— Что — правда?
— То, что ты хотел нас разлучить, — спокойно ответила я.
— Ну хотел, и что дальше? — хмуро переспросил Вадик.
— Тебе удалось, — напомнила я, — только я почему-то не вижу радости на твоем лице.
— Хочешь честно? — Вадик скрестил руки на груди и ждал.
— Конечно!
— Я хотел вас поссорить, не спорю. Только, знаешь, я до последнего надеялся, что ты не поддашься на мою провокацию. Я думал, а вдруг у вас с Лехой все по-настоящему? Ну, типа любовь и все такое… А ты его так легко бросила. Повелась на первого попавшегося парня.
Я чуть не плакала. Вадик оказался не лучше моих подруг Лики и Ксанки. Никто из них ничего не понял.
— Эх ты. — Мне было очень горько. — За своими экспериментами ничего не замечаешь.
— А ты такая же, как все остальные девки! — грубо бросил Вадик.
— Нет! — Это уже слишком. Я не выдержала и расплакалась.
Так мы и стояли на балконе, я ревела в три ручья, а Вадик испуганно успокаивал меня, да еще и ручку держал, чтоб к нам не вошли и не увидели моих слез.
— Чего же ты ревешь? — шептал Вадик.
— Ты не понимаешь, я же правда Женьку люблю-ю.
— Ну и хорошо, любишь — люби, кто тебе запрещает? — неловко успокаивал он.
— А почему ты мне сразу не сказал? Почему не спросил? Знаешь, как я мучила-ась?!
Он пожал плечами:
— Говорю же тебе, не думал я, так просто, в шутку затеял.
— А Женька, Женька знал? — Я вдруг подумала, что против меня был устроен настоящий заговор и Женька в нем принимал активное участие.
Вадик отмахнулся:
— Да ни фига он не знал. Так получилось, случайно, понимаешь?
— Правда? — Я всхлипнула.
— Правда! — заверил Вадик.
— Вадик, скажи, я тебе нравлюсь? — Я попыталась вытереть слезы тыльной стороной ладони.
— Косметику размазала, — заметил Вадик. — Он протянул руку и осторожно коснулся моей щеки. — Вот здесь и здесь. Нет, лучше не трогай, я тебе платок дам.
Он извлек из кармана не очень свежий платок:
— Дай-ка я сам.
Я покорно подставила лицо. Вадик тщательно вытер мои щеки, сказал: «Сойдет, только глаза красные».
— Ты мне так и не ответил, — я решила, что не отстану от него, пусть признается.
— Ну нравишься, — буркнул он, пряча платок, — что из того?
— Нет, просто я подумала, что ты ревнуешь.
— Вот заладила, — разозлился он, — не нравишься ты мне, поняла? Ты не в моем вкусе! Вообще! И — забудь!
Я улыбнулась:
— Хорошо, только скажи, у нас мир или как?
— Мир, — нехотя ответил он.
— Вот и прекрасно! А то представляешь, приеду к вам на практику, а ты такой со мной не разговариваешь. Нехорошо, правда?
— Ты приедешь на практику? — удивился Вадик.
— Да, — с удовольствием подтвердила я, — мы с Иркой в Ростов собираемся, на неделю!
Вадик закатил глаза:
— О нет!
— Ты не рад? — растерялась я. — Почему?
Он рассмеялся:
— Ладно, приезжай.
Так мы с ним помирились. И еще он дал мне совет: не ходить на такие мальчишники. И мне скучно, и парни чувствуют себя неловко. Я согласилась. Да, наверное, он прав. Но мы с Женькой хотели как лучше. Хотели, чтоб я могла поближе познакомиться с его друзьями.
А потом нас нашел Женя. Он сразу заметил мои красные глаза. Молча покосился на Вадика и спросил, не хочу ли я погулять на свежем воздухе.
Он все понял и просто увел меня.
Конечно, я все ему рассказала. Боялась, что он обидится на Вадика, но Женя только вздохнул:
— Что с ним делать, такой характер… Скажи, вы помирились?
— Да вроде.
— Отлично! Мне было бы неприятно, если бы вы поругались.
— Мне тоже.
Мы шли по городу, и я улыбалась.
Это так здорово, когда тебя понимают!
Глава 19После грозы
Вот и кончился май. Отпели соловьи, отцвели сады. Отбушевали майские грозы. Май выдался жарким. Землю словно взорвало, таким обильным было ее цветение. Я впервые в жизни увидела настоящего майского жука. Он залетел на нашу кухню через распахнутое окно. Такой большой, с мохнатыми усами и жесткими крыльями, красивый. Я полюбовалась им, а потом выпустила на волю. Родители говорили, что уже давно не было майских жуков. Они уж думали, что те исчезли. Мама заявила, что прилет жука — добрая примета. Конечно, добрая, как же иначе.
Спектакль по Иркиной пьесе прошел на ура! Не зря мы столько трудились. Ирка приобрела официальный статус признанного драматурга. Нас даже пригласили выступить на фестивале детских и юношеских театров.
В моей жизни тоже все как-то устроилось. Впереди нас с Иркой ждало путешествие в Ростов. А потом еще целое лето. Прекрасное бесконечное лето!
И еще мне позвонила Ксанка. Я уже и надеяться перестала, думала, что наша дружба не возобновится.
Услышав Ксанкин голос, я страшно обрадовалась. Конечно, я скучала по подругам, что бы ни говорила.
А у Ксанки к тому же было множество новостей.
Я пригласила ее погулять. Она согласилась. Я же теперь без Жени — никуда. Думала, может, ей это не понравится. Но ошиблась. Ксанка, хотя и довольно закрытый человек, на этот раз показалась мне очень милой. Она призналась, что тоже очень скучала. По ее словам, Лика жалела о нашем разрыве и была не прочь помириться. Но!
И тогда я услышала главную новость.
— К Лике часто заходит Леха, — сообщила Ксанка.
— Ну, вообще-то, они давно знакомы и живут в соседних подъездах, — я еще не поняла, к чему она клонит, — так что неудивительно.
— Слишком часто, — намекнула Ксанка, — и когда он приходит, то они вдвоем с Ликой обсуждают тебя.
Женя слушал молча, наверное, не хотел вмешиваться.
— И что же они говорят? — осторожно переспросила я.
Ксанка посмотрела на меня виновато.
— Мне не очень хочется повторять, — призналась она.
— Значит, ничего хорошего. — Я улыбнулась.
— Ну… так… — Ксанка повела плечами. — Я ведь тоже сначала с ними была, слушала… А потом они мне надоели. Каждый день одно и то же. Сколько можно.
— Да пусть себе болтают, — беспечно отмахнулась я. — Ты-то сама как?
— Нормально вроде. — Ксанка всегда отличалась некоторой отстраненностью.
— Чем занимаешься?
— Да, в общем, ничего особенного. Помнишь Свету?
— Ту, с которой вы танцевали? — уточнила я.
— Ага… вот, мы с ней иногда встречаемся, она хорошая.
Я шла рядом с Ксанкой и улыбалась своим мыслям.
Вот ведь как все повернулось. Мой бывший парень, судя по всему, нашел себе новую девушку — мою подругу Лику. И сейчас они заняты обсуждением меня. Пройдет время, Леха поймет, какая Лика замечательная. А Лика увидит в нем того парня, которого она так долго искала. Я думаю, она уже давно поняла это, только не признавалась себе. Потому и злилась на меня, когда я бросила Леху.
Мне так хотелось, чтоб мои друзья были счастливы! Когда любишь, хочется весь мир сделать счастливым.
В тот день мы долго говорили с Ксанкой. Я рассказывала о своих планах на лето, о предстоящей поездке, о Вадике, да обо всем, что произошло со мной.
Ксанка больше слушала. Она вообще такая — молчунья. Распрощались мы лучшими подругами. Напоследок она заявила напрямик, не стесняясь Женьки:
— Знаешь, Яна, ты все правильно сделала.
— Спасибо. — Мне было очень приятно услышать от нее эти слова.
— Почему ты меня благодаришь? — удивилась Ксанка. — Я же просто констатирую факт. Пообщавшись с Лехой, я поняла, что вы с ним совсем не подходите друг другу. Все равно вы расстались бы рано или поздно. Так что все к лучшему.
— Я тоже так считаю. Лехе нужна другая девушка. Не знаю, получится ли у них что-нибудь с Ликой… Но я желаю ему счастья. И всегда желала.
— Кто бы сомневался, — улыбнулась Ксанка.
— Он очень переживал? — задала я вопрос, который давно крутился у меня на языке.
— Как тебе сказать… — Ксанка задумалась. — Сначала мне казалось, что он жить без тебя не может, а потом… в общем, ему трудно смириться с тем, что ты его бросила. Он не привык проигрывать, понимаешь?
Я медленно кивнула, соглашаясь, да, это в Лехином духе. Не зря я сомневалась и ревновала. Я изначально не верила в наши отношения. Ксанка ушла домой, а мы с Женей еще поговорили о Лехе.
— Скорее всего, Ксанка права, — высказался Женька, — Леха из тех, кто привык побеждать. И вы с ним действительно слишком разные.
Глава 20Ростовская неделя (вместо эпилога)
Впервые в жизни я уехала из дома одна. Не совсем одна, конечно, с Иркой и ее отцом, но все равно, можно сказать, что это было мое первое самостоятельное путешествие. Я ехала на машине в другой город, чтоб встретиться со своим парнем.
Настроение у нас с Иркой было просто восторженное.
Мы ждали праздника, яркого, фееричного, карнавального. А потому воспринимали все вокруг как его предвестие. Деревья за окном, проносящиеся навстречу автомобили, дома и людей. Все, что мы видели, вызывало у нас живейший интерес, все нравилось и казалось необычным.
Ирка взяла с собой фотоаппарат, и мы всю дорогу снимали. Люди казались нам сказочными персонажами: дедок с коровой, бредущие вдоль шоссе, гусь, бесстрашно распустивший крылья и шипевший на нашу машину, собака, сидевшая на крыше дома… Мы все замечали и всему удивлялись. Ну как, скажите, собака забралась на крышу? Может, у нее своя лестница? Или она умеет летать?
А уж когда мы въехали в Ростов, так нас невозможно было от окон оторвать. Был поздний вечер, все вокруг тонуло в густых сумерках, а потому узкие улицы, домики, утонувшие в садах, бурьян вдоль дороги, ухабы, куда проваливался наш автомобиль, — все казалось невероятным, таинственным и сказочным.