, это дело красиво провернули оперативники ФСБ и МВД, так что пусть везут. Теперь о другом. — Ивняк поднялся со своего места, обошел приставной столик и остановился за спиной тоже вставшего Ветрова. — Я не оговорился, называя тебя, Роман Игоревич, подполковником. Сегодня пришел приказ из министерства о присвоении тебе очередного воинского звания «подполковник». Поздравляю! Я очень рад! Но замочим позже, а сейчас — немедленно в путь!
Глава 54. Зареченск
Генерал-лейтенант Ветров вместе с начальником областной ФСБ Лемеховым обдумывали ситуацию. Они сидели рядышком за журнальным столиком, на котором кроме чашек с чаем находилась средней толщины папка.
Полковник, перебирая отпечатанные листы, говорил:
— Знаете, Игорь Николаевич, вас не обманула интуиция сыщика. Мы имеем дело с хорошо сложившейся, опаснейшей группой, которая является составным звеном Аль-Каиды и непосредственно подчинена самому бен Ладену и его заместителю Хаккиму. Хакким до недавнего времени куролесил в Чечне. Итог — более двухсот людей, погибших от его рук. Это он, получив данные от одного из наших перевертышей, устроил засаду по пути следования группы майора Ветрова, а затем организовал провокацию в виде массового убийства жителей селения Армут, подставив под телекамеры вашего ни в чем не повинного сына.
— Да, я это знаю, — кивнул головой генерал и добавил: — Вы же знаете, сын с небольшой группой, по приказу Борюжева, прибыл в Зареченск и начал нам помогать.
— Это хорошо. Его опыт пригодится. Так вот, посмотрите, с кем мы имеем дело: Кулакова Вера Федоровна, капитан милиции, начальник отделения дознания управления внутренних дел. Ее подруга и подельница — Сергейчик Антонина Петровна, старший лейтенант милиции, начальник паспортно-визового отделения Левобережного районного отдела внутренних дел, где начальником является полковник Митрофанов Валерий Федорович.
— Да-да, он-то и не доверял этой Сергейчик, которая прибыла в райотдел еще до его назначения. Здесь есть чем заняться службе внутренней безопасности.
— Вы правы, Игорь Николаевич, тем более что эта Сергейчик — вовсе не Сергейчик.
— А кто же?
— Мергейчик Антонина Петровна, ранее дважды судимая за мошенничество. Она подружилась с Кулаковой на почве лесбиянства, затем стала продавать липовые ксивы. Оказалось, что обе — люди Хаккима.
— То, что Мергейчик-Сергейчик привлекла капитана милиции Соловьеву к операции с выпиской паспортов, вы знаете, — пояснил полковник и, взяв следующий лист, продолжил: — А вот что нам дали наружное наблюдение и прослушка телефонов объектов. Кулакова сожительствует с подполковником внутренней службы заместителем начальника колонии строгого режима по кадрам Постниковым Сергеем Петровичем.
— Это колония, где отбывают срок террористы и наиболее дерзкие бандиты, — выдохнул Ветров.
— Так точно. Вы и здесь были правы, Игорь Николаевич, высказывая предположение, что Хакким протянет свои лапы к этой колонии. Выполняя ваше указание, мы смогли оборудовать соответствующим образом кабинет Постникова, и это позволило выяснить следующее: первое — это то, что пока не подтверждается его принадлежность к банде. Второе. Кулакова благодаря любовной связи использует его, как говорится, втемную. Она уговорила Постникова принять на работу некоего Васнецова Василия Кирилловича, проживающего в Зареченске по улице Васнецова в семнадцатом доме.
— Васнецов живет на улице Васнецова, — чуть улыбнулся генерал. — Ну и что это за фигура?
— Самая темная пока. Якобы в прошлом офицер, но в связи с наличием третьей группы инвалидности трудоустроен на вольнонаемную должность начальника хозяйственного отдела колонии. Мы уже сделали все запросы, исходя из информации в его личном деле. Кроме этого Кулакова уговорила подполковника Постникова помимо трудоустройства Васнецова, которого, кстати, выдала за своего двоюродного брата, взять на работу в санчасть некую Веру Бицан, которую мы сейчас проверяем. Она якобы из Молдавии.
— А что еще известно по Васнецову? — спросил генерал. Чувствовалось, что известие о том, что тот работает в колонии, серьезно озаботило его.
— Мы выяснили, что Васнецов связан с двумя бывшими воинами-интернационалистами из Белоруссии: Комаровым, который служил где-то с полгода в Афгане техником наземного обслуживания самолетов, и бывшим замполитом роты Сиватиным. Оба характеризуются как отморозки. Ничем не проявив себя в Афгане, возмещают это в Белоруссии. Вызывает озабоченность, что Васнецов вызывал Комарова и Сиватина в Зареченск, те проживали в гостинице, а потом на джипе увезли из Зареченска какой-то груз.
Лемехов достал из папки отпечатанный лист бумаги и протянул генералу:
— Я подготовил рапорт на ваше имя с просьбой поручить уголовному розыску заняться дальнейшей проверкой этих двух «героев». Надо разобраться и по гостинице, и по линии автоинспекции, и конечно же по Белоруссии.
— Да, Васнецов — интересная фигура, но главное — это, конечно, колония. — Генерал придвинул поближе чистый лист бумаги и продолжил: — Давай, Алексей Алексеевич, подумаем над планом действий… Ты уверен, что Васнецов, Кулакова, Сергейчик-Мергейчик под надежным контролем?
— Да, ваша и наша наружки усилены дополнительными силами.
— А как с Постниковым быть?
— Мы осуществляем за ним технический контроль. При первой же необходимости возьмем и под визуальное наблюдение. Игорь Николаевич, вы приказали взять под негласную охрану Соловьеву?
— Конечно. Ведет она себя в этой ситуации порядочно, по выработанной легенде о болезни сейчас находится в госпитале. Так и нам, и ей спокойнее.
— А какой диагноз поставили? — улыбнулся Лемехов.
— Знаешь, у нее действительно проблема — язва желудка. Так что с пользой для здоровья полежит. Я приказал обеспечить ее безопасность.
И Ветров тут же вернулся к прежней теме:
— Нам, конечно, важно знать, чем сейчас каждый из них занимается, — задумчиво произнес генерал. — По-моему, особенно опасен Васнецов…
…А Васнецов действительно в этот момент занимался важным делом. Он находился в одном из частных домов, который снял на лето. Хозяева дома умерли, а их сын с семьей проживал в благоустроенной квартире в центре города и был рад, что по его объявлению о продаже дома нашелся временный квартирант. Васнецов пообещал хозяину дома, что выселится из старой развалюхи сразу же, как только тот скажет.
Рассматривая сложенные в картонные коробки и для прочности перетянутые брезентовыми ремнями доставленные накануне вечером лично Багдасаровым автоматы, пистолеты, патроны и гранаты, Васнецов часто бросал взгляд на мобильный телефон, лежавший на столе. Он ждал очень важного звонка, о котором еще вчера предупредил его Багдасаров.
«Надо будет очистить оружие от смазки», — подумал он, а вслух уважительно тихо сказал:
— А этот Багдасаров — мощная фигура. Смотри: все стволы в заводской смазке. Придется поработать над каждым из них, чтобы не подвели.
В этот момент пискнул мобильник. Васнецов схватил трубку и нажал на кнопку приема:
— Привет, дорогой друг, — услышал он чуть картавый голос, — это звонит заместитель нашего общего директора.
Игнат, он же Васнецов, понял: это звонит заместитель Хаккима. Его голоса не помнил, видел всего несколько раз, даже фамилию его он не помнил. Но если позвонил по номеру, который знают Хакким и несколько наиболее верных людей, да и Багдасаров предупредил об этом звонке, значит, ему можно верить.
А Евлаев продолжил:
— Дорогой друг, я к тебе на помощь несколько своих техников послал. Прими их хорошо, помоги с устройством, и пусть они работают под твоим четким руководством. Кстати, вчера, когда доставили тебе канцелярские товары, сказали, что я буду звонить?
— Да-да, сказали.
— Тебе хватит канцтоваров?
— Думаю, что да.
— Если понадобится еще, можешь сказать товароведу, который вчера приходил к тебе, он доставит еще.
— Хорошо. А сколько приедет ко мне? Как с ними встретиться?
— Не волнуйся, их встретит вчерашний товаровед. Их будет пятеро. Думаю, хватит, чтобы поскорее офис достроить. И еще, мне и директору не звони, мы будем сами звонить тебе или товароведу.
Закончив разговор, Игнат положил мобильник на стол и задумался: «Выходит, что у меня будет девять бойцов… Да, ведь и Багдасаров прячет этих двоих следователей военной прокуратуры, которые находятся в розыске». И вдруг он вспомнил, что фамилия заместителя Хаккима Евлаев. Ему Хакким доверял полностью. «Интересно, знает ли об этом Кулакова? — подумал Василий, но тут же увидел, что по двору идет она сама. — Как сон в руку», — усмехнулся он и направился в сени открывать запоры.
Кулакова поздоровалась и озабоченно произнесла:
— Чувствуется, в городе кипеж поднялся.
— Почему ты так думаешь?
— Патрулей больше выставлено, посты ГАИ, в том числе передвижные, злобствуют, машины шмонают.
— Думаешь, о чем-нибудь догадываются?
— Черт его знает, но на душе не очень приятно. Я сегодня с Тонькой поговорила. Ведь ее, как начальника ОВИРа, могут тоже пощупать, даже на пару деньков под штык взять, чтобы проверить. Я ей объяснила, чтобы не трусила, заверила, что в беде не оставим — высвободим.
— Ну и как она?
— По-моему, в порядке. Она же опытная, дважды срок тянула, знает, почем фунт лиха.
— А как же она с двумя судимостями в милиции оказалась?
— Пришлось замначальника УВД обработать, мы ей ксивы новые на другую фамилию сляпали, вот и стала она, как это раньше называли, сотрудником рабоче-крестьянской милиции. Тонька одного боится: как бы Соловьева не сдрейфила. Сейчас она в госпитале окружном лежит, наверное, от переживаний язва разыгралась.
— Да, о ней я тоже подумывал, — озабоченно промолвил Василий, — она — наиболее слабое звено. Так где она лежит?