ко вариативностью изображаемых образов. Мужчины изображаются чаще, чем женщины, чье подчиненное положение проявляется скромностью их одежды и украшений; в целом одежда и украшение фигурок обоих полов выполнены довольно реалистично. Очень часто изображались высокопоставленные лица, а иногда даже цари, если судить по сходству некоторых статуэток с изображениями на стелах. Случается даже, что изображаются сами эти стелы, а также царские троны. Богатство причесок и их разнообразие, от самых простых до весьма сложных, указывает на существование многочисленных ступенек социальной лестницы. Можно увидеть воинов, вооруженных копьями и щитами и одетых в плотные доспехи из хлопка; часто изображаются игроки в мяч в процессе игры, танцоры и музыканты.
Помимо редко встречающихся зооморфных образов, гораздо чаще можно увидеть персонажей с человеческим телом и головой животного, или головой фантастической, гротескной. Эти фигурки изображают сверхъестественных существ или персонажей в масках. Эта категория особенно хорошо проиллюстрирована в Паленке, где используются головы ягуаров, собак, птиц и обезьян, не считая лиц, искаженных гримасами, которые нельзя считать лицами ни людей, ни животных. То есть, помимо явно реалистичной картины общества майя, статуэтки показывают нам их сверхъестественный мир, выражающийся масками, животными, антропоморфными персонажами и фантастическими существами. Если порой бывает довольно трудно определить, кто изображен, еще труднее понять назначение этих статуэток. Похоже, что они были уменьшенными идолами, объектами манипуляций. Вместо того чтобы выполнить обряд при помощи участников из плоти и крови, переодетых, укрытых масками, разыгрывающих миф, которые, представляя существ из загробного мира (духи, предки, души мертвых и т.д.), совершают ритуальные шествия, танцуют, поют, играют на музыкальных инструментах, использовали их образы из глины. Способность миниатюрного идола производить шум при помощи свистка или погремушки, имела цель привлечь внимание тех, с кого они были вылеплены. Ритуальное или театральное «представление» «приводило в действие» миф или событие, достигая общения со сверхъестественными существами посредством их изображений, снабженных свистком.
Помимо царской религии, существовали, конечно, частные религиозные практики — семейные или профессиональные (связанные с сельским хозяйством, ремеслами, военным делом и т.д.). Различие между царской и домашней религией выражается в масштабах, но не в сути. Первая — это религия всего сообщества, она охватывает глобальные проблемы жизни, смерти, выживания, когда царь, действующий от имени всего сообщества, просит урегулировать эти вопросы; в домашней религии большее внимание обращается на частности. В роли пророка царь предсказывал в целом судьбу, счастливую или несчастливую, определенного катуна, шаман же при рождении ребенка ограничивался тем, что предсказывал судьбу новорожденного.
Помимо домашних культов, которые всего лишь дополняли царский культ, оставалось место для народной религии, главным образом аграрной, к которой официальная религиозная власть относилась с большей или меньшей степенью терпимости. Доказательством этого являются петроглифы, на которых используются простые знаки, неизвестные официальной иконографии. Довольно часто они встречаются около воды и иногда являются современниками развалин классической эпохи, как знаки в долине Сесемиль в нескольких километрах от Копана. В этом же регионе группа Эль Сапо («жаба») находится всего в 1000 м по прямой от главной группы построек города и располагается на склоне холма, господствующем над долиной. Она является зримым проявлением народной религии. Это скалистое обнажение площадью 5 на 10 м, с грубо высеченными двумя лежащими крокодилами, сидящей жабой, персонажем с раздвинутыми ногами и двумя дискообразными алтарями. Эти алтари доказывают существование культа в форме различных жертвоприношений. Самый маленький алтарь расположен прямо перед крокодилом, в то время как самый большой, похоже, обслуживал всю группу. В трех различных местах в скале вырезаны ступени. Если для майя пирамида является имитацией горы, то гора, с высеченными изображениями и снабженная ступенями, является имитацией или народной версией пирамиды. Здесь жаба и крокодилы не являются частью космологических композиций, но кажутся расположенными поодиночке и имеют, сами по себе, определенное значение. Примитивный стиль скульптур показывает, что они были выполнены не профессиональными скульпторами, а самими крестьянами. Образы, связанные с землей и дождем, указывают, что скульптурная группа, очевидно, являлась святилищем аграрного культа; место на вершине горы показывает, что она мыслилась как источник дождя. Хотя раскопки в Эль Сапо не дают доказательств, что эта группа современна соседнему городу классического периода, иконографические детали позволяют это предполагать. Кроме того, в сельскохозяйственных районах Копана неоднократно находили каменных жаб среднего размера, свидетельствующих о том же культе и неизвестных в центре региона.
Постклассический период начинается в 950 г. н.э., то есть в период больших изменений, вызванных влиянием иноземцев, которые проникают во все регионы страны майя начиная с 750 года, и заканчивается разрушением городов в центре низменностей. Затем оставляются населением города на севере Юкатана, за исключением Чичен-Ицы, которая не только превращается в «тольтекский» город, но и оказывается единственным крупным городом Юкатана. Там важную роль играют знать и воины, с которыми царь вынужден считаться. Как следствие все большего разделения власти в иконографии появляются жрецы в образе людей, несущих чаши с подношениями различных форм и размеров. Чаще, чем в предшествующий период, в Чичен-Ице изображается человеческое жертвоприношение, все чаще происходит вырывание сердца, а обезглавливание теперь совершается лишь после игры в мяч. На некоторых памятниках довольно подробно изображено добровольное жертвенное кровопускание жертва.
Жертвоприношение и добровольная жертва на изображениях всегда были тесно связаны между собой, как бы демонстрируя то, что это два аспекта одного и того же явления. Так, в зале с колоннами, поддерживающими кровлю, в храме Воинов, жертвенный камень установлен перед сиденьем с высеченным на нем декором, изображающим добровольную жертву. Жертвоприношение в Чичен-Ице является одновременно коллективным и очень демонстративным; уже не только царь или царица, но и когорты воинов приносят жертвы и совершают добровольные жертвы. В качестве результата этих кровавых обрядов демонстрируются ножи, положенные в чашу, вырванные сердца, брошенные в «вазу орла» (cuauhxicalli), отрезанные головы, сложенные в пирамиды (tzompantli), не считая сидений, столов и алтарей, получивших название «Чак-Мооль» (каменные статуи полулежащего воина, держащего поднос), на которых эти приношения могли быть выставлены. Жертвенный эксгибиционизм будет воспринят ацтеками, как об этом свидетельствуют описания конкистадоров, исполненные ужаса и отвращения. Другие обряды, которые были известны в Чичен-Ице, осуществлялись также в конце периодов и состояли по большей части из ритуальных шествий. Из сверхъестественных существ, которые на изображениях смешиваются с процессией воинов, некоторые были известны уже в позднеклассический период — например, бакабы, старики-атланты, поддерживающие небосвод; другие были местными божествами, такие, как бог К02, известный по изображениям в рукописных кодексах; иные, похоже, были импортированы из Центральной Мексики, например, Тецкатлипока. Хотя подсчет их численности и их идентификация почти ничего не разъясняют нам относительно религии Чичен-Ицы, их присутствие среди воинов на изображениях указывает на изменение их статуса: сверхъестественные персонажи не довольствуются больше существованием в качестве героев мифов или представителей великих космических сил; на сей раз, совместно с воинами, они принимают активное участие в обрядах, прежде чем стать получателями приношений. Возможно, за исключением солнца, сверхъестественное не является объектом культа: им не посвящен ни один храм, ни один алтарь. Жертвоприношение всегда состоит в том, что этим силам выплачивается некий неопределенный долг.
Постклассический период (начиная с 1250 г. ) — это период политической и религиозной децентрализации. Движение, начатое в Чичен-Ице, продолжается в Майяпане. Сопутствующие явления, такие, как исчезновение исторических памятников, отход от большого календарного цикла и рост численности идолов и богов, взаимосвязаны. Даже если род Коком, primi inter pares (лат. первые среди равных), правит в Майяпане, ему приходится объединиться, если не разделить власть, с главными родами города. Хотя царствующая семья обладает наиважнейшим архитектурным церемониальным ансамблем, в городе можно найти десяток других семей, владеющих сопоставимыми по значимости ансамблями. Официальный культ связан только с почитанием царских предков; однако у родов знати имеются свои храмы-пирамиды, выстроенные в память об их предках-основателях, свои мужские дома, святилища и молельни. Их городская и сельская клиентура принимает участие в их обрядах. Царская власть, урезанная, если не оспариваемая, утратила право писать Историю; возродился обычай возводить стелы, но на них царей заменили боги. Наряду с общественным культом процветает частный, домашний культ, в котором участвует все население, даже наиболее скромные его представители. Города, кварталы, профессии, роды, семьи — все имеют своих божеств-покровителей, а иногда и своих обожествленных предков. Политическая и региональная децентрализация, углубляющиеся социальные различия способствуют увеличению числа идолов и богов различного происхождения.