ния пагубного влияния некоторых календарных периодов, организовывали ритуалы.
На вершине общественной пирамиды майя классического периода стоял царь. Ниже располагались самые влиятельные аристократы из лучших «домов», тесно связанные родственными узами или союзами с царской властью. Затем шли менее важные представители знати, которым поручались ответственные политические, административные или военные должности. Далее следовал класс специалистов (художники, ремесленники, торговцы, жрецы, слуги) и сельский люд, который периодически отвлекался от сельскохозяйственных работ для выполнения общественных: строительства не только пирамид и других зданий, но и дорог, систем водного регулирования — дренажных и ирригационных сооружений. Тексты, как и изображения, никогда не связаны с простыми людьми, их следы менее заметны, чем те, которые оставлены элитой: их дома ненамного возвышались над землей и были построены из непрочных материалов, у них были самые простые инструменты и домашняя утварь, немного керамических изделий без рисунков.
Но помимо этих классов свободных людей, имелись ли рабы? Ко времени испанского завоевания захват пленных на войне был одним из актов, вследствие которого человек становился рабом, иными словами, человеком, лишенным свободы, которого можно было купить или продать — часто очень далеко — и «принести в жертву». Хотя их судьба состояла в том, чтобы умереть на алтаре, очень вероятно, что в ожидании дня жертвы тот, кто их захватил, мог использовать их для выполнения работ, хотя такие пленники не составляли настоящей экономической силы, использовавшейся в общественных работах. Возможно, так было и в классический период, но у нас нет доказательств — изображений людей, принуждаемых к работе. На изображениях пленники не делают ничего другого, кроме как ждут... своей участи, которая состоит в том, что им отрезают голову или вырывают сердце.
Серьезные археологические исследования в Копане, выполненные в течение нескольких последних десятилетий, помогают нам лучше понимать функционирование общества майя и позволяют усомниться в обоснованности некоторых упрощенных трактовок. Долину Копана можно разделить на три зоны: во-первых, городской центр (urban core), где плотность населения совершенно исключительная, так как насчитывает 1425 построек на 1 кв. км. Затем следует периферийный бассейн Копана (peripheral Copan pocket), где плотность наполовину меньшая; наконец, сельская зона (rural sustaining areà), в которой плотность уменьшается по мере удаления от центра. На «прочесанных» 37,66 кв. км насчитывается около 1106 построек, распределенных на 550 участков; это в большинстве своем мелкие хутора, состоящие из нескольких домов, а также хижины, в которых живут временно в период выполнения сельскохозяйственных работ; пять поселений включали важные возвышенности, которые, возможно, имели ритуальное значение. Первое, что может удивить в этой картине, — это урбанистический феномен центра Копана со значительной демографической концентрацией населения; при общей численности населения, оценивающейся в 27 753 человека в 750 г. н.э., 80% жителей проживали в городском центре, где плотность населения достигала почти 12 000 человек на 1 кв. км. Группа зданий 9N-8, изученная вдоль и поперек, является частью этого городского участка; это группа, относящаяся к типу 4 — одна из 19 наиболее значительных групп региона. Это, без сомнения, постройка, предназначенная для проживания элиты.
В нее входят 11 групп построек с внутренними двориками, которые могли сообщаться между собой, 50 строений и 111 комнат. Считается, что в конце IX в. — в эпоху демографического максимума — на этом участке проживали 250 человек. Раскопки показали, что большая часть жителей не принадлежала к тому, что мы назвали бы элитой, численность которой, по оценкам специалистов, не превышала 10% от общей численности населения долины. В постройке 9N-8 трудно отделить резиденции «знати» из жилищ «простонародья»; все дома, за исключением окружающих патио А и предназначенных для административной и/или религиозной деятельности, довольно однотипны в терминах общественной иерархии; так, все жители этого поселения пользовались изделиями из полихромной керамики; 264 индивида, похороненные рядом с постройками, были сопровождены в загробный мир относительно скромными похоронными приношениями (никаких сенсационных находок) и имели в принципе одинаковое состояние здоровья. Картина общества, возникающая при исследовании постройки 9N-8, больше соответствует обществу, основанному на родственных связях, чем иерархически организованному.
После крушения классической цивилизации майя в центральных низменностях, а затем городов Юкатана, Чичен-Ица стала в тысячном году нашей эры единственным значительным городом низменностей. В результате адаптации иноземных влияний, исходивших главным образом из Центральной Мексики (тольтеки), а также с берегов Мексиканского залива и из Оахаки, изменилось и общественное устройство.
