Космологические воззрения майя классического периода строятся на основе обоих понятий, противопоставленных и взаимодополняющих. Это противопоставление часто выражается в виде изображения двуглавого чудовища с непохожими головами, которое представляет как землю, так и небо. Одна голова чудовища живая и принадлежит рептилии; другая голова мертвая и высушенная и имеет на лбу иероглиф солнца, сопровождаемый трехчастной эмблемой ночной звезды. Эта голова иногда изображается с чертами ягуара, покровителя войны и жертвоприношений. Противопоставление порой иллюстрируется расположением этих двух масок одна против другой.
Первый аспект — левая маска — составное существо, в котором доминируют черты ящера. Мы называем его чудовищем кавак, потому что на нем изображаются элементы иероглифа кавак, названия 19-го дня цолькин. Его элементами являются круги, расположенные вертикально в убывающем порядке, или три круга, вписанные в треугольник, а также концентрические полуокружности, окаймленные точками. Лоб чудовища кавак часто прорезан глубокой щелью, продолженной с обеих сторон двумя большими завитками. Чудовище кавак является эмблематическим изображением земли в ее живом, влажном и плодородном аспекте, оно иногда представлено в образе земноводных животных, таких, как крокодил и жаба; это земля подземных и поверхностных вод, плодородная земля, порождающая растения, — источник жизни и богатства.
Маска с правой стороны отображает противоположный аспект; ее черты (раскосые глаза, изогнутый рот и острые клыки в форме буквы Т) — это черты, обычно присутствующие на изображениях ягуара и ночного солнца; она символизирует мир мертвых, высохший, безжизненный, который является также миром войны и кровавых жертвоприношений. Именно этот мир в ночное время с запада на восток пересекает солнце в облике ягуара; агонизирующее в момент своего заката, оно набирает силы благодаря крови жертв и возрождается помолодевшим на следующее утро.
В монументальном искусстве сверхъестественные существа также вторичны и не могут существовать независимо. Не найдено храмов классического периода, посвященных богам, или изображений, которые можно было бы интерпретировать как «идолов». Напротив, часто возводятся храмы — династические пирамиды, часто погребального назначения, ради прославления правителя и его династии. На классических памятниках не были обнаружены иероглифы, образующие имена богов постклассического пантеона. Изредка встречаются антропоморфные существа, называемые «гротескными» (которые предположительно считаются принадлежащими к потустороннему миру из-за их деформированных лиц), внешний вид и атрибуты которых не меняются при переходе от классического к постклассическому периоду. Персонификация молнии, с которой любили изображать царей классического периода, в качестве эмблемы власти стала в постклассических манускриптах «богом К». Танцоры в масках с фрески 1 в Бонампаке изображают не бога-рака, бога-крокодила или бога-креветку, которые тогда еще не существовали, а скорее воплощения (духов или гениев) водяного мира, источника плодородия. У сверхъестественных существ, составляющих триаду Паленке, которых археологи называют условно G1, G2 и G3, уже есть, однако, свой собственный особый статус; они обозначены в надписях собственными иероглифами и им приписывается наличие дат рождения и собственное потомство. Очевидно, что правители Паленке инициировали процесс «создания» богов, чтобы придать своей династии божественное происхождение и мифические корни.
Мифический мир не является «сверхъестественным», так как он включает в себя большую часть сил природы или естественных феноменов, а также их проявления. Эти силы (небесные тела, молния, дождь, ветер и т.д.) являются частью повседневной жизни человека и выходят за ее рамки только потому, что являются средоточием энергии благотворящей или вредной, но всегда опасной, потому что человек не способен ее контролировать. Этот мифический мир населен духами, небесными и адскими существами, аллегорическими персонажами, героями культуры и царскими предками. Небо и земля изображаются во множестве обличий, соответственно тем их аспектам, которые, в том или ином контексте, желает подчеркнуть художник. У него есть богатый выбор между животными, реально существующими в природе, гибридными существами, условными эмблемами или иероглифами. Он может собрать в одном образе отличительные признаки, соответствующие свойствам, которые он желает проиллюстрировать, в том числе некоторые мотивы, вступающие во взаимное противоречие. В одном образе нередко объединяются противоположности (например, листва растет на черепе), чтобы выразить переход и изменение. Отчасти именно эта пластичность, эта гибкость, заметная в изображении космических и мифических представлений, дает нам основание оспаривать существование в поздний классический период мира богов с устоявшимися персонажами и дифференцированным культом. Нет «бога солнца», но есть различные аспекты солнца и/или различные виды существ, принадлежащих к «солнечному» миру. Наряду с космическими представлениями о земле и небе скульптурные или рисованные изображения отсылают нас в мир гибридных существ с чудовищной или гротескной головой и человеческим телом или изображающихся в виде маски. Их можно разделить на две большие категории. В первую входят существа с коротким носом, с атрибутами, связанными с семейством кошачьих, солнцем и смертью; у существ из второй группы удлиненная морда с чертами рептилий — это образы земли и жизни. Эта дихотомия соответствует фундаментальной двойственности: жизнь/смерть или земля/солнце. Некоторые противостоящие этим гротескным образам антропоморфные существа с недеформированными лицами и изображенные чудовищами, не являются или уже не являются частью мира людей. Так, маис изображался в виде молодого и красивого человека, соответствующего канонам красоты майя. Его волосы имеют вид листвы этой зерновой культуры. В XVI в. бакабы, согласно Диего де Ланде, — это четыре брата, поставленные богом, как он пишет, с четырех сторон мира, чтобы поддерживать небо; каждый из них соответствует одной из частей света и определенному цвету. Они играют роль держателей года. Они изображаются морщинистыми, нередко бородатыми, что указывает на их преклонный возраст, так как они родились до Потопа. Предки этих постклассических бакабов изображались в Мезоамерике еще начиная с позднего доклассического периода. В классический период бакаб встречается в двух основных контекстах: во-первых, как носитель небосвода или поверхности земли (в своей функции атланта он может оказаться как выше, так и ниже поверхности земли); либо выходящим из земли, с функцией плодородия, с которой он ассоциировался.
В Копане благодаря богатству сохранившихся там изображений оказалось возможным идентифицировать царских предков и оценить их значимость. За редким исключением они носят одинаковый тюрбан, такой же, как тюрбан действующего правителя, и их ничего не отличает от него за исключением раковин, которые заменяют им уши. На большинстве стел этого города предки сопровождают царя: они нередко выходят из горла змей, — либо тех, что являются змеями церемониального жезла, символом неба, либо тех, что располагаются в верхней части стелы и также символизируют небесные явления.
На некоторых памятниках они держат церемониальный жезл, что подтверждает их царский статус. Иногда они несут приношение и в одном случае — инструмент для добровольной жертвы. На алтаре Q, алтаре Восходящего солнца, заказчик памятника и 16-й правитель династии получает знаки власти от своего предшественника, которого сопровождают четырнадцать царей, предшествовавших этому последнему. Предки узаконивают царскую власть и символизируют преемственность наследования в династии; кроме того, в их функции входит напоминать правителю о его ритуальных обязанностях.
Ритуал, каким мы его можем представить согласно археологии и иконографии, имеет вид совокупности методов, предназначенных для того, чтобы влиять на мир и его силы, персонифицированные или нет. Таких действий довольно много. У народа майя жертвоприношение — наиважнейший, наиболее распространенный, наиболее частый и наиболее глубокий по смыслу обряд. Он рассматривается как самое лучшее средство для того, чтобы оплатить свой долг великим силам природы, блага от которых люди получили, но так же и как приношение им для того, чтобы заслужить блага в будущем. Это накладывает ответственность на людей и главным образом на тех, кто занимает высокое положение в обществе. Нет никаких сомнений в том, что майя часто приносили в жертву животных, намного чаще, чем людей, хотя это жертвоприношение было менее зрелищным; но большая часть этих приношений оставила совсем немного следов и таким образом ускользнула от ока археологов. На самом деле, можно идентифицировать только те жертвоприношения животных, которые выполнялись в подземных хранилищах или при погребении. В качестве жертвы обычно приносились символически важные животные. В Тикале такими животными чаще всего оказывались рыбы, затем змеи и птицы. Жертвоприношение пары: представитель семейства кошачьих/птица имело особое значение, потому что эти животные символизируют оба аспекта солнца — дневной и ночной.
Ввиду отсутствия изображений сцен жертвоприношений (что резко контрастирует с постклассическим эксгибиционизмом) майя классической эпохи долгое время считались не жестокими, весьма отличающимися от кровожадных ацтеков.
Новейшие открытия, как, например, росписи Бонампака, значительно изменили эту точку зрения; выяснилось, например, что если описания и изображения человеческих жертв и пыток были редкостью, то косвенные ссылки на эту практику в виде эмблем, символов или инструментов, были многочисленными. Известно, что майя как нечто обычное применяли человеческие жертвоприношения,