– Отпусти немедленно! – с холодной яростью промолвила Майя.
Он повиновался.
– Спасибо, – кивнула она. – А теперь слушай меня внимательно: похоже, якорь зацепился за корягу. Я нырну, постараюсь его высвободить. Лодка дернется и приподнимется на воде – сейчас у нее крен на нос, потому что вода поднимается. Как только лодку снова течение подхватит, ты меня вытащишь – только потихоньку, чтобы меня на якорь не насадить, как рыбу на крючок.
– Может, кормовой якорь опустить? – предложил Анда-Нокомис.
– Ни в коем случае! – возразила Майя. – Их вообще не надо было опускать. Лучше было к берегу пристать.
Она скинула сандалии, свесилась с носа шлюпки, обеими руками ухватилась за туго натянутый канат, глубоко вдохнула и прыгнула в воду.
Сильное течение тут же подхватило Майю, длинные пряди волос заполоскались за спиной, вода стремительно обтекала плечи и руки: если разжать пальцы, то унесет. Майя зажмурилась и, медленно перехватывая канат, опустилась в глубину. Виски ломило, под глазами наливалась глухая боль. Майя нащупала якорное веретено; по лицу и плечам скользнули прутья, будто рой длинноногих букашек, – ну конечно же, лапа якоря зацепилась за толстую ветку притопленного дерева, впритык, как пальцы, сомкнутые на ручке лукошка. Хорошо хоть в древесину не вонзилась! Воздуха не хватает! Сейчас бы вздохнуть! Надо отвести ветку в сторону, высвободить лапу, тяни, толкай! О великий Крэн, я тону! Воздуха мне, воздуха! Тут ветка подалась, лапа отцепилась, и якорь резким рывком ушел вверх. Майя ухватилась за него обеими руками и почувствовала, как ее тянет на поверхность.
Голова и плечи оказались над водой. Майя вдохнула полной грудью – все, можно дышать.
Байуб-Оталь и Зан-Керель схватили ее под руки и выволокли на палубу. С полминуты Майя лежала без сил, фыркая и отплевываясь, а потом встала.
– Что происходит? Кто у руля?
– Я, – ответил Байуб-Оталь с кормы. – Повернул лодку по течению, держусь берега.
– Майя, умоляю, не надо больше подвигов! – воскликнул Зан-Керель.
Она хотела было возразить, но чутьем ощутила что-то неладное – лодка тяжело покачивалась на воде, волны едва не захлестывали через борт. Майя поспешно пробралась на корму и прислушалась – в днище плескалась вода. «О боги! Так вот почему перина промокла…» – удрученно подумала Майя.
В отверстие в палубном настиле, слева от каморки, лились потоки дождя. Майя сунула туда ногу – вода доходила до середины голени.
– Зан-Керель! Помоги! – крикнула Майя, раздраженно сунула черпак ему в руки и сама принялась вычерпывать воду.
«Вот ведь остолопы! – думала она. – Ни на минуту без присмотра оставить нельзя. Сидят под дождем, нет чтоб воду вычерпать! И зачем я с ними связалась… Пускай себе тонут, дурачье!»
Дождь превратился в настоящий ливень, капли стучали по палубе, с шипением ударялись о воду. Всякий раз, как Майя поворачивалась вылить воду за борт, струи больно хлестали по щеке. Майя поменялась местами с Зан-Керелем, но вскоре заныла и другая щека.
Вода в лодке все прибывала. От неустанного вычерпывания у Майи заломило правую руку, левой работать было неловко, она не поспевала за равномерными движениями Зан-Кереля.
– Майя, дай я повычерпываю, – предложил Байуб-Оталь. – Ты пока встань у руля.
Тут нос лодки резко уткнулся во что-то твердое.
Зан-Керель, распрямившись, подбежал к борту.
– Нас на берег вынесло!
– Не может быть! Берег слева! – крикнул Байуб-Оталь.
– Ничего не понимаю… Это берег, тут частокол какой-то…
Майя, охваченная отчаянием, в полном замешательстве уставилась на спутников. «Мало нам темноты, ливень хлещет как проклятый, сил никаких не осталось – а тут еще и берег, как заколдованный, возник не там, где ему положено, – думала она. – Того и гляди нос проломится. Нет, нельзя терять самообладания, иначе мы все потонем, и Теревинфия окажется права!»
– Зан-Керель, а что за частоколом? Топко? Или твердая земля?
– Слишком топко! На ил похоже.
– Зацепи якорь за бревно и канат подтяни. Придется утра дожидаться: не ровен час, лодку в щепки разнесет.
Лодка повернулась кормой к берегу, и по левую руку Майя увидела толстые колья, вбитые рядком в реку. Верхушки бревен на ладонь торчали из воды. Майя еще раз опустила весло на глубину, но дна не обнаружила. Похоже, колья уходят под воду локтей на десять, прочные, в торце шириной с ладонь. Что же это за постройка такая? Майя ничего подобного в жизни не видела – похоже на плотину, но зачем она здесь? Кругом глухомань и безлюдье, ни хижины, ни огонька. Майя испугалась, хотя и понимала, что сейчас ей нельзя терять голову, иначе они все пропадут. Она закрепила кормовой якорь и снова взялась за черпак.
– Я пойду разведаю, что это за место, – заявил Зан-Керель.
– Не надо! – воскликнула Майя. – Заплутаешь еще в темноте. Нам главное – поскорее отсюда выбраться.
Однако Зан-Кереля было не остановить. Он проворно перебрался через заграждение и скрылся в ночи.
– Зан-Керель, где ты? – крикнула Майя чуть погодя.
– Здесь! – ответил он у самого борта, вскарабкался в лодку и взял у Майи черпак. – Это остров, шагов тридцать шириной. Пустошь, только ее зачем-то частоколом обнесли.
– Ничего не понимаю, – вздохнула Майя. – Наверное, пригрезилось. Вот сейчас мы все проснемся в… Анда-Нокомис, вы где хотите проснуться?
– В Мельвда-Райне, – ответил Байуб-Оталь, не переставая вычерпывать.
«Ну почему он всегда самое неподходящее вспоминает?!» – угрюмо подумала Майя; ей сейчас было не до воспоминаний.
Сквозь тяжелые тучи на востоке постепенно пробивался свет зари. Усталые путники изумленно оглядели окрестности.
101Вниз по Жергену
В те давние времена мосты были редкостью: единственным прочным и надежным сооружением был каменный мост на Икетском тракте, в девяти лигах от Беклы, – именно через него Та-Коминион не решился перебраться при отступлении из Халькона. Его построили семьдесят лет назад, благодаря изобретательности великого Флейтиля, который придумал, как доставить туда камень из Крэндорских каменоломен. Через неширокую реку Серрелинду были перекинуты два деревянных моста – один к югу от Кебина, а второй – к северу от Теттита; такой же мост построили в верховьях Флеры, между Икетом и Хёрлом, а вот на тракте из Хёрла в Дарай, где когда-то разбойничала шайка Мерисы, через Жерген наладили паромную переправу.
Из-за отсутствия мостов Белишба никогда не стала бы частью Бекланской империи, не полагалась бы на торговлю с Беклой и на защиту от набегов терекенальтцев и катрийцев. Беклу и Хёрл-Белишбу разделял Жерген – бурная река в триста локтей шириной и десять локтей глубиной. Однако через Жерген протянулась цепь островов под названием Нарбой; крохотные клочки суши размером от пары до нескольких десятков шагов шириной разбивали реку на многочисленные узкие рукава. Эти островки укрепили, обнеся частоколом, и соорудили своеобразную переправу, Ренда-Нарбой, или Островной мост, перекинув от одного острова к другому длинные бревна с прочными дощатыми помостами локтей шесть в ширину, по которым могла проехать груженая воловья упряжка. Все тринадцать мостков поддерживали в образцовом порядке, а в сезон дождей выволакивали на берег, чтобы их не снесло половодьем.
В один из таких островков у левого берега Жергена и уткнулся нос Майиной лодки. При свете дня оказалось, что от удара носовая обшивка кое-где разлетелась в щепки, но в целом не пострадала. А вот при взгляде на реку Майю охватило уныние: низкие серые тучи нависали над бурным потоком, некоторые островки уже скрылись под водой, бурая пена заливала траву и кусты. Вода неслась по бесчисленным протокам, шипя и пенясь, как в мельничном лотке. Пустынные пологие берега пересекала полоса мощеного тракта. Вдали, на южной, белишбанской стороне, виднелась деревенька.
На обеих оконечностях Островного моста стояли бревенчатые хижины, где летом сидели сборщики подати – переправа была платной. Ниже по течению река разливалась по равнине, в ложбинках собирались озерца, подернутые рябью дождя.
Майю бил озноб. Она с трудом надела промокшую куртку, застегнулась на все пуговицы, пытаясь согреться (мокрые кудри холодными склизкими водорослями липли к спине), и неохотно пожевала ломоть хлеба; больше всего хотелось горячего питья.
– Пожалуй, пора решать, что делать дальше, – сказал Анда-Нокомис. – Можно оставить лодку и пойти в Хёрл. Правда, неизвестно, безопасно ли это. По слухам, здесь разбойники пошаливают.
– Допустим, до границы с Катрией лиг двадцать, – заметил Зан-Керель. – Майя, как ты думаешь, долго туда плыть?
– Ну, если лодка выдержит и больше ничего не случится, то к вечеру доберемся, часов за двенадцать. Вон как река разгулялась! Главное – на плаву удержаться.
– А это не опасно? – спросил Байуб-Оталь, глядя на бушующий поток. – Похоже…
– Ох, вы еще спрашиваете! – не выдержала Майя. – Конечно опасно! Вы прямо как дитя малое…
– Я просто хотел узнать, возможно ли это…
– Ну, если повезет, то возможно, – ответила она. – Если прямо сейчас в путь отправиться. Чем дольше задержимся, тем хуже будет. На стремнине я с лодкой управлюсь; если ни во что не врежемся, то доплывем. А вот как к берегу приставать… Ладно, об этом потом подумаем.
– Майя, а ты сама чего хочешь? – спросил Зан-Керель.
– Если ты хочешь в Катрию, то я тебя доставлю, не сомневайся.
– Я верю, – признался Зан-Керель. – Майя, боги тебе благоволят, с самой Беклы.
– Эй, вы, в лодке! – внезапно окликнули их с белишбанского берега.
Из деревни вышли четверо и решительно направились к путникам. Один из незнакомцев шагал чуть впереди, за ним следовали трое солдат в накидках, кожаных шлемах и с копьями.
Они остановились на берегу, шагах в двадцати от островка. Главный хмуро поглядел на Байуб-Оталя и Зан-Кереля и осведомился:
– Вы что здесь делаете?
Байуб-Оталь надменно посмотрел на невысокого худощавого мужчину – судя по ухваткам, важную особу среди деревенских жителей.