Правитель, изображаемый на фоне диска с лучами, уподобляется солнцу, но разделяет власть с влиятельной кастой воинов, которые сопровождаются на изображениях символом змеи, изогнувшейся в виде буквы S, — эмблемой власти и религиозным символом. Сражающиеся как отмеченные, так и не отмеченные изображением змеи, принадлежат к двум военным орденам: воины-орлы и воины-ягуары; эти два животных, представляющие соответственно дневной и ночной лики солнца, показаны поедающими человеческие сердца — прямой намек на жертвы, поставляемые воинами. Таким образом, они образуют мощное сообщество, с которым правитель вынужден считаться. Еще одно последствие ослабления царской власти: правитель больше не является единственным, кто отправляет жреческую функцию; на изображениях можно увидеть жрецов, одетых в длинные одеяния, украшенные нефритом, часто с масками на лицах — они несут подношения богам. Распределение власти выражено в архитектуре пространствами, предназначенными для больших собраний; культ, особенно жертвоприношения, имеет одновременно коллективным и зрелищный характер.
После 1250 г., изменения, начавшиеся в Чичен-Ице, подхватываются в Майяпане. Власть делится между десятком знатных родов, или «домов», каждый из которых располагает монументальным архитектурным ансамблем для политических и религиозных нужд; царская власть существует, так как один из как этих ансамблей значительно превосходит прочие. В последние века, предшествующие завоеванию, о гегемонии забыли; соперничающие фамилии, такие, как Чель, Шиу или Коком, основывают города, главным образом на восточном побережье полуострова.
В южной части территории майя, как и в Юкатане, расселилась народность пипиль (говорящая на языке науа), имеющая центрально-мексиканское происхождение. В царствах Покомам, Цутухиль, Мам, Киче и Какчикель в поздний постклассический период сложился политический строй, при котором власть отправлялась коллективно при помощи общего совета.
V ЭКОНОМИКА
Вначале, когда майя не были еще столь многочисленными, земледельцы могли занимать и спокойно обрабатывать самые лучшие земли, бросая их и отправляясь обрабатывать другие поля, как только урожайность начинала падать. С ростом населения хороших земель становилось недостаточно, и приходилось одновременно обрабатывать окраинные земли и развивать урожайность. С обеднением почв распространялась эрозия, к которой приводила вырубка лесов, спровоцированная расширением культурного земледелия. Пресной воды было все меньше, бахос могли высыхать, и приходилось изобретать различные приемы для того, чтобы сохранять и распределять драгоценную влагу. Жертвы своего успеха, майя, чтобы избежать голода и упадка своей цивилизации, сумели адаптировать сельскохозяйственные технологии к условиям окружающей среды и подобрать принципы работы, лучше всего соответствовавшие этим условиям. Несмотря на все усилия, они так и не сумели установить длительное равновесие между производством и потреблением, и с IX в. целые регионы становились обезлюдевшими.
В течение долгого времени никто не замечал изобретательности, которую майя выказывали для того, чтобы преодолеть препятствия, возникшие вследствие демографического скачка и параллельного обнищания их земель. Когда научный мир начал серьезно интересоваться народом майя (приблизительно сто лет тому назад), индейское население было незначительным (особенно в центральных районах низменностей), а продовольственные культуры производились на гарях. Исследователи полагали, что эта «примитивная» аграрная технология была лучше всего приспособлена к тропической местности и всегда была технологией, присущей древним людям. С развитием знаний об этой стране пришлось допустить, что в классический период страна майя имела намного большую плотность населения, чем предполагалось ранее в особенности, если речь идет о населении городов, которое нередко оценивается в несколько десятков тысяч человек. Такое население вряд ли могло бы питаться продуктами, выращиваемыми на гарях, и поверхность этих гарей скорее всего не могла бы занимать такие площади. Таким образом, начали подозревать, а в 1970 г. доказали использование методов интенсивного сельского хозяйства в классическую эпоху.
Производство, распределение и обмен ремесленных товаров не подчинялись тем же административным предписаниям, что и сельское хозяйство, и в этой области, если исключить развитие художественного творчества, изменения не слишком заметны. Неудивительно, что в доклассический и постклассический периоды ремесленные технологии, как и торговые практики, не слишком меняются. Напротив, можно удивляться тому, что удалось обнаружить первые, отлично выполненные, предметы искусства майя — керамику или изделия из камня, например; к сожалению, пока еще невозможно определить, каким именно образом майя сумели этого добиться